Я ускорил шаг, стремясь как можно скорее добраться до городских окраин: снять сколько-нибудь приличную комнатушку в городе не позволяло плачевное состояние кошелька. Я утешал себя тем, что на каморку с кроватью денег точно хватит, и не придется ютиться в общей комнате на кишащем клопами тюфяке, а значит все не так уж плохо.

   Выплутать из кварталов знати удалость за каких-то пятнадцать минут, а вот с купеческими вышла заминка. В голову закралось подозрение, что я хожу по кругу. Вся нелепость ситуации заключалась в том, что до окраин, по моим ощущениям, оставалось едва ли полмили - вот только я совершенно не представлял, в какую сторону.

   Да что за чушь! Этот дурацкий столб с полусодранными афишами я точно вижу уже раз в третий... минимум - в третий! Еще и пусто кругом, как назло.

   Словно откликаясь на мой отчаянный призыв, с противоположного конца улицы послышались тихие голоса и смех, заслышав который я не обрадовался, а, не раздумывая, бросился в ближайший переулок.

   За свою долгую жизнь я научился неплохо разбираться в окружающих и вполне мог определить по голосу человека его статус и род занятий.

   Крестьяне смеются грубо, раскатисто, с отчётливой хрипотцой. Купцы и важные мещане - спокойно, степенно, с легкой снисходительностью. Разбойники и худшие из наемников - грубо и хрипло, словно каркая, или глумливо, когда выгорает очередное дельце. Знать или сдержанна и холодна, или излучает презрение, насмешку.

   ...так, как сейчас, при мне смеялись всего один раз. Всего один, но я до сих пор помню каждый перелив этого смеха, каждый вплетенный в него тревожный обертон.

   Так смеялся наемный убийца. Тот, для кого ты всего лишь вещь, короткий чернильный росчерк в контракте, оттиск печати или помеха-случайный свидетель, не вызывающий жалости.

   Голоса приближались, и мне захотелось ругнуться. Они разговаривают! Разговаривают и умолкать не собираются!

   ...то есть если наткнутся на меня - прирежут.

   - ...удачно сложилось... так просто поймать... это отродье... сегодня... доказательство, - доносились бессвязные обрывки фраз, подтверждая худшие из моих опасений.

   Из услышанного меня смутило только "отродье". Обычно убийцы равнодушны к своим жертвам, а в их словах звенела явственная, почти кожей ощутимая неприязнь.

   Шаги раздавались все ближе.

   - Долго же ты от нас бегала, хвостатая дрянь, - почти дружелюбно, пожурил один из убийц - и это прозвучало особенно жутко.

   - Где бы с ней разделаться? - скучающе, не столько спрашивая, сколько рассуждая вслух, проговорил другой.

   Шаги стихли, а голос зазвучал совсем рядом.

   - Как насчет этого? На него как раз не выходят окна.

   Да, окна в мой переулок действительно не выходили. По всей видимости, это и натолкнуло жителей на мысль устроить здесь самую настоящую помойку.

   Что-то подсказывало мне, что к волшебству лучше не прибегать. Времени на размышления почти не осталось, и я в панике нырнул за гору мусора, доходившую мне едва ли не до пояса, затаившись и стараясь не вдыхать лишний раз.

   И вообще - не дышать.

   Еще не совсем стемнело, и можно было разглядеть четыре силуэта: троих высоких мужчин крепкого телосложения, типичного для людей, и... кошку в пол их роста, которую волоком тащили следом.

   "Nieris"! - ахнул я.

   О кошках с полуострова Семи Бурь я только слышал, но, увидев, сразу же узнал.

   Грациозные и свободолюбивые, гордые и на редкость смышленые - эдакий венец хвостатой эволюции. Сложно представить себе того, кто не был бы очарован ими.

   Сложно, но можно. Например, карающих.

   Я не верил глазам. Гончие псы Ордена в Торлиссе, городе магии и магов! Немыслимо! Оставалось только порадоваться тому, что от самоубийственного чародейства у них под носом меня спасли сначала рефлексы, а позже - катастрофическая нехватка времени.

