- Согласись на условия Беллы и у тебя будет полно не только меди, но и латуни, как впрочем и всего остального, - подчеркнул Корней.

  - И отдать учеников? А с кем тогда остаться? - мрачно буркнул кузнец. - Опять двадцать пять. Нет.

  - Тогда и пороха нет, и меди нет, и ничего нет, - Корней равнодушно пожал плечами. - А учеников всё равно придётся скоро вернуть. Осталось всего несколько месяцев - это не срок.

  - Ты не понимаешь, - горестно вздохнул Мыкола. - Дело не в сроках и не в учениках. Дело в монополии. Пока всё производство боеприпасов сосредоточено только в наших руках - мы можем диктовать и Совету, и любому другому купцу любую цену, которая покроет все наши издержки. А издержки у нас ты сам знаешь, о-го-го какие.

  Так что, как только появится сторонний независимый производитель, городской Совет нас тут же прижмёт и заставит снизить цены, вплоть до убыточных. И обоснует это - необходимостью обороны города. Ну и на фига нам такое счастье?

  А что с Сидором вашим, что с его женой, этой вашей баронессой, договориться, полюбовно не получится. Люди они совсем неуправляемые. И Машка твоя последнее время под стать им стала. Никто не знает чего от вас можно ожидать. Потому и на договор с вами не идут, - мрачно буркнул он. - Так свяжешься с вами, как вон Куница недавно связался, так потом всё на свете проклянёшь.

  Ходят слухи, что вы его буквально раздели, - бросил он косой взгляд на невозмутимого Корнея. - И мастеров его корабелов чуть ли не силой на верфях своих держали, заставляя в три смены работать.

  - Врут, - равнодушно зевнул Корней. - Всё врут. А мастера сами подрядились на дополнительные заработки, деньгу заколачивали. Так что, все всё врут, а ты чужие враки разносишь. Нехорошо это. А с нами можно легко договориться. Главное, было бы желание.

  Ну, так как? Может, насчёт учеников передумаете?

  - Даже не заикайся, - мрачно буркнул кузнец. - И вообще, этот вопрос не ко мне. Такими делами у нас мастер Дутов занимается, Святослав Игоревич. Так что, все вопросы к нему.

  Эх, - потянулся он, разминая мышцы. - Что-то заболтался я тут с тобой. Так всё-таки, может, что присоветуешь?

  - Насчёт груза в машинах? - переспросил Корней.

  - Ну да.

  - Всё то же. Поговори с Васькой. Он здесь единственный кто может принять хоть какое-то решение. Не гляди, что молод. Это его епархия.

  А ко мне больше не подкатывай. Я в их дела не лезу.

  Или с Галькой ещё раз попробуй потолковать, - вдруг издевательски ухмыльнулся Корней. - Это же её десять машин вы собирались тащить из болота.

  Предложишь ребятам что интересное, глядишь, и договоритесь. Может, и пойдут они с тобой на мировую.

  - Такие дела не я один решаю.

  - Один, не один, ты главное реши, что тебе надо. Нужна латунь из болот, или нет. А то, гляди, как бы поздно не было. Того и гляди ребята в Приморье своё рванут, плюнув на всё. Колька совсем извёлся. Не успеешь решить, с носом останешься.

  Покосившись задумчиво на Корнея, помолчав, кузнец наконец-то пробормотал, придя к какому-то решению:

  - Ты прав. А слетаю ка я, пожалуй, с тобой в город. Вот когда вернусь, тогда и поговорим. Ты, кстати, когда домой?

  - Сегодня вечером, - пожал тот плечами. - Отбомблюсь по округе, для порядка, лебёдку ребятам оставлю, и можно лететь обратно. Я им здесь пока не нужен.

  - Ну а ты, если собрался со мной лететь, иди вещички собирай, - повернулся он к кузнецу. - Сюда сегодня я уже не вернусь. И если хочешь завтра же быть обратно, поторопись. Через час мы вылетаем. С тобой или без тебя.

  Arriwel блудного кузнеца.

  Торчащий из-под капота грузовика туго обтянутый грязными плотными штанами зад при всём желании нельзя было спутать с мужским. Изящество обводов прямо таки кричало о половой принадлежности копающегося в моторе субъекта.

