Впрочем, это не помешало ди Ландау ворчать, что не дело это поселять маму и сестру в каком-то там общежитии. Вот был бы у него свой дом... воттакенной высоты, воттакенной широты! И с мраморной лестницей! Обязательно с мраморной лестницей! Да-да-да!..
Когда мы наконец-то добрались до службы, я понял, что с нетерпением ожидаю Золотой недели. Маги кого угодно доведут, даже невозмутимых гомункулусов вроде меня.
До соревнований оставалось всего два месяца, но все уже гудели в предвкушении зрелищ.
Маэстро Фабио порекомендовал ди Ландау подать ещё личную заявку на соревнования по бегу, борьбе и фехтованию.
-Ни на что особо там не рассчитывай, просто посмотришь, какие бойцы бывают. Армейские опять выставят элитный состав, к ним на кривой козе не подъедешь, но зато получишь хороший опыт.
-Это мы ещё посмотрим! - распетушился мой напарник, рассмешив своего наставника. - Меня тоже не пальцем делали!
-Посмотрим, посмотрим, - согласился с ним улыбающийся маэстро и подмигнул мне.
Что ж, главное - правильный настрой. А у моего подопечного с эти было всё в полном порядке.
46
Самое смешное, что его настрой сохранялся довольно долго. Два месяца подряд ему скучать не давали.
Молодёжи, участвующей в Играх, позволяли три раза в неделю уходить со службы на час раньше, чтобы они могли подготовиться к своему выступлению. Традиционно маги или устраивали великолепный фейерверк, или творили прекрасные иллюзии. Эти выступления служили завершением всех соревнований. В последнее время было принято устраивать "показательные выходы" от каждого большого ведомства. Так что у нашей молодёжи были весьма достойные соперники.
Ребята вытребовали себе один из "паркетных" залов, заперлись там, обсуждая свои планы, и никого к себе не пускали.
Я попробовал было сунуться с намерением поинтересоваться, что там происходит и не подрались ли Луиджи с Багратионом, но меня с хохотом и шутками выставили прочь. Мол, потерпи до соревнований, сам всё увидишь.
-И вообще, как ты мог бросить матрону! Она же погибнет без свежего чая, - крикнул мне вдогонку ди Ландау и ребята из разных отделов разразились смехом.
Судя по всему, им было весело и никаких неприятностей пока ещё не произошло. Мне почему-то казалось, что Луиджи сидит в углу и обижается на общее веселье, и это меня сильно беспокоило.
Впрочем, на службе он выглядел как ни в чём ни бывало, значит, всё было не так уж страшно, и он смог найти общий язык с другими.
Матрона Маргарита махнула на шалопаев рукой и больше не посылала меня шпионить. Мы с ней быстро разбрасывали все оставшиеся дела и заканчивали удивительно рано.
Первое время начальница удивлялась, а потом привыкла и начала уходить со службы ровно в шесть.
Она садилась в экипаж и ехала домой, а у меня внезапно появлялось свободное время. Наконец-то я мог потратить его на чтение бумаг, что мы с патроном Бастианом заказали в Храме почти два месяца назад, просмотр действующего законодательства о гомункулусах, а так же на беседы с маэстро Фабио.
В закон за двести лет действительно успели внести множество поправок и дополнений. Например, я на самом деле мог получить оплаченный отпуск, если смог обосновать его необходимость. Мне позволялось отдыхать для поправки здоровья, а так же - профилактически, чтобы сбросить напряжение. Последний пункт меня просто поразил. За всё время моей службы у меня накопилось не меньше пяти лет возможных отгулов и прочих выходных. Я даже пересчитал на бумажке, не обманывают ли меня мои умственные способности.
Подумать только! Я действительно могу рассчитывать на настоящий отдых! Конечно, свой шанс я уже упустил, надо было отдыхать, пока на меня не свесили ди Ландау. Теперь-то оставить его без присмотра я никак не мог и на день, но одна мысль о том, что когда-нибудь (лет через шестьдесят или восемьдесят) я смогу воспользоваться своими привилегиями...
Это же... можно будет отправиться путешествовать! Пройти и проехать всю страну из конца в конец, посмотреть наконец-то на всё, о чём я только читал, своими глазами.
По законодательству мне даже разрешался выезд из Солернии, но при получении увесистой пачки разрешений и лицензий. По-хорошему, это означало, что не просто родная страна, но весь мир открыт передо мной. От перспектив становилось даже страшновато.
Так же я прояснил вопрос с оружием. Мне разрешалось им пользоваться только с позволения держателя ключа или представителя вышестоящей инстанции. То есть, взять револьвер и пустить его в ход мне могли позволить как матрона Маргарита, так и сам министр.
Я спустился вниз к маэстро Фабио и спросил его на счёт обращения с оружием, на что тот вытаращил глаза и воскликнул:
-Но, Фил, дорогой мой, зачем это тебе? Ты же сам - ходячая машина разрушения!
Мне стало не по себе от такого комплимента. Ну, кому приятно, когда его так поименуют? Я был твёрдо уверен, что моя высшая цель - это созидание, но уж никак не созидание хаоса.
Маэстро Фабио выслушал мои аргументы и поправился:
-Я неверно выразился. Во время моей службы на границе я видал, что подобные тебе творят в бою, ваша сила и реакция превосходит человеческую в разы, и совсем забыл, что ты - удивительно мирное существо.
Я объяснил свою позицию, что при одном беспокойном маге (вы-знаете-как-его-зовут) у меня не раз возникала необходимость участвовать в стычках и даже перестрелках. Быть может маэстро Фабио со всем своим многолетним опытом сможет мне что-нибудь посоветовать.
Тренер задумался, глядя на мою массивную фигуру, а потом сказал:
-Ну да, тебе с твоим бандитом надо хоть чего-нить уметь... Он у нас - опасная злюка, и оружие у него исключительно злое. Давай так, я дам тебе кое-что, что позволит тебе познакомиться с собственными возможностями тела поближе. Если всё будет нормально, сходим к Марго, спросим разрешения, и тогда покажу ещё, что делают с оружием.
Разумеется, я согласился! Мне надоело чувствовать себя бесполезным и беспомощным, когда ди Ландау ввязывается в драки, размахивая своими ножиками и колдуя направо и налево. По крайней мере, меня хотя бы научат правильно его останавливать, чтобы не повредить ни ему, ни другим, ни себе!
Итак, впервые в жизни, той весной я ступил на паркет не только как сопровождающий, но как ученик. То, что мне показывал маэстро Фабио, было больше похоже на танец с плавными текучими движениями, но когда ритм ускорялся, все "танцевальные па" превращались в весьма опасные (при моей-то силе!) выпады.
На память я никогда не жаловался, так что через две недели уже освоил большую часть движений. Оставалось довести их до автоматизма, чтобы применять это всё не думая.
-На это понадобятся годы, - предупредил меня маэстро и тут же хохотнул: - Впрочем, уж ты-то никуда не спешишь.
Его наука изумительно помогала очистить голову и выкинуть из мыслей всё лишнее. А тогда лишнего у меня было очень, очень много.
Как вы понимаете, два пункта из трёх из моего списка дел мы уже с вами рассмотрели, осталось последнее: бумаги из Храма.
Когда я ознакомился с ними впервые, я просто остолбенел. Тогда на тренировке маэстро Фабио навешал мне хороших, но удивительно обидных пинков, просто потому, что я не мог сосредоточиться. У меня из головы не шло несколько строчек, которые я увидел первым же делом.
На белой бумаге в характеристике ди Ландау среди прочих слов кто-то бесстрастно вывел аккуратным почерком: "ПОТЕНЦИАЛЬНЫЙ ДРАКОН".
Впервые в жизни я был удивлён настолько, что не сразу смог взять себя в руки и сосредоточиться на остальном тексте.
Думаю, мне надо объяснить, почему эта фраза вызвала такую мою реакцию. Скажем так, Солерния - относительно мирная страна, это не значит, что мы против войн (это при общем-то буйном темпераменте населения!). Просто политика последних десятков лет позволяла жить в мире, сводя всевозможные конфликты с тем же магистратом Агара к пограничным стычкам.
