Девушка-подросток принесла Норивалу третий стакан кашасы.

– Норивал у нас молодец, – улыбнулся Тонинью. – Простак, медведь, но отличный малый. Он из богатой, знатной семьи. Его брат, Адроальду Пасаринью, точно такой же, похож на него, как две капли воды. Их отец послал Адроальду учиться в Швейцарию в надежде, что хоть один из них станет знаменитым.

Титу вылез из бассейна и, не вытираясь, улегся животом на траву.

А Тонинью, интересуясь мельчайшими подробностями, пожелал узнать, действительно ли новейший робот, о котором он прочитал в «Тайм», мог понять и выполнить сто тысяч различных приказов. Сконструированный в Милане и изготовленный в Фениксе из японских деталей. Что за компьютер управлял им? Какова конструкция подвижных узлов и сколько их? Что сделает робот, получив противоречивые приказы? Как он поведет себя, если в нем что-то сломается?

Завернутый в полотенце, с полным стаканом кашасы, из двери черного хода появился Орланду. Он пел, из всех чечеточников у него были самые сильные мышцы. Пел он превосходно.

Норивал поднял голову и свистнул. А потом его голова вновь бессильно упала на шезлонг.

– Похоже, он никак не протрезвеет с прошлой ночи, – прокомментировал Тонинью.

– Что это за песня? – спросил Флетч.

– Ее поют на карнавалах с незапамятных времен, – Тонинью закрыл глаза, мысленно переводя текст песни на английский. Только сейчас Флетч обратил внимание, какие длинные у него ресницы. Они лежали на щеках. – От песни моего народа бьется сердце. Семя посеяно искусством и доведено до нужной кондиции временем. Любовь, любовь, как хорошо любить.

– Прекрасная песня.

– О да.

Орланду подошел к ним со стаканом кашасы.

– Орланду, – обратился к нему Тонинью. – Покажем Флетчу, как танцуют капоэйрус, или, по-ихнему, кикеры. Ты и Титу. Постарайтесь, как следует. Убейте друг друга.

Титу поднял голову.

– Лучше ты, Тонинью.

– Зрелище для богов! – воскликнул тот.

Орланду глянул на свой стакан.

– Я еще не допил кашасу.

– Вам это не повредит, – настаивал Тонинью.

– Ты и Орланду, – выкрикнул с травы Титу.

– Жаниу должен посмотреть на капоэйрус вблизи, – заявил Тонинью. – Тогда он запомнит, как они работают.

Со стаканом в руке Орланду подошел к Титу и голыми ступнями встал на его задницу. В такой позе выпил кашасу, затем наклонился, поставил пустой стакан на траву и начал прохаживаться по спине Титу.

– Я не могу дышать! – заверещал тот.

– И не можешь говорить? – осведомился Тонинью.

– Говорить тоже.

Тут Титу изогнулся, сбросил с себя Орланду и вскочил.

Его правая нога поднялась в воздух и описала широкую дугу, целя в голову Орланду.

Орланду легко увернулся, повернулся боком и подъемом ноги ударил по ребрам Титу. Полотенце Орланду свалилось на землю.

– Проснись, – сказал он.

Весьма скоро Орланду и Титу уловили единый ритм, подстроились друг под друга. В такт невидимым барабанам они принялись наносить удары ногами, направленные в голову, плечи, живот, пах, колени противника. Но до контакта дело не доходило, ибо каждый раз нога как бы замирала на расстоянии человеческого волоса от цели. Они ныряли, уходили в сторону, поворачивались, кружились, их ноги выпрямлялись и сгибались, мышцы напрягались и расслаблялись, грудь и спина поблескивали на солнце, волосы встали дыбом, не успевая за движениями головы. В этом быстром элегантном танце они без труда могли убить друг друга.

Ева вышла из двери черного хода, чтобы посмотреть на них. Ее глаза сияли. В окнах верхнего этажа показались головы других женщин. Все любят чечеточников... Они такие милые.

– Видишь ли, – по ходу объяснил Тонинью, – этот танец создали молодые рабы, чтобы защищаться от своих хозяев. Они отрабатывали его элементы по ночам, под бой барабанов, так что, если кто-то из господ большого дома приходил за женщиной, все выглядело так, будто они просто танцуют. Благодаря... как это будет по-английски... а, смешению рас, кикданс уже не используется по прямому назначению.

