— Слушаюсь, — ответил я. — Принимаю командование.

— Удачи, — совсем не по-военному пожелал премьер министр. Но ведь он и не военный.

Я ударил по клавише корабельного селектора.

— Внимание всем, — объявил я. — На мостике — капитан третьего ранга Латышев. Капитан Терентьев погиб. Верховное командование приказало руководить крейсером мне. Подтверждаю боевую готовность номер один. Приготовиться к атаке. Доложить о готовности. Погружение. И — полный вперед.

С разных концов «Сварога» полетели изумленные возгласы. Я в двух словах обрисовал ситуацию и вызвал на мостик мичмана Котикова, приказав ему захватить в оружейной пару автоматов. Может быть, еще кто-то из членов команды не захочет умирать так сильно, что отважится на предательство?

11 мая. 17.30 (примерно).

Капитана Терентьева и погибших офицеров матросы перенесли в капитанскую каюту. Отец Афанасий не сможет произнести над ними нужные слова. Ласточкин зачем-то убил и его. Наш священник не вовремя попал под руку? Личная неприязнь? Боязнь, что батюшка сможет усовестить предавших Родину матросов?

После поверки оказалось, что «Сварог» вполне способен вести боевые действия. Заново сформированы боевые расчеты. Погибли только офицеры и корабельный старшина. Почти все офицеры — с центрального командного поста.

Погрузившись на глубину сто метров, мы полным ходом, со скоростью тридцать два — тридцать три узла, двинулись в сторону Порт-Саида. Море здесь глубокое. Есть где развернуться.

Гидроакустики поймали шумы Шестого флота, и мы отлично знали направление, в котором необходимо идти. Данные полностью совпадали с докладами спутниковой разведки. На полном ходу до критического сближения с американцами — сорок минут.

Огневые расчеты трудились без устали. На «Свароге» — два счетверенных торпедных аппарата, по четверке с каждого борта. Тридцать две торпеды «Шквал» мощностью в две тонны тротилового эквивалента каждая. Торпеды — новейшая разработка наших ученых, высокоточное интеллектуальное оружие, с собственными системами защиты, улучшенными системами поиска, бортовым компьютером, способным принимать решения. Дальность действия — до пятидесяти миль.

Скорость торпеды — до ста пятидесяти узлов. Меняется произвольно, как и курс, с целью сбить с толку противоторпедную оборону противника. Правда, заряжающие механизмы торпедных аппаратов, случается, дают сбои. Поэтому процесс перезарядки всегда нужно контролировать.

Помимо торпед, в арсенал «Сварога» входят восемь новейших ракет «Перун». Мощностью в три тонны тротилового эквивалента каждая. Способны отстреливать ложные цели для успешного уклонения от зенитных ракет. Скорость — полтора Маха.

Ракеты «Перун» можно использовать и как тактические, для нанесения ударов по береговым целям, и как противолодочные. Запускаются из вертикальных шахт субмарины. Если возникнет необходимость, можно запустить все ракеты одновременно.

Кроме того, нашу лодку защищают тридцать два ракетных комплекса «Шило», по восемь сдвоенных пусковых установок с каждого борта, предназначенных для борьбы с авиацией и противолодочными ракетами противника.

Я был твердо уверен, что мы дадим Шестому флоту достойный бой. Нужно только подойти на разумную дистанцию и атаковать. Будем надеяться, что американцы не нападут первыми. У них — другая задача. Любой ценой выйти к берегам Индии, помочь пакистанцам захватить Бомбей.

Помню, пронеслась мысль: «Эх, жаль, мне в Бомбее не побывать уже ни при каких обстоятельствах! Ведь, если даже в последний момент нам запретят атаку, Бомбей будет уничтожен. Сметен с лица Земли». Да, я так мечтал увидеть Индию… Но либо я останусь жив, либо Бомбей не будет разрушен. Третьего не дано. Мы с Бомбеем жили уже в разных мирах.

На расстояние в сорок миль до флагманского корабля Шестого флота мы подошли без проблем. Полагаю, американцы не придавали значения нашим передвижениям. Они не ожидали, что один ракетный крейсер, даже самый современный и мощный, осмелится обеспокоить четырнадцать боевых кораблей Шестого флота. Охвостье в виде двух заправщиков и еще нескольких вспомогательных судов я не считаю.

