- Ни у кого, кроме семьи! - не сдержавшись, рявкнула Айори. Она была похожа на взбешенную кошку: так же шипела, так же полыхала золотом взгляда и топорщила шерсть, готовая наброситься.

   - Значит, виновника нужно искать среди них?

   - Что вы себе позволяете?!

   Иришь никогда не видела мать в такой ярости. Больше всего Повелительницу злило, когда что-то шло вопреки ее замыслу или кто-то отказывался играть по ее правилам. Политический брак, спланированный ей до мельчайшего нюанса, до последнего перелива играющей в зале мелодии, обернулся n'orrin est - и ее поражением. Теперь она не могла играть с прежней виртуозностью, ошибаясь на каждом шагу и разрушая все то, что с таким трудом создавала. Она бы, быть может, смогла взять себя в руки, если бы Эрелайн не выводил ее из себя: то хлесткими, прямыми, выбивающими воздух вопросами, то своим мнимым спокойствием, когда сама Айори была уже на грани неистовства.

   "Еще один вопрос, еще хоть слово - и что-то случится", - неожиданно ясно сознали Иришь, как неожиданно бывает услышать затишье первые громовые раскаты и пьянящий ветер.

   Эрелайн, цепким взглядом охватывающий зал, вдруг замер, не шевелясь. Только лицо исказила такая ненависть, которую Иришь не могла себе даже представить. Лед его взгляда надломился - и рассыпался мириадам искристых осколков, обнажив злое, черное пламя. И тени, до того недвижимые, молчаливо таящиеся в глубине зала, вдруг ожили, задрожали волнующимся морем, сгустив воздух.

***

   - Значит, виновника нужно искать среди них? - спросил Эрелайн так холодно, что, казалось, воздух вокруг должен был вымерзнуть. Alle-vierry чувствовал ярость правительницы, но сейчас ему было плевать, что она думает, чувствует и чем отплатит за унижение. Главное - разобраться, кто виновник произошедшего.

   Эрелайн был почти уверен, что леди вьер Лиин солжет - поэтому смотрел не на нее, а в зал, пытливо вглядываясь в лица гостей, не успевших спрятаться за ничего не выражающими масками. Вглядываясь - и запоминая, кто приглашен.

   От знакомых-незнакомых лиц рябило в глазах. На каждого - меньше, чем по секунде. Мало, чудовищно мало, но времени нет - как только паника, захлестнувшая бальную залу, спадет, по безупречным маскам гостей невозможно будет прочесть ничего.

   Вьер Тьерри, вьер Арми, сестры вьер Ильис... побледневшая, но как обычно, владеющая собой Висения... вьер Сиэ, кто-то из дома Луны... Лои, быстрым шагом идущий навстречу...

   И....

   Эрелайн осознал, с кем встретился взглядом, только спустя несколько лиц. А когда вернулся - уже не увидел его.

   Того, кого искал столько лет. Того единственный, кого ненавидел.

   Иллюзия спокойствия разлетелась брызгами осколков. Ярость - до того сдерживаемая, прирученная, почти одомашненная - захлестнула его с головой. Все, что было важным прежде, потеряло значение. Остался только взгляд - темно-серый, почти черный, насмешливо-злой.

   Взгляд - и он сам.

   Его одного Айн хотел убить не потому, что "так нужно", не из справедливости или возмездия, а из ненависти - такой сильной, что не дает дышать.

   Среди сотни лиц, не видя и не замечая их, Эрелайн искал его. Искал - и не находил.

   Он невольно шагнул вперед, словно в надежде догнать и схватить за руку исчезнувшего в толпе отверженного.

   Не отдавая себе в том отчет, Айн сделал еще шаг. И еще один, не видя ничего перед собой и ища в пустых лицах, в размыто-серых силуэтах ненавистные черты.

   Его самого не стало: он растворился в ненависти и одном-единственном желании, бьющимся пульсом. Найти его. Сейчас, немедленно!

   - Эрелайн!

   Его ухватили за локоть, не дав сделать следующий шаг. Айн хотел грубо отмахнуться, вырвав руку, но голос показался смутно знакомым. Он резко повернулся, обжигая злым взглядом того, кто посмел ему помешать - и замер, вглядываясь. Мглисто-зеленый взгляд, каштановые вихры...

   Лоир.

   Наваждение ушло, а ненависть, жгущая изнутри, нет.

