— Смотри-ка, Майка! — воскликнул он.

Та рассмеялась:

— Мне не надо смотреть, я и так слышу. Странновато они звучат все сразу, правда? Сколько их там?

— Семь, — ответил Файолон, засовывая несколько в поясную сумку.

Девочка приблизилась к нему и положила в свою сумку оставшиеся. Как только на последний из шкафчиков перестал падать свет фонарей, наступила тишина.

— Нельзя ли нам теперь вернуться? — послышался из-за двери голос Квази. — Прошу вас.

Майкайла и Файолон обменялись полными тоски взглядами.

— Хорошо, — вздохнул мальчик, — пошли. К тому же, Майка, мне кажется, эти шарики повторяются и среди них есть совершенно одинаковые.

— Мы в любом случае сможем вернуться сюда, когда у этих отвратительных скритеков закончится период размножения, — задумчиво произнесла принцесса Майкайла.

— Вот и хорошо, — сказал Квази, — а теперь давайте выбираться отсюда. Я хочу попасть домой целым!

Майкайла засунула пол одежду висящий на шее шарик, чтобы он ни за что не цеплялся, и, погасив фонари, компания вернулась к реке.

Квази грустно взглянул на лодки.

— Лучше б нам оставить одну здесь, — сказал он. — Мы прекрасно уместимся во второй и доберемся домой гораздо быстрее.

Быстро переложив все припасы в одну плоскодонку, они оттащили другую подальше на берег и повернули вверх дном.

— Ее можно будет забрать в следующий раз, — сказала Майкайла.

Квази фыркнул и оттолкнулся от берега.

Поток быстро нес их вниз по реке, и скоро показалось место слияния Голобара с Нижним Мутаром. Майкайла смотрела вперед, изучая устье.

— Кажется, сейчас течение гораздо быстрее, чем когда мы шли вверх, — деловито проговорила она.

Квази поднял голову, и у него отвисла челюсть.

— Ложитесь на дно и держитесь изо всех сил! — приказал он. Едва дети успели его послушаться, как лодка вошла в Нижний Мутар и сильный порыв ветра перевернул ее, как детскую игрушку.

К счастью, к этому моменту лодка почти достигла противоположного берега Нижнего Мутара, и течение продолжало нести троих ее пассажиров в том же направлении. Файолон очень скоро нащупал ногами дно, подхватил Квази и вытолкнул его на берег.

Майкайле не повезло: она всплыла на поверхность прямо под одним из одеял, плывущих по воде и не дававших набрать воздуха. Девочка вновь погрузилась в воду и с силой вынырнула обратно, подняв вверх сжатые кулаки. Теперь над головой у нее оказалось немного воздуха. Перебирая руками, она кое-как добралась до края одеяла и, окончательно выбравшись из-под него, увидела прямо перед собой встревоженное лицо Файолона.

— Твои упражнения смотрелись довольно необычно, — заметил он. — На мгновение я даже испугался, что ты утонешь.

— Ну, до этого бы дело не дошло, — возразила Май-кайла, — хотя, по правде сказать, дышать через толстое одеяло не самое приятное занятие.

Они вместе вытащили злополучное одеяло из воды и повесили его сушиться на сук, зная, что ночью без него не обойтись.

— Нет худа без добра, — сказала Майкайла, выжимая воду из косичек. — По крайней мере, мы удалились от земли скритеков.

— Да и до дома осталось не так уже далеко, — добавил Файолон. — Квази, в твоем селении смогут тебя отсюда услышать?

Некоторые оддлинги обладали способностью переговариваться друг с другом на расстоянии с помощью телепатии, и Квази был большой мастак по этой части.

Но теперь он, онемев, уставился в небо. Дети проследили за его взглядом и увидели пару огромных птиц, опускавшихся прямо на них.

Таких крупных птиц Майкайле еще не доводилось видеть. А когда они приблизились, девочка поняла, что это просто гиганты. Туловища у птиц — размером не меньше, чем у фрониала — оказались белыми, крылья — в черно-белую полоску, а лишенные перьев шеи и головы — почти того же цвета, что и кожа Майкайлы. Их глаза светились умом, чего девочка еще никогда не замечала у птиц. По обеим сторонам темно-коричневых клювов виднелись небольшие отверстия.