Чвакнул удар и Титу начал валиться набок. Орланду подъемом ноги угодил ему в голову. Он мог нанести и куда более сильный удар. И Титу устоял на ногах.

– Я же сказал тебе, проснись, – в голосе Орланду слышались извиняющиеся нотки.

Придя в себя, Титу бросился на Орланду, как разъяренный бык. Они столкнулись, Орланду повалился на спину, Титу уселся на него верхом. Смеясь, потея, ругаясь, они покатились по траве. В какой-то момент их ноги, руки, тела так переплелись, что они словно превратились в единое существо.

Ева величественной походкой направилась к ним.

Наконец, Орланду оказался верхом на Титу, колотя того по животу. Титу так смеялся, что мышцы живота закаменели и удары не причиняли ни малейшего вреда.

Ева остановилась позади Орланду, положила пальцы ему на лоб и потянула его назад и вниз.

Сидя на Титу, Орланду клонился назад до тех пор, пока его спина не легла на ноги Тито. Орланду взглянул наверх, вдоль бедер Евы. И закатил глаза.

Вскочил, схватил Еву за руку. Вместе они побежали по травяному склону и скрылись за кустами.

– Видишь? – улыбнулся Тонинью. – Все предельно просто.

Титу полежал еще пару минут, тяжело дыша, а потом покатился по земле, пока не свалился в бассейн.

– Ваш «Моби Дик», – в какой уж раз внезапно изменил тему разговора Тонинью. – Германа Мелвилла.

Флетч посмотрел на него, гадая, какой новый сюрприз ждет его впереди.

– Да, – кивнул он. – Я читал эту книгу, поджидая автобус.

– Зови меня Исмаэлем, – процитировал Тонинью.

– Неплохое начало, – согласился Флетч. – Просто и понятно.

– Правда? – Тонинью допил кашасу. Норивал уже добивал четвертый стакан. – Можно ли сказать, что этот Исмаэль – душа Соединенных Штатов? Их ангел-хранитель?

– Сказать-то можно, – ответил Флетч. – Чего только о нем не говорили.

– А я вот уверен, что Исмаэль – ангел-хранитель Бразилии.

Флетч не ответил. Некрофилия, «наклонная шестерка», робототехника, капоэйрус, а теперь вот американская литература.

– Я убежден, что в своих путешествиях Мелвилл побывал в Бразилии. Не приходила ли тебе в голову такая интерпретация «Моби Дика»?

– Мелвилл полагал, что Бразилия – ангел-хранитель Соединенных Штатов?

– Может, всего полушария.

– Тонинью... – Титу опирался локтями на кромку бассейна. Вода струилась по его лицу. Правое ухо горело от удара Орланду. – Мне кажется, мы должны помочь Норивалу.

Тонинью повернулся к Норивалу, распластавшемуся в шезлонге. Норивал рыгал и пускал пузыри.

– Да.

Тонинью встал.

Вдвоем Титу и Тонинью извлекли Норивала из шезлонга. Флетч подошел поближе, чтобы посмотреть, что они еще придумают. Опустив Норивала на землю, каждый взялся за одну его руку, и они поволокли бедолагу за собой к кустам. Полотенце свалилось и осталось на пыльной траве. У кустов Титу и Тонинью отпустили руки Норивала, взялись за ноги и подняли их вверх, так что щиколотки Норивала оказались на уровне их плеч.

А затем начали молотить ногами по раздувшемуся животу Норивала.

– Надо освободить желудок, – пояснил Титу. – Ему сразу полегчает.

Много пинков и не потребовалось. И скоро Норивал выблевал и четыре стакана кашасы, и всю пищу, поглощенную им за вчерашним ужином.

Едва он проблевался, они опустили его ноги на землю.

Титу улыбнулся Флетчу.

– Действенное средство, не так ли?

– Во всяком случае, помогает, – признал Флетч.

Из-за кустов показались Орланду и Ева.

– Ах, – вздохнул Тонинью, глядя на них. – Пять минут – долгий срок в жизни такой мулатки.

Норивал стоял уже на руках и коленях, доблевывая остатки ужина. Потом посмотрел на них мутными глазами.

– Obrigado, – сказал он по-португальски. – Благодарю.

После ленча заморосил дождь.

Пятеро молодых мужчин в грязных полотенцах сидели за круглым столом на крытой веранде и играли в покер.