– Да уж не забыла. Только где их искать? В Бостоне, в Плимуте? А, может быть, они сошли с корабля гденибудь в Новом Амстердаме или вообще – в Филадельфии… Иголки в стоге сена! Впрочем, я понимаю, что выбирать не из чего. Или захват корабля, или смерть на виселице… а для меня – так и на костре, чего уж хуже? Дашь мне фузею или пистолет?

– Нет, милая. Уж тебето точно не придется брать судно на абордаж, – тихо промолвил Андрей. – А вот лодки в бурном море – не избежать, так что готовься.

– Я давно ко всему готова, мой дорогой, – Бьянка сверкнула глазами и неожиданно рассмеялась. – Кто бы мог подумать какихнибудь два года назад, что баронесса КадафалкиПуччидо, бывшая владелица земель в Калелье, Матаро и Манресе, наследница знатного и древнего рода, вдруг окажется никем. Никем! И никому не нужной!

– Неправда! – поцеловав девушку в губы, резко возразил молодой человек. – Ты нужна мне! Очень нужна, поверь.

Бьянка вновь засмеялась:

– Я знаю. Наверное, это и есть сейчас самое главное, остальное – не так уж и важно. Но… я буду переживать за тебя! Ведь захватом одного корабля, думаю, дело не кончится. Более того, полагаю, что с этогото все и начнется!

– Умная ты у меня, – целуя девичье ушко, с улыбкой произнес Громов.

– Просто я хорошо знаю людей. Ой… мне щекотно! Ну… перестань же!

– Разве тебе не нравится? – Ладонь Андрея скользнула за лиф платья, нащупав упругую грудь.

– Нравится, – прикрыв глаза, прошептала девчонка. – Очень…

– Так что же ты говоришь – перестань?

– Понимаешь… вовсе не всегда мужчина должен слушать женщину. Не всегда… ах…

Словно в омут, молодой человек бросился в синие глаза, полные страсти и неги, утонул, да и хотел утонуть, ощутив на губах соленую терпкость поцелуя, гладя руками горячую кожу, стройную линию позвоночника, возбуждающую ямочку пупка…

Освобожденные от одежд тела лежали на широком ложе, и старое лоскутное одеяло согревало их, как могло. А еще согревала – любовь…

Едва только забрезжил рассвет, как Громов с баронессой Бьянкой, шкипер Антуан, Том и четыре неграносильщика уже были на мысе. Андрей проворно установил фальконет на ножки, выбирая удобный для обстрела сектор, куда, как указал француз, погонят добычу пиратские лодки.

– Там, на рейде, как раз стоит подходящая шхуна или барк, точнее не скажешь – парусато опущены, да и темно было – не разглядеть.

– А куда кораблик погонят?

– Вон… видите? Там уже наши лодки. Сторожат.

Присмотревшись, Андрей заметил притаившиеся меж плоским берегом и рифом суденышки, в числе которых узнал и свою, угнанную у индейцев кусабо, шлюпку, правда, вместо оленьих шкур у нее уже имелся настоящий парус, пока что зарифленный.

Над океаном вставало солнце. Сверкающая золотая дорожка протянулась по синим волнам до самого мыса, и это сильно затрудняло прицеливание.

Если только перенести биссектрису огня градусов на пятнадцать к северу… или к югу. Впрочем, к югу уже было не успеть – за мысом показались мачты какогото небольшого судна. Ветер – пусть и не очень сильный – дул с моря, и корабль, зарифив часть парусов, шел галсами – то и дело лавировал, ловя ветер косым парусом на бушприте – кливером.

Две мачты, на передней – фокмачте – паруса прямые, на задней – гротмачте – косые. Полушхунаполубриг – бригантина водоизмещением тонн двести. Не столь уж и утлый кораблик под белым с красным крестом английским флагом.

Бабах! – с невысокой кормы бригантины ударила пушка, целя ядром в скопище преследующих судно лодок.

Тут же прозвучал еще один выстрел, на чем едва начавшаяся канонада и оборвалась – судя по всему, корабль имел лишь две кормовые пушки, кои Громов, как опытный канонир, определил по звуку выстрелов как восьмифунтовые. Для шлюпки – и такое ядро – смерть, вот только попасть бы!

Синие холодные волны лизали низкий берег длинными пенным языками, пахло водорослями и солью.