   Ненависть Ордена Пылающей Истины к волшебству, aelvis и всему с ними связанному была безграничной. Впервые на Севере карающие объявились, кажется, столетия три назад, и с тех пор Орден только креп, ветвился и разрастался. Безумцев искали с небывалой тщательностью - еще бы! Высшая аристократия Северы сплошь маги - но безуспешно: стоило разворошить одно змеиное гнездо, как тут же появлялось новое.

   Для самих aelvis Орден едва ли представлял угрозу - чаще всего столкновение заканчивалось не в пользу карающих - но нет-нет, а пару-тройку жизней в год уносил. Еще пяток-десяток лет, и терпение владык бессмертных окончательно иссякнет, и тогда я не поставлю на безумцев и ломаного гроша. А пока больше всего от Ордена страдала знать, вынужденная тратиться на охрану, fae - духи воды и лесов, гор и полей, цветущих лугов и домашнего очага ... и nieris.

   Давным-давно, когда первые из них ступили на большую землю, Северу всколыхнула волна слухов. "Слишком умны! Почти как люди!" - гудели растревоженным роем города, и одна за другой расцветали красивые легенды. Тогда же кто-то впервые сказал о том, что nieris и не кошки вовсе, а души бессмертных, не нашедшие покоя. Эта мысль, как ни странно, завоевала симпатии нескольких чародеев, вызвав тем самым шквал обсуждений в торлисском магическом сообществе. Сколько диссертаций и кандидатских было защищено сторонниками и противниками теории - не перечесть. В свое время даже я не преминул черкануть статейку, в которой обосновал "ум" nieris, вслед за предшественниками, исключительными способностями к эмпатии. Но сколько бы волшебники не опровергали красивую легенду, ничего не менялось. Столь прозаическое объяснение не пришлось по нраву широкой общественности, и nieris, вопреки здравому смыслу, прочно утвердились в сознании людей как посмертное воплощение душ бессмертных. За что и расплачивались теперь.

   ...Кошка, даже будучи связанной, вертелась и глухо рычала. Карающие почему-то медлили - видимо, хотели разделаться с "отродьем" одним ударом, нанести который пока не представлялось возможным - но было бы глупо надеяться, что эта заминка продлится вечность.

   План, созревший у меня, был прост, как разменная монетка: отвлечь карающих, разорвать путы и бежать сломя голову вместе с nieris. Все это нужно каким-то чудом провернуть за пять-десять секунд, пока не прошел эффект неожиданности. Вот только как их выиграть? И чем перерезать веревку?

   "Если бы я был прежним..." - тоскливо подумалось мне. Но я почти сразу отмахнулся от этой невеселой мысли: предаваться унынию было решительно некогда.

   Так-так-так...

   Волшебство я отмел сразу: на плетение чар мне нынешнему нужно непозволительно много времени, которого сейчас нет. Чуть промедли - и спасать будет некого. И некому: нюх на колдовство у карающих - обзавидуешься! Вмиг засекут и пресекут.

   Хотя... но тогда шансы убежать значительно уменьшаются...

   А так их нет совсем.

   Промявшись с полминуты, я все-таки смирился с неизбежным. Пан или пропал. Главное все верно рассчитать.

   Я нащупал в кармане тоненький стебелек, перевязанный ленточкой - амулет с небольшим количеством энергии, припасенный на черный день, и сжал его в ладони. Осторожно, чтобы не привлечь к себе внимание шумом, приподнялся - и, сжав тростинку, переломил ее пополам. Еще до того, как услышал сухой треск, я зажмурился и вскинул руки. Ослепительно-яркий луч вырвался из раскрытых ладоней, обоюдоострым клинком вспоров сгустившиеся сумерки - и крошечный переулок потонул в жгущем глаза свете.

   Нескольких выигранных секунд мне хватило, чтобы подскочить к несостоявшейся жертве, магией разорвать путы и броситься прочь, ухватив упирающуюся кошку за цепочку-ошейник. Впрочем, недолго упирающуюся: почти сразу она сообразила, что вот оно, спасение, и припустила со всех лап - да так, что стало непонятно, кто кого тащит.

   Запоздалая ругань настигла нас секунд через десять, подхлестнув получше иной хворостины, а я и думать забыл о накатывающей слабости.