   Эрелайн оглянулся назад, зло и отчаянно - все еще надеясь, но уже не веря, что найдет. Предостерегающе ожег взглядом друга, негрубо, но жестко высвободил локоть из его стиснутых пальцев - и широким тяжелым шагом направился к Правителю.

   - Кэррой вьер Шайес, - отчеканил он, с ненавистью выплевывая даже не каждое слово - каждое созвучие ненавистного имени. И рявкнул, заставив вздрогнуть и испуганно попятиться даже безумную в своем бесстрашии Правительницу: - Кто пригласил изгнанника?!

   - Я повторяю, - не дождавшись ответа, зло продолжил Айн, до боли, до побелевших костяшек стиснув пальцы. Боль - единственное, что удерживало его, не давая сорваться в безумие. - Кто. Пригласил. Его. Сюда?!

   - Безумие! Его просто не может здесь быть! - воскликнула Айори, не столько злящаяся сейчас, сколько растерянная.

   - Я видел его здесь. Только что.

   - Мы не...

   Эрелайн не стал дослушивать, уже зная, что она скажет. Круто развернулся и, перебив ее, рявкнул замершим у стен стражникам:

   - Закрыть ворота и двери! Никто не выйдет отсюда, пока я не скажу!

   - Что вы делаете? - дрогнувшим голосом и почти с испугом спросила Правительница, в отчаянии сжав пальцы на веере - так, что он не выдержал и рассыпался в ее руках. Айори словно очнулась, и с прежней злостью, истекающей из гордыни: - И по какому, раздери вас драконы, праву?!

   - Я делаю то, - вкрадчиво и обманчиво-мягко, почти сладко, но с пробивающимися опасными нотками, начал Эрелайн. И резко, хлестко продолжил: - Что должен был делать с самого начала! Величайшей глупостью было позволить вам отвечать за охрану, и больше я такой ошибки не допущу! Ваша небрежность стоило нам с леди Ириенн слишком дорого. По Вашему недосмотру жрица провела для нас ритуал единения. Вы позволили отверженному пройти на церемонию. Хотите теперь, чтобы виновник - или виновники - случившегося ушли? Я этого не позволю.

   - "Виновник"?!- изменившись в лице, глухим голосом, в котором клокотала ярость, повторила Айори. И, сощурив полыхнувшие расплавленным золотом глаза, прошипела: - А, может быть, это вы все подстроили?!

   - Я? - на мгновение опешив от абсурдности заявления и как будто успокоившись, переспросил Эрелайн. И раздраженно закончил: - Зачем мне это?! Да и как бы я сделал это от вашего имени?!

   "Есть зачем, - вдруг осекся он. - Теперь того, что Ириенн проболтается, можно не опасаться. Иначе умрет вместе со мной".

   - Думаю, вы бы нашли, как! - выплюнула Айори. - А зачем - всегда можно придумать. Например, очернить нас. Или чтобы быть уверенным в том, что от вьер Лиин вам ничего не угрожает.

   - "Не угрожает от вьер Лиин"? - с откровенной издевкой спросил Эрелайн, едва сдерживаясь от того, чтобы не расхохотаться. И продолжил уже по-другому, резко и жестко, - интересно: чем же это вы мне можете угрожать? Войска в моих руках и верны мне. Власть, если захочу, тоже станет моей. Чего я должен бояться? Ваших детских интриг, леди? Право, смешно!

   - Прекратите!

   Эрелайн замер, точно ослышался. И резко обернулся к Правителю, не веря, что он наконец осмелился вмешаться.

   - Прошу вас! - продолжил лорд Этвор, неожиданно твердо, но неизменно доброжелательно. - Я понимаю, что случившееся всех выбило из колеи, но нельзя ударяться в свары! Лорд Эрелайн, прошу прощения за мою жену. Я говорил вам прежде и повторю вновь: женщину, которая беспокоится о своем доме, невозможно удержать и заставить молчать. Вас и ваше состояние я тоже могу понять. Вы меня приятно поразили, проявив беспокойство о жизни моей дочери. Думаю, леди Правительница тоже оценит это и извинится перед вами, как только оправится от случившегося. Очень жаль, что подозрения пали на наш дом. Я обещаю вам любое содействие в расследовании этого... инцидента. Что касается вьер Шайес, я не думаю, что ваши гвардейцы могли его пропустить, а никто из гостей - не узнать. Особенно когда поднялся переполох. Быть может, вы обознались? Если не ошибаюсь, вы видели его чрезвычайно давно... и ненависть...