Я как раз заносила их в «черный список» и грызла исступленно карандаш, прикидывая в уме, как бы мне втереться в доверие к этим лицам. Так как одна из них была дамой, двое – голубыми, а двое были влюблены в Татьяну, я поняла, что мое очарование обречено на фиаско. Вряд ли моя особа заставит померкнуть Татьянин образ в их сердцах!
Пока же я могла рассчитывать только на Татьяну. Правда, подумав немного, мы с Пенсом пришли к выводу, что ее саму знакомить с нашим «реестром» не стоит – она может навредить делу, поскольку Пенс признался, что Татьяна бывает подвержена приступам гнева и в порыве оного запросто откроет наши грандиозные планы по выявлению негодяя.
Тут появилась на пороге мама и заявила:
– Кажется, вы стали похожи на двух обалдевших от непрестанных молитв отшельников. Кроме того, мне кажется, что вы голодны. Мисс Холмс, вам стоит зайти на кухню!
– Хорошо, миссис Хадсон, – улыбнулась я. – Ваша идея, если присмотреться, не так уж и плоха. Как вы на это смотрите, Ватсон?
Пенс развел руками:
– Как скажете, шеф!
– Фу, ма, он вышел из игры! – возмутилась я. – За это его стоит наказать, как ты считаешь?
– За что? – искренне удивилась мама.
– Ну неужели ты не понимаешь? Разве можно представить себе двух респектабельных джентльменов, один из которых именует второго «шеф»? Мы ж не в воровской «малине» находимся!
– Нет уж, – резко возразила мамочка. – Ты и так издеваешься над бедным мальчиком! У меня прямо сердце разрывается, когда я вижу, как ты ведешь себя с ним!
– Это кто бедный? – не поверила я своим ушам. – Он бедный?
– Да, я очень бедный, – широко улыбнулся Пенс.
– Ты не бедный. Ты вместилище страстей и порока, – проворчала я. – Но я склоняюсь перед решением сената. Пошли вкушать кофе с булочками.
* * *
Наш светский ужин был уже завершен. Я сидела, погруженная в размышления, и голоса мамы и Пенса долетали до меня как бы издалека.
– И знаешь, Сережа, – говорила мама. – Саша совершенно не следит за здоровьем. Ну скажи ты мне, как можно работать без выходных?
– Не к нему, – подала я голос. – И не ко мне. Данный вопрос, ма, адресуй своему возлюбленному Андрею Петровичу.
– Не надо все валить на Андрюшу, – возмутилась мама. – Он не может относиться к тебе как к бездушному роботу.
– «И понравился ей укротитель зверей белокурый красавец Андрюшка», – пропела я. – Ладно, это я сама лишаю себя всех радостей жизни, сама! Мне пришла в голову нездоровая идея аскетизма… Кстати, Пенс, Подл и Грязнер – это из Тома Шарпа?
Мой плавный переход к двум «голубым» из нашего списка моих собеседников несказанно удивил. Мама вообще о Подле и Грязнере ничего не слыхала и теперь таращилась на меня в изумлении, а Пенс с трудом понял, о ком я говорю.
– Не знаю, – честно признался он. – Я этого твоего Шарпа не читал.
– Кто дал им эти клички, ты тоже, наверное, не знаешь? – спросила я со слабенькой надеждой.
– Когда я с ними познакомился, их уже так называли. А я не особенно интересовался, кто их так обозвал.
– А вот и зря, – сказала я.
– Почему это меня должно было заинтересовать?
«Потому что человек, пишущий наши «нетленки» Тане Борисовой, и человек, назвавший двух «амантов» именами героев «Покер-Хауса» очень и очень похожи, – подумала я. – Ладно, разберемся».
– Так, – произнесла я вслух, – интересно ведь. Подл и Грязнер… Они действительно скользкие личности?
– Кому как, – неопределенно ответил Пенс. – Мне они показались довольно неприятными.
Я снова углубилась в изыскания, вчитываясь в краткие характеристики моих «героев».
Надо что-то придумать…
Я встала и прошла в комнату, где мирно помалкивал телефон. Набрав номер Тани, я долго слушала гудки, испытывая неприятное чувство – а вдруг с ней уже что-нибудь случилось?
Конечно, я не очень-то верила в угрозы, но – черт, как известно, у нас большой шутник и любит неожиданности.