Андрей оглянулся на шкипера. Тот, кивнув, махнул рукой неграм, со всей поспешностью поднявших длинную жердь с прицепленной к ней синей тряпкой – вымпелом, знаком.

Завидев условный сигнал, с другой стороны мыса, наперерез кораблю, словно стая голодных волков, выскочили пиратские шлюпки, полные вооруженных головорезов, среди которых Андрей узнал и дядюшку Сэма… точнее – просто заметил знакомую шляпу.

Заметив внезапно появившихся прямо по курсу разбойников, на бригантине засуетились: дали жиденький фальконетный залп и принялись проворно ставить косые паруса на гротмачте.

– Пора сигналить красным, иначе уйдут! – нетерпеливо бросил Антуан. – Пойдут галсами – наши их не догонят вовек!

– Ничего, – опустившись наземь, Громов хладнокровно навел фальконет, совмещая целик с мушкой. – Никуда они не денутся! Оп!

Громыхнул выстрел, и выпущенное ядро продырявило жертве кливер. Всегото!

– Заряжай! – разозленно приказал канонир. – Живо! Да… Пожалуй, вы правы, Антуан, – пора сигналить.

Взметнулся к небу красный вымпел. Негры под руководством Тома деловито засуетились, и не прошло и пятнадцати секунд, как орудие снова было готово к действию.

Андрей нацелил ствол… чуть подправил…

– Ну, с Богом!

Бабах!!!

– Оляля!!! – с восторгом закричал француз, увидев, как бушприт преследуемого пиратами корабля разлетелся в щепки!

Бригантина сразу же превратилась в неуправляемую баржу – рыскнула, быстро теряя скорость.

– Всё, – Громов поплевал на руки. – Мы свою работу сделали.

– Они тоже сделают, – шкипер кивнул на тут же налетевшие на обреченное судно лодки. – Не сомневайтесь, месье.

– На абордаж!

С лодок послышались громкие вопли и выстрелы. На борт бригантины полетели кошки… а на ее фокмачте взвился белый флаг.

– Сдаются, – несколько меланхолично заметил трактирщик. – Иного я, признаться, и не ожидал. Не могут две дюжины человек сопротивляться полсотне отчаянных головорезов. Тем более – торговцы. Эта братия всегда стремится уйти, а если не удается – сдается.

С борта захваченного корабля ударила пушка. Антуан поднял подзорную трубу и ухмыльнулся: – Старина Сэм выслал за нами шлюпку. Что ж, поглядим, что там попалось за судно.

Глава 6

Зима 1706–1707 гг. Багамские острова

Капитан Гром

Захваченная бригантина оказалась работорговым судном, везущим живой товар из Африки в Каролину. Бедолаги невольники размещались в трюме, разделенном на столь низкие отсеки, что чернокожие не имели возможности даже нормально сидеть. Невыносимая вонь, скученность, запах мертвечины – команда «Святой Анны» – так именовался корабль – не успевала вовремя убрать трупы, а таковых имелось множество, впрочем, в рамках коммерчески допустимых потерь.

Когда Громов со шкипером забрались на борт бригантины, ее сдавшиеся на милость победителей офицеры – трое неплохо одетых мужчин с физиономиями висельников – во главе с давно небритым типом в шикарном кафтане – капитаном – хмуро маячили у правого борта. У левого борта, напротив, выстроились матросы – человек двадцать, точнее – двадцать два, из которых четверо оказались неграми, в чем не было ничего необычного: беглые невольники частенько нанимались на какойнибудь корабль или – чаще всего – прибивались к пиратам. Никто их не третировал, относились почти так же, как к белым, правда, и до офицерских должностей не допускали – ни торговцы, ни пираты.

Матросики тоже стояли, понурив головы, но – нетнет да и бросали заинтересованный взгляд на только что поднявшихся на борт людей – Антуана и Громова – безошибочно определив в них старших.

– Я с ними поговорю, – кивнув подбежавшему Сэму, француз повернулся к капитану. – Сэр! Вам и вашим людям я даю шлюпку, убирайтесь куда хотите, хоть к черту! Вот прямо сейчас.

Чтото зло буркнув, бывший командир «Святой Анны» (а, может быть, и владелец) и сопровождавшие его офицеры быстро покинули судно, спустившись по штормтрапу на предоставленную им шлюпку – уж этогото добра было не жаль!