Готовясь к атаке, я просматривал данные по кораблям Шестого флота. Авианосец «Америка», восемьдесят самолетов, один из лучших в американских военно-морских силах. Три крейсера: «Сенатор Кеннеди», «Гуантанамо» и «Саратога». Шесть фрегатов. «Йорктаун» — ближе всех к нам. Четыре эсминца. Краткая оперативная сводка космической разведки давала их порядковые номера.

Еще в состав группировки входили две подводные лодки — не такие мощные, как у нас. Хотя, противолодочные и противокорабельные торпеды на них, конечно, имелись. Но лодки представляют угрозу для нас, они не помогут американцам в операции против Индии. Поэтому атаковать их я не собирался.

А в Индостане Шестой флот, несомненно, склонит чашу весов в пользу наших врагов. В условиях превосходства или даже равенства сухопутных сил Индии и Пакистана поддержка восьмидесяти самолетов, корабельных и лодочных ракет, артиллерии крейсеров и фрегатов может коренным образом изменить расклад сил в районе боевых действий.

Нас пока «не замечали». Глупо искать приключений и по собственной инициативе атаковать российскую подводную лодку, которая, возможно, просто спешит в заданный район. Но когда она так настойчиво приближается к ядру флота, к авианосцу, командующий просто обязан устранить угрозу. Даже ценой уничтожения субмарины, что, конечно, может привести к конфликту у берегов сильного и хорошо вооруженного противника, каковым является Российская империя.

— Две минуты назад с авианосца «Америка» поднялось звено из четырех штурмовиков, — сразу же довели до моего сведения радисты, связавшиеся через спутник со штабом в Киеве. — На крейсерах космическая разведка отмечает повышенную активность.

— Приготовиться к атаке! — приказал я. — Пускаем ракеты без предупреждения, атакуем первыми! Если на нас не нападут раньше. Пускаем ракеты из-под воды. Ракеты запускаем в сдвоенном режиме, торпеды — залпом. Цели для ракет «Перун»: два залпа на «Америку», один — на большой заправщик, один — на крейсер «Сенатор Кеннеди». Цели для залпов «Шквала»: фрегат «Йорктаун», авианосец «Америка». Второй залп: крейсера «Саратога» и «Гуантанамо». Третий залп: ближайшие к нам после «Йорктауна» фрегаты, если не поступит дополнительных распоряжений. Цели для четвертого залпа будут определены дополнительно. После старта тактических ракет сбить все самолеты, находящиеся в воздухе. Отслеживать и уничтожать противолодочные ракеты. Готовность тридцать секунд!

— С авианосца поднялось еще одно звено штурмовиков! — сообщили связисты.

Котиков побледнел и начал что-то шептать. Наверное, молился.

После четвертого залпа из торпедных аппаратов можно будет начать глубоководное погружение, уходить прочь. Но успеем ли мы сделать даже третий залп? Шестой флот вооружен очень хорошо… Мы можем надеяться только на быстроту и внезапность атаки, на то, что торпедные аппараты будут перезаряжаться без проблем.

А что касается того, что наша атака идет вразрез с кодексом чести… Сейчас нам не до его соблюдения. В любом случае мы — изгои. Чтобы спасти Родину, я готов поступиться даже честью. За веру, царя и Отечество!

— Штурмовики заходят на лодку с левого борта, — сообщил капитан третьего ранга Свешников. — Готовятся сбрасывать глубинные бомбы или противолодочные торпеды.

— Самолеты сбить, — приказал я. — Активировать зенитные комплексы. Залп тактическими ракетами!

Лодку тряхнуло так, что можно было подумать, будто в нас попали по крайней мере три глубинные бомбы. Впрочем, может, так и есть? Может, какой-то самолет успел сбросить смертоносный груз? Вряд ли… Сам по себе почти одновременный старт восьми трехтонных ракет — мощнейший толчок, от которого «Сварог» заходил ходуном.

Меня отшвырнуло от капитанского пульта связи. Я смог удержаться, только ухватившись руками за поручни. Толчок отозвался болью в раздробленной ноге — хотя мичман Котиков собственноручно обколол ее анестетиками так, что я не чувствовал не только ноги, но и живота. Сам мичман покатился по полу — не догадался вовремя за что-то уцепиться.