Поэтому, когда Таня взяла наконец трубку, я выдохнула с облегчением:
– Слава богу!
– Саша? Что-нибудь случилось?
– Нет, просто ты долго не подходила…
– Я была в душе, – спокойно ответила Танечка. – Так что ты придумала?
– Ты будешь дома в течение вечера? – поинтересовалась я.
– Да, а что?
– Я подъеду?
– Конечно! Когда?
– Около восьми. Тебя устроит?
– Да, буду ждать.
Я повесила трубку. На моих часах было семь, а значит, надо было спешить.
Хорошо, что рядом со мной Пенс со своим мотоциклом!
* * *
Уже через полчаса мы были возле Татьяниной двери. Когда мы проходили мимо почтового ящика с цифрой «пятнадцать», я остановилась.
Искушение открыть его и посмотреть, нет ли там нового послания, было огромным. Но куда больше оказалось странное чувство подсознательного страха. Если бы я верила во всякую экстрасенсорику, я бы решила, что наш «друг» оставил там ауру.
– Почему ты остановилась? – удивленно спросил Пенс.
– Не знаю, – ответила я, как зачарованная, смотря на почтовый ящик. – Какой-то маразм, ей-богу! Стою и смотрю на него, испытывая непреодолимое желание сломать его! Слушай, как Таня мимо него ходит?
– У тебя просто психика очень расшатанная, – объяснил добрый Пенс. – Ты внушаемый человек. Надо тебя оберегать!
– Ну конечно, – проворчала я. – У всех нормальная, а у меня расшатанная. У меня скоро от общения с вами разовьется комплекс неполноценности в тяжелейшей форме, и я от него или умру, или позволю ему перерасти в манию величия, чтобы вам было плохо! Ладно, пойдем. Пока приступ не начался…
Татьяна открыла нам сразу и при виде Пенса вся засияла.
– Сережка! Саша, как тебе удалось его ко мне вытащить?
Я еле удержалась от искушения сообщить ей, что Пенс меня никогда не покидает. Но сдержалась.
Дело в том, что очень приятно, когда тот, на кого такая красотка смотрит глазами, полными любви, не сводит такого же взгляда с тебя. Но надо же быть приличным человеком и уметь скрывать свои эмоции от окружающих!
* * *
Пока Танечка копошилась на кухне, я рассматривала ее квартирку.
«Зингер», занимающий почетное место. Фотографии моделей. Кстати, совсем неплохих. Танечка, которую обнимает за плечи Юдашкин. Танечка в Польше, с владельцем «Польской моды».
А квартирка очень скромная – мебель доисторическая, телевизор в углу маленький, совсем крошка! Правда, большой музыкальный центр.
А на нем – фотография с байк-шоу. Девицы в экстравагантных одеждах, имитирующих времена средневековья. Кстати, очень красивые модели… Жаль, что в этом нет никакой возможности прогуляться по Тарасову.
Наконец она вернулась, включила музыку, и теперь мы сидели под уютным абажуром и пили кофе.
– Ну? Что там случилось?
Таня прекрасно держала себя в руках. Но внутри ее напряжение уже достигло той опасной точки, когда террор достигает своей цели.
Когда человек начинает ломаться и отдается панике.
Когда человек смиряется с тем, что некая странная и темная личность может запросто сделать с ним все, что она захочет. Даже убить.
– Ничего не случилось, – сказала я. – Просто пришли в голову некоторые мысли, и эти мысли нуждаются в проверке. А для того, чтобы их проверить, мне надо познакомиться с теми «героями», которых мы с Пенсом выделили как наиболее вероятных.
– Поняла, – кивнула Таня. – То есть ты хочешь познакомиться с ними поближе?
– Именно, ма шери, – сказала я. – И вот теперь я ломаю голову, как это сделать. Поскольку, если я заявлюсь к ним и скажу, что я сотрудница детективного агентства, все наши подозреваемые закроются. Естественно, никто не будет со мной откровенничать, а если и начнут, то только все запутают, валя друг на друга. Поэтому надо придумать, как нам все это побыстрее провернуть.
– Наверное, надо устроить вечеринку… Пенс, у тебя есть какие-нибудь идеи?
– У тебя нельзя, – сразу сказал Пенс. – Сашка вообще не должна показывать, что она с тобой близко знакома… Лучше будет, если вы «познакомитесь» именно там.