– У тебя сзади… как будто сострижена прядь. Хотя… не особо и видно.

– Да ну, – лениво потянулся Громов. – У цирюльника я только бороду подстригал. А о просьбе твоей я не забыл, исполнил – коечто про пиратов узнал.

Девушка улыбнулась:

– Спасибо, что не забыл. Расскажи!

– Ага… – хитровато щурясь, молодой человек поласкал Бьянкину грудь, пикантно круглившуюся под тонким батистом ночной сорочки. – Сначала поцелуй меня, ладно?

– Хорошо, поцелую. Только… ты что же это – одетым собрался спать?

Одежда полетела в шкаф. На пол упала сорочка… Позабыв про усталость, Андрей упивался гибким телом возлюбленной, ее стройными бедрами и нежной шелковистою кожей, ласкал обворожительную ямочку пупка… и другие, не менее пленительные и милые, ямочки, те, что на пояснице… Синие глаза юной баронессы вспыхнули нешуточной страстью, грудь ее взволнованно вздымалась, тяжелое дыхание быстро перешло в томный стон…

Их разбудили с утра, едва только взошло солнце, хотя Громов вовсе не планировал вставать нынче рано, намереваясь хорошенько выспаться перед завтрашним выходом в море.

В дверь постучал Том, хорошо хоть этот добродушный черный парень нынче не прервал интимных ласк, как обычно бывало, а всего лишь разбудил…

– Там к вам пришли, масса.

– Пришли? – молодой человек недовольно выглянул изпод одеяла. – И кто же? Шкипер или дядюшка Сэм?

– Ни тот, ни другой, сэр. Толстая черная женщина!

– Ктото?!

– Какая женщина? – тут же приподняла голову Бьянка. – Молодая?

– Я б так не сказал, госпожа. Скорей, старая, пожилая. И очень некрасивая, да.

Девушка сладко потянулась, прикрыв глаза, и с хитрецой посмотрела на Громова:

– Старая негритянка…

– Скорее, мулатка, госпожа.

– Пусть мулатка… И какие же у тебя с нею дела, милый?

– Сам хотел бы знать!

Быстро одевшись и прицепив шпагу, молодой человек спустился следом за слугой в сад, однако никого там не обнаружил.

– Она на улице, у калитки, – показал Том. – Сказала, что будет ожидать вас там.

– Ладно, посмотрим.

Выйдя на улицу, Андрей озадаченно покрутил головой, однако кроме играющих в какуюто незамысловатую игