— Еще раз повторяю: умерьте свой пыл.
Вождь гоблинов приосанился еще больше, разводя руки и, словно бы сдерживая ими толпу.
— Меня зовут Гим Драх Бра. Наш гость и так никуда не уходит, — сообщил он сородичам. — Ведь правда, высокородный?
Я слегка нагнулся, разглядывая вождя, имя которого состояло из целых трех слогов. Представитель королевской семьи…
— Право же, тебе самому виднее, как тебя зовут, — осторожно ответил я.
Нет, гоблинов я совсем не боялся. Но вступать в схватку с этими существами мне никак не хотелось. Гоблины — не грумхи. Если придется прибить хотя бы одного из них, совесть будет меня мучить, когда и живых свидетелей этого происшествия не останется…
— Мы отведем его к шаману! — объявил Гим Драх Бра.
Гоблины восторженно зашумели.
— Таково и было мое скромное желание, — осторожно сказал я гоблинскому вождю. — Мне не хотелось обременять ваш славный народ просьбами. Но вы угадали мои стремления. Почти угадали. Мне нужно было только немного вам подсказать.
Гоблины промолчали, пытаясь переварить то, что я им сказал. Только шорох передних, передававших по цепочке мои слова задним, нарушал тишину.
— К шаману! К великому Нга Тха!
— К шаману, — легко согласился я.
— Следуй за мной! Или ты желаешь идти впереди? — осведомился Гим Драх Бра.
— Как же я могу идти впереди, почтенный, если не знаю пути? Или ты будешь указывать мне, куда повернуть, при каждом разветвлении дороги? Думаю, поступим проще. Ты иди впереди, а все твои подданные могут следовать за мной. Ну, или пусти кого-то вперед. Мне, в общем-то, все равно.
— Так мы и поступим! — согласился вождь. — Я пойду впереди, ты — за мной, а кузнецы Острого Утеса — следом за тобой!
— Договорились.
Мы направились в какой-то совершенно неприметный проход, который сам я не нашел бы, наверное, до скончания века. На узкую, местами грязноватую улицу выходили скальные выступы, на которых смело сидели и болтали волосатыми и почти безволосыми ногами крупные и мелкие гоблины. Между некоторыми выступами были протянуты веревки, на которых болталось гоблинское тряпье. Что и говорить, я оказался в самом сердце поселения, в спальном районе!
— Это старый город, — пояснил Гим Драх Бра.
— Отлично. Однако же, помню я времена, когда, кроме скал и радуг, здесь вообще ничего не было.
— А великий Храм Зеленой Ветви? — осведомился вождь.
— Не знаю, — честно признался я. — Тут обитали разные существа… Между скал, в водопадах… А был ли храм — я не припоминаю…
— У нас здесь с храмом неприятность приключилась, — испытующе глядя на меня, сообщил Гим Драх Бра. — Кто-то переступил священный порог, преступать который нельзя никому, кроме жреца.
— Неужели? — вздохнул я. — И что? Мироздание еще не рухнуло?
— Мироздание стоит, — скрипнув зубами, ответил вождь. — Но бедствия ожидаются. Самое главное, непонятно, кто совершил святотатство.
— Преступил порог?
— Ну да.
— Вы, очевидно, полагаете, что святотатец — я?
— Не хочется кого-то обвинять… — тоскливо протянул вождь. — Но в народе болтают всякое. А твои поездки по городу, высокородный, привлекли внимание многих. Может быть, ты сам не заметил, как вошел в храм? Сделал это, так сказать, по незнанию?
— Вряд ли… Я, видишь ли, и с коня не сходил… Правда, Жемчужногривый?
Мой скакун возмущенно фыркнул. По его мнению, я мог бы больше ходить пешком. Но после того как я спас его от грумхов, Жемчужногривый стал куда покладистее, чем раньше.
— В том-то и дело, — нахмурился гоблинский вождь. — Следы у алтаря — конские.
— То есть кто-то въехал в храм верхом на лошади? — уточнил я. — Нет, тогда это точно не я. Как бы я не относился к разным религиям и верованиям, въезжать в чужой храм верхом — это слишком. Даже если там поклоняются маленькой рогатой улитке, а не вечнозеленой ветви.
— Зеленой ветви, — поправил меня Гим Драх Бра. — И не ветви, а тому, что она олицетворяет. Жизни. Силам природы.
Между тем улица стала шире, гоблинов на ней прибавилось, и вскоре мы оказались на площади. Но дома стояли только с одной стороны. С двух других возвышались монолитные скалы, а прямо напротив я увидел сооружение, в котором каждый мог разгадать культовую постройку. На обычных домах не бывает столько лепнины, позолоты и архитектурных излишеств в форме башенок, никому не нужных колонн и куполов.
— Это Храм Зеленой Ветви?
— Как ты догадался? — подозрительно воззрился на меня Гим Драх Бра.
— Немудрено, вообще-то… Вон и ветвь на стене нарисована…
— Да, нарисована, — чуть не всхлипнул гоблинский вождь. — А на алтаре… На алтаре ветви нет!
— А должна быть?
— Ты еще спрашиваешь! Ее-то и украл святотатец, переступив священный порог!
Только я собрался осведомиться, была ли выполнена ветвь из драгоценных материалов, или же носила для гоблинов сугубо фетишную ценность, как рядом с конем словно бы материализовался гоблин в летах. Судя по тому, как шарахнулась в разные стороны толпа, давая пожилому гоблину больше места — это и был шаман Нга Тха. Серые одеяния гоблина развевались от порывистых движений. Пахло от него дымом.
— Эльф! — констатировал шаман. — На коне.
— Пришел к тебе, Нга Тха. Тут у вас, как я слышал, произошли некоторые неприятности?
— Похищена священная ветвь. С алтаря. Из храма, куда никто не должен входить. Что ты думаешь по этому поводу, эльф?
Похоже, шаман меня не подозревал. Хотя я и был на коне. Хотя и ездил по городу очень долго под любопытными взглядами прохожих. Действительно, будет ли так себя вести похититель? Если только он не чрезмерно хитер. От эльфов, в общем-то, можно ожидать всякого… Но шаман, наверное, от меня пакостей не опасался.
— Вы не будете против, если я подойду к Священному Порогу и загляну внутрь? Через порог я, конечно, переступать не буду…
Шаман не возражал. Я соскочил со спины Жемчужногривого. Конь радостно всхрапнул. Пора бы и отдохнуть! Особенно после такого трудного пути, совсем без еды…
Пробравшись через толпу и подойдя к порогу храма, я заглянул внутрь. Каменный пол покрывал довольно толстый слой пыли. Ветра в Долине Радуги почти не дули, пыль время от времени грунтовалась густыми туманами… Очень неплохая поверхность для следопыта. К алтарю и от алтаря вели следы копыт. Любопытно!
— Сюда больше никто не входил?
— Рука Сборщика Урожая еще не коснулась Черной Горы, — ответил шаман. — Никто не может войти в Храм! Даже я.
Рукой Сборщика гоблины называют последнюю звезду «ручки» серпа. У нас для этой звезды нет специального названия. Она — всего лишь одна из семи…
— И все же кто-то нарушил запрет. Более того — похитил ветвь! — вскричал Гим Драх Бра.
— А вход никто не стережет?
— Зачем? — изумился шаман. — Проклятие падет на каждого, кто переступит порог раньше указанного времени. Только безумец мог совершить святотатство. Его и его потомство покарает судьба. Но вот ветвь… То, что украдена ветвь, может привести к печальным последствиям…
— Как она, по крайней мере, выглядела? — спросил я. — Она сделана из золота и драгоценных камней, или является древним талисманом, частью легендарного древа?
Гим Драх Бра посмотрел на меня с некоторым подозрением. Похоже, его не оставляла мысль, что я прикидываюсь незнающим, на самом деле являясь главным преступником и святотатцем. Интересно, по его мнению, зачем мне их ветвь?
— Это освященная ветвь лавра, — нехотя буркнул шаман. — Особым образом освященная, что отличает ее от других. Она меняется каждый год. На празднике урожая. Но какое это имеет значение, эльф?
— Пожалуй, какое-то имеет. На золото и изумруды могли польститься многие. Лавр — дело другое. Это покушение на святыню, а не на ценности…
— Ты логично мыслишь, — прокомментировал Гим Драх Бра. — Очень глубоко…
— Ты в этом сомневался? — прищурился я, в упор глядя на наглого гоблина.
— Нет, нет. Просто решил подтвердить очевидное…
— Лавр — редкость в этих краях?