За считанные секунды птицы спланировали с небедных высот и приземлились прямо перед промокшими и перепачканными путниками. На спине у одного из них сидела странного вида женщина. Оба подростка удивленно уставились на нее.

— Никогда не слыхала, чтобы птицы могли перевозить людей, — проговорила Майкайла.

Файолон ничего не ответил, продолжая внимательно разглядывать незнакомку.

Однако та, похоже, не собиралась терять время.

— Майкайла, — властно сказала она, — садись вот сюда, впереди меня.

Она протянула девочке руку и почти втащила ее на спину птицы.

— Ты же, Файолон, — добавила незнакомка, указывая на второго гиганта, — залезай на него.

Мальчик медленно встал, вскарабкался на широкую спину и, опасливо поглядывая на мощный клюв птицы, попытался втащить за собой Квази. Оддлинг вначале упирался, но женщина кивнула ему, и тогда он занял место у самого основания птичьей шеи.

Незнакомка сказала что-то птицам, и они взлетели. Майкайла решила бы, что все это сон, если б не боль в руке, которую новая знакомая ей вывернула, затаскивая на птицу, да в высшей степени неприятные ощущения от моментально смерзшейся на высоте мокрой одежды. Все это говорило о том, что Майкайла не спит и — по крайней мере пока — не отправилась в мир иной.

Через час они прибыли к башне, покрыв все то расстояние, которое Харамис с таким трудом преодолела на своем фрониале.

Майкайла почувствовала тот момент, когда птицы начали снижаться: воздух стал плотнее и теплее, хотя тепло это было относительным. Она подняла голову, спрятанную от ледяного ветра среди перьев, и поглядела поверх крыла птицы. Путь их лежат вниз, к белой башне, возвышавшейся на уступе скалы. Если бы не черные облака вокруг окон и такого же цвета зубцы наверху, ее было бы трудно разглядеть среди снежных сугробов. У башни оказался балкон, достаточно большой для того чтобы птицы могли на нем приземлиться. Направлялись они, видимо, именно туда.

Птицы сели, сложили крылья, и Майкайла, освободившись от удерживавших ее рук женщины, соскользнула на каменные плиты. Смерзшаяся одежда похрустывала при каждом ее движении. Девочка обернулась, ища взглядом Файолона.

Тот тоже уже слез с птичьей спины, держа на руках не подававшее признаков жизни тело Квази. Огромные птицы снова взмыли в воздух, но Файолон этого даже не заметил.

— Квази! — твердил он и все тряс маленького оддлинга. — Проснись!

Неуклюже ступая онемевшими за время полета ногами, женщина подошла к ним, с трудом нагнулась к Квази и прикоснулась к его лбу.

— Он тебя не слышит, — коротко сказала она. — Пойдем, я покажу, куда его перенести. — И пошла вперед, ни разу не оглянувшись.

Майкайла помогала Файолону нести неподвижное и ужасающе холодное тело оддлинга. Наконец, сами совершенно окоченевшие и скованные, как броней, промокшей одеждой, они кое-как протиснулись в дверь со своей ношей и очутились внутри башни. Ее хозяйка стояла в углу большого зала и смотрела вниз, на лестницу, откуда раздавались легкие торопливые шаги. Почти тут же в зале появились пятеро слуг. Трое из них были ниссомы, двое — виспи. Майкайле до сих пор не приходилось видеть виспи, но она сразу узнала их по описаниям, встречавшимся в книгах, которые они читали с Файолоном.

Виспи больше походили на людей, чем ниссомы. Они были выше ростом, с более узкими лицами, а их носы, рты и небольшие ровные зубы Майкайла сочла вполне нормальными. Правда, глаза у них были огромные — такие же, как у ниссомов, только не золотисто-желтые, а зеленые. Портрет довершали серебристо-белые волосы, заостренные уши и руки с тремя пальцами, увенчанными скорее коготками, чем ногтями.

— С возвращением вас, госпожа Харамис, — почтительно произнесла женщина из племени ниссомов.

— Спасибо, — коротко ответила Харамис. Она кивнула двум мужчинам-ниссомам на безжизненное тело Квази. — Вы вдвоем возьмите его и отогрейте. А ты, — обратилась она к женщине-виспи, показывая на Майкайлу, — займись девочкой. Пусть она вымоется и переоденется. — И добавила, глядя на мужчину-виспи: — А тебе поручаю мальчика.