  Ржавка еле сдержался, чтобы с ба-а-альшим удовольствием не провести ласково ладошкой по туго обтянутой материей симпатичной заднице. Да, нельзя было. Могли не так понять. Точнее, не могли, а всё бы правильно поняли, и у него мгновенно образовалась бы немаленькая куча проблем, мало совместимых со спокойной, а главное со здоровой и долгой жизнью. С железными кулаками Андрюхи Буяна, а главное с тем как тот быстро расправлялся с обидчиками своей жены, Мыкола Ржавка хорошо был знаком. Как с первого взгляда разобрался, чей это изящный задок торчит из-под грязного, облепленного кусками мокрого мха и торфа ржавого капота.

  - Здравствуй, Галочка.

  - И тебе не хворать, пропащий ты наш. Как слетал? Обещался вроде на другой день быть, и уже который день как нет тебя.

  - Я вся прям, истомилась, - с издевательски презрительной хрипотцой в голосе сексуальным голосом проворковала она.

  Ржавку явственно передёрнуло.

  Высунувшись из нутра машины, Галка с довольным видом подобрала лежащую рядом грязную тряпку ветоши и с преувеличенно старательным видом принялась тщательно вытирать грязные руки от машинного масла. Вся она буквально светилась от удовольствия, словно хвастаясь тем, чем сейчас была занята.

  Определённо, как только в её руки попало что-то действительно стоящее, бабёнка буквально расцветала. И куда-то сразу пропадала вечная её хмурость и недовольство.

  - Ну, как съездил, рассказывай.

  - Вижу, всё же вы послушались меня, - хмыкнул кузнец, глядя на стоящую перед ним машину. - Сразу смотрите, что надо подняли со дна, а что нет. Монстра взяли.

  - И отличного качества к тому ж. Целёхонький, - с гордым видом согласилась с ним Галка. - Только вот времени вытащить его много занимает. Сутки с первым ковырялись, - слегка помрачнев, всё ж улыбнулась ему Галка. - Да и с остальными не легче. Задал ты нам задачку, Мыкола. Теперь, пока со всех сторон находку на дне не обмацаем, не подымаем.

  Как тебе? А?! Работаем! - гордо указала она на стоящие рядом с первым ещё два точно таких же больших, даже на вид мощных немецких бензовоза.

  - Немецкие, - гордо проговорила Галка. - Три штуки. На десять тонн грузоподъёмности каждый, если верить тому, что глаза видят. Мерседес-Бенц, как ты и говорил. Ста десяти сильный мотор и десять тонн перевозимого груза. Практически новенький, словно только вчера в болото попал. Мечта идиота! - весело, не сдерживаясь расхохоталась она.

  Нам бы ещё парочку таких со дна поднять, чтоб было ровно пять штук, тонн на пятьдесят бензина, и можно больше ни о чём не думать. Сашка Белый, сынок Кура, говорил, что в таком состоянии он никогда ещё машин отсюда не видел. Две недели пошаманит над ними, подправит, подмажет, где надо подтянет, и можно будет смело хоть в Приморье отправляться, хоть куда.

  Представляешь! Две недели! И всё это кончится, - Галка, не скрывая своей радости, обвела рукой вокруг. - Как оно всё мне надоело, - покачала Галка головой, - ты, Мыкола, даже не представляешь.

  - Не понял. А патроны что, так и не подымали? Так в воде и бросили?

  - А на фига? Они ж гнилые, - безразлично пожала Галка плечами. - Да и мы пока ещё окончательно не решили, надо ли нам это, или стоит остановиться только на бензовозах. Там под водой пока есть из чего выбрать.

  Больно у них моторы мощные, - с нескрываемой любовью, Галка нежно провела измазанной в масле ручкой по откинутой вверх боковой крышке капота. - И состояние просто идеальное. Ста десяти сильные дизеля, вся ходовая целая и цистерна, как правило чем-то обязательно залита. Бензин или солярка. Внутри - всё как новенькое, да и снаружи - ничего.

  Я сама маркировку на моторах видела. Даже сначала глазам не поверила. А потом сам Фома Аквинский подтвердил, - с непередаваемо гордым видом проговорила Галка. - Он в этих делах дока. Специально к нам сюда прилетал смотреть, что мы тут со дна достали. Времени своего не пожалел, лишь бы точно удостовериться. Он и сказал, что за монстров мы вытащили.

  - Ну? - хриплым, давшим лёгкого петуха голосом, невольно проскрипел Ржавка.