– Дядюшка Сэм, прочти!

– А вот, – старик с готовностью вытащил из кармана два бумажных свитка, как видно, приготовленных заранее, для пущей доходчивости беседы. – Извольте, прочту. Впрочем, вы, верно, и сами грамотный? Тогда гляньте!

С кривоватой усмешкой молодой человек развернул бумагу:

«Сбежал негр. На вид двадцать лет, тощий, на левом запястье клеймо – „C.R“. Хозяин, полковник Роджерс, дает нашедшему дюжину гиней».

Том… Бедолага Том! И здесь про него знали. Громов вздохнул… однако второй свиток оказался куда интереснее!

«Разыскивается ведьма! Испанка, двадцати лет. Каштановые волосы, синие глаза, телосложения тонкого. Когда задумывается, может крутить на пальце локон».

– Ну как? – чуть выждав, поинтересовался трактирщик. – Прочли? Прониклись? Только не говорите, что это вам безразлично. Полковнику Рождерсу все равно.

– Вы так его опасаетесь? – усмехнулся Андрей. – Что же раньшето… Мельницу построили, мануфактуру, целый город. А теперь – дрожите? Ах, полковник Роджерс идет. Он что, раньше не мог прийти?

– Раньше мы платили лордам одну треть всех доходов. И все были счастливы, – старик поиграл желваками. – А теперь они захотели семьдесят пять процентов.

– Три четверти! Вот волки позорные!

– Три четверти. Или заберут всё, – трактирщик зло сплюнул наземь и продолжал: – Мы – я и Сэм – хозяева всего этого. Мануфактуры, таверны и прочего… что приносит доход. Который очень скоро достанется полковнику Джереми Роджерсу! Думаете, он зря выступил на помощь индейцам поселений? Как же, держи карман шире! Одним выстрелом – двух зайцев убил: дикарям ямаси показал, кто тут хозяин, и наложил лапу на наше дело… В смысле – наложит! Обязательно! А нас отправит на виселицу, как давно обещал. И вас, думаю, тоже не помилует, а? Скажете, не так?

– Так, – честно признался Громов. – Я так понимаю – вам нужен корабль?

– Именно! – француз рассмеялся. – Любое морское судно, которое только мы будем в состоянии захватить. Иначе – смерть. Поймите, нам не уйти: с одной стороны – полковник, с другой – кровожадные дикари ямаси. Мы ведь теперь даже до Флориды не доберемся. По суше, я имею в виду.

– Сколько у нас времени? – быстро сообразил Андрей.

– Неделя. Максимум – полторы.

– А судно? Вдруг да его не будет?

– Будет! – дядюшка Сэм уверенно махнул рукой. – Начинается зима, бури. Множество кораблей уже сейчас пережидают непогоду за мысом.

– Я должен осмотреть мыс, – подумав, решительно заявил молодой человек. – И еще мне понадобится хороший кузнец, четверо дюжих парней – носильщиков, боеприпасы и какоенибудь уединенное место для тренировки прицельной стрельбы. Найдется у вас все это?

– Сыщем! – радостно ухмыльнулся старик. – Видишь, Антуан, что я говорил? Это – наш парень! Старый Сэм кого попадя не приведет!

Место на мысу и впрямь оказалось открытым, никаких тебе зарослей, даже травы, вместо которой – выгоревшая пустошь.

– Корабельщики тут все и сожгли, – осматриваясь, пояснил дядюшка Сэм – Сэмюэль Хопкинс, если полностью. – Каждую весну жгут… и летом, и осенью – не дают траве расти, опасаются. – А вон там, меж мысом и рифами – фарватер.

– Не зря опасаются, – Громов прикинув расстояние до фарватера – выходило гдето метров сто пятьдесят – сто тридцать, – даже для ружейного выстрела самое то!

– Жаль, конечно, что фальконет – не двенадцатифунтовка! – почмокал губами старик. – Не то бы каак жахнули!

– И в клочья б разнесли какуюнибудь мелкую шхуну, – молодой человек пнул подвернувшийся под ногу камешек. – Думаю, крупные суда вряд ли сюда заглянут.

– Не, крупным тут не пройти, – согласно кивнул дядюшка Сэм. – Шхуны, барки – самое большее.

– А сколько у вас людей? – вскинув голову, быстро поинтересовался Громов. – Ну ладно, ладно, не мнитесь – не из пустого любопытства спрашиваю. Тоже ведь неохота на веревке висеть!

– Четыре дюжины парней, думаю, наберется, – старик почмокал губами. – Все – люди решительные, проверенные, готовые на всё!

– То есть тоже – висельники!

Андрей усмехнулся, прикидывая, что для управления небольшим торговым парусником – шхуной, бригантиной, бригом – водоизмещением тонн в сотнюполторы – вполне достаточно человек двадцать, ну двадцать пять, самое большее – тридцать, считая вспомогательный персонал. Торговцы обычно экономили: меньше команда – меньше жадных ртов – больше прибыль. Даже пушек много не ставили – так, парадругая фальконетов на носу и корме – некуда было ставить, да и обслуживать некому. А от пиратов предпочитали спасаться бегством, благо парусное вооружение позволяло, или – изредка – шли караваном, наняв для охраны какойнибудь фрегат.

В принципе, на каждую тонну водоизмещения можно было взять человека, как делал Колумб, отправляясь в свои знаменитые экспедиции, так что с полсотни человек на любом торговом суденышке расположились бы вполне вольготно, даже можно сказать – с комфортом.

– Лодок у вас много? – на всякий случай уточнил молодой человек.

Дядюшка Сэм пожал плечами:

– Достаточно. Считая вашу шлюпку – восемь. Плюс еще индейские челноки.

– Чтото я их тут не вижу!

– Приведем. Когда надо будет.

С помощью местного кузнеца – довольно понятливого малого с рыжей разбойничьей бородой и хитроватым взглядом – Громов несколько реконструировал фальконет, приспособив к нему мушку с целиком и массивную железную вилку, как на ручных пулеметах, только куда основательней и тяжелее, так что четверо мускулистых негров – носильщики – едва таскали модернизированное орудие от таверны на небольшую поляну, среди рододендронов и магнолий, где молодой человек, пользуясь избытком боеприпасов, упражнялся в прицельной стрельбе, используя в качестве заряжающего Тома. Фальконет мог стрелять гораздо чаще, нежели более тяжелая пушка, делал четыре выстрела в минуту – чего Андрей и добивался, а, добившись, был очень рад.

– Ты теперь завзятый артиллерист, Томми!

– Ох, масса Эндрю. Сказать по правде, я никогда не хотел убивать людей.

– Я тоже не хотел, – хмуро отозвался Громов. – Но – пришлось. Иначе б они убили меня и тех, кто мне дорог. А нука, парень, прибьем сейчас вот эти жерди воон к той сосне. Тут как раз шагов двести будет.

– А зачем их туда прибивать, масса? Забор хотите сладить?

– Не спрашивай – делай.

На жердях Андрей и оттачивал меткость, приноравливаясь к орудию, а заодно развивая глазомер. Кроме того, рядом, меж двумя туями – высокими, похожими на сосну, деревьями с мягкими иголкамилистьями – по указанию Громова были приколочены доски, имитирующие корабельный борт, на которых, под руководством дядюшки Сэма и – иногда – Антуана – тренировались местные головорезы, парни, которым приход английских войск не сулил ничего, кроме виселицы. Среди них были и англичане, и французы, и немцы, даже испанцы и человек десять негров, естественно, беглых рабов.

Так продолжалось с неделю, точнее, даже дней десять, пока както вечером в комнату Громова не постучался француз с важным известием о том, что войско полковника Роджерса двинулось к океану. Часть солдат шла пешком по берегу, но большинство сплавлялось вниз по реке, в том числе – используя захваченные у ямаси плоты и лодки.

– Лазутчики донесли – англичане в двух днях пути отсюда, – Шкипер многозначительно постучал пальцами по столу. – Нам следует поспешить.

– У меня все готово, – пожал плечами Андрей. – Лишь бы появилось подходящее судно.

– Об этом не беспокойтесь. Полагаю, к ночи чтонибудь да зайдет. Мы выступим утром, как можно раньше.

– Опять море, – после ухода француза Бьянка со вздохом качнула головой. – Опять корабли, кровь…

– Милая, здесь нам оставаться нельзя, ты же знаешь.

– Я понимаю, – кивнув, баронесса прижалась к любимому. – Знаешь, Андреас, мне почемуто страшно. Словно бы все опять повторяется по новому кругу! Опять захватываем какоето судно, опять поплывем неизвестно куда…

Громов с нежностью погладил девушку по плечу:

– У нас нет другого выхода, милая. В Испанию нам нельзя – мы враги для обеих сторон. Вздернут, разбираться не станут. А в Новой Англии мы постараемся отыскать старых друзей. Рамон Каменщик, Деревенщина Гонсало, Мартин с Аньезой… помнишь их?