Предсказания, как правило, туманны и неоднозначны. Быть может, сеньор Дрюини имел в виду и настоящего коня из железа. Я знал, что кто-то на юге создавал подобных големов. Так же это мог быть и памятник из чугуна, или даже название заведения, или какого-либо объединения людей. Я ранее слыхал, что орудующие в трущобах больших городов банды выдумывают себе странные имена.

   Впрочем, господин Евгений, как и всякий волшебник, обладал развитой интуицией. Если она подсказала ему опасность, идущую от поездов, значит, так оно и было.

   Прошло пять лет, и всё решила судьба. Был тотальный бум на паровозы после открытия железной дороги, реклама была повсюду. Сам король снизошёл и прокатился по новому пути. На столичном вокзале в самом последнем киоске с газетами торговали сувенирами с изображением поезда, а некоторые особо предприимчивые барышни даже крепили себе миниатюрные составы на шляпки. Поезда были везде - в газетах и на слуху, заставляя нервничать моего хозяина. Но господин Евгений, навещая свою кузину в отдалённой провинции, наступил на игрушку её сына - латунный паровозик, поскользнулся и рухнул с лестницы. Умер он мгновенно, сломав шею. Даже могучему волшебнику не дано увильнуть, когда судьба властно приказывает ему подчиниться.

   Невинный визит повлёк за собой траур в семье и радость у наследников. За свою долгую жизнь господин Евгений успел скопить кругленькую сумму, которая приносила ему пятьдесят тысяч солей ежегодно.

   Мне, как слуге-гомункулусу, наследства не полагалось. Будучи движимым имуществом, я достался Министерству Религии и Магии. Всю мою собственность составляла сменная одежда, часы на серебряной цепочке и альбом с вырезками. Это наследники позволили мне забрать с собой как память о бывшем хозяине.

   Начальник почившего господина Евгения, патрон Бастиан, хлопнул меня по спине:

   -Не горюй приятель, хорошему секретарю всегда у нас найдётся работа. Но если ты не готов служить другим, мы можем развоплотить тебя, ключ от магического браслета был завещанием отписан нашему Министерству.

   -Я не желаю умирать, - обдумав его предложение, сказал я.

   И со следующего утра началась моя новая служба.

   2

   Три года я работал в Министерстве, сортируя архивы и выполняя поручения патрона Бастиана. В основном это было сопровождение молодых специалистов и гостей города по столице. Под моей опёкой побывали выпускники семинарий, государственного университета, а так же прибывающие по делам служащие. Они или привозили с собой отчёты, или участвовали в коллегиальных обсуждениях, или проходили квалификационные экзамены под эгидой Министерства.

   Так же в Министерстве рассматривались магические преступления, и после экспертизы вся информация передавалась в Верховный суд. Не раз и не два я служил срочным курьером между двумя инстанциями, доставляя важные пакеты, которые содержали в бумажном нутре чей-то приговор или помилование.

   Не могу сказать, что меня это совсем не волновало. Всё-таки я был гомункулусом. Как известно, создание жизни - божественная прерогатива. Как ни бились алхимики прошлого и настоящего, повторить волю бога своими силами им не удавалось. Как правило, у них получались или химеры, зачастую нежизнеспособные и бесполезные, или бездушные человекообразные оболочки, пустые и безжизненные. Со временем был изобретён ещё один вид гомункулусов - бывшие люди. Зачастую, умирающие ранее своего срока, завещали свои тела на благо науки и королевства. На основе погибшего сознания создавалась новая личность, заполняющая опустевшую, но ещё не разложившуюся оболочку. Сознания были похожи, поэтому подселение происходило без проблем в укреплённое магией тело. Далее эти существа использовались по указанию в завещаниях. Кто-то помогал в исследованиях, кто-то служил, как и я, в министерстве, кто-то уходил на производство, кто-то шёл в полицию или военные части, ведь магические тела гомункулусов по своим боевым характеристикам зачастую превосходили человеческие. Их было немного, но к таким существам относились с уважением в память об их первых обитателях.

   Я принадлежал к подобному типу, но мой магический браслет на правом запястье явно давал понять, что доставшаяся мне оболочка - тело не героя, но преступника. Такая казнь существовала для тех, кто совершил нечто ужасное, но не по своей воле. Некто, обитавший ранее, по недомыслию или неловкости погубил множество народу, но суд, приняв во внимание все особенности дела, не приговорил его к смерти. Основная личность блокировалась особыми печатями, а сверху подселялась ещё одна. Возможно, это было справедливее тюремного заключения. Преступник был наказан, но его тело продолжало служить во благо другим людям, отрабатывая тот вред, который оно принесло в прошлой жизни.

   Однажды будучи моложе господин Евгений спросил меня, считаю ли я подобный порядок справедливым. Я, лишённый возможности солгать обладателю ключа, сказал, что - да.

   -Но почему? - возмутился он, встряхивая непослушным чубчиком (в те далёкие времена у него был свой собственный чубчик). - Неужто ты не хочешь жить в собственном теле и делать то, что ты сам хочешь?!

   -Потому что у моего существования есть благая цель, - ответил я ему. - И эта цель меня радует.

   Больше этот вопрос мы не поднимали.

   Три года бумажной работы минуло, и патрон Бастиан вызвал меня в свой кабинет. Не тот, огромный, в котором он принимал делегации и проводил общие собрания, чтобы выразить свою благодарность или неодобрение, а в малый, который он обставил по собственному вкусу. Старинная мебель, почерневшая от времени и лака, была тяжёлой и неповоротливой, как раз под стать своему хозяину. Ему было очень удобно за массивным столом, по крайней мере он не боялся сломать его неловким движением. И уж тем более массивный стол не могли проломить груды книг, бумаг и отчётов, скопившихся на его полированной поверхности.

   Перед патроном лежала открытая папка, по которой он задумчиво постукивал пальцем. Я приветствовал его.

   -Присаживайся, Филинио, - кивнул мне начальник, указав на стул напротив.

   Я послушно занял место и стал ждать продолжения разговора. Патрон Бастиан продолжать не спешил, я знал его привычку, собираясь с мыслями, тянуть паузу, пока подчинённый не начинал нервничать. Что поделать, подобные вещи на меня не действовали, мне некуда было спешить, и вины за мной никакой не было. Я давно понял, работая с магами, что лучше подождать. Терпение - вот ключик к любому магу. Патрон знал об этом и явно наслаждался тем, что я его не тороплю.

   -Ты показал себя как усердный и аккуратный работник, - наконец сказал он. - Архив просто вылизан до блеска, пришло время тебе сменить род деятельности. Я знаю, что ты долго работал с Евгением и до него - с Массимо. Какие виды магии тебе знакомы?

   -Прикладная магия прошла мимо меня, патрон, - ответил я. - У меня нет способностей. Но я знаком с астрологической практикой, артефакторикой, историей магии, письмом литер и прочими теоретическими дисциплинами.

   -То есть в принципе ты - ходячая энциклопедия, собравшая знания своих предыдущих хозяев? - уточнил патрон, как будто бы подтверждая свои собственные мысли.

   Я кивнул.

   Патрон Бастиан снова задумался. Он листал папку, перечитывая строчки на белой бумаге с гербами, я спокойно ждал продолжения. Меня сложно чем-то удивить, но главе отдела это удалось.

   -Рита попросила меня подыскать подходящего напарника одному её эксперту, но, если честно, мне жалко людей.

   Он глянул на меня, проверяя, какое впечатление произведут его слова. За долгие годы я научился сохранять невозмутимое выражение на лице. Новость меня удивила. Глава отдела магической экспертизы матрона Маргарита обратилась к патрону Бастиану за помощью. В моей душе даже проснулось любопытство, что из себя представлял себя тот самый "эксперт", которому нужно подбирать напарника в другом отделе. И уж если патрон Бастиан сказал, что ему жалко людей, значит, подчинённый матроны редкостный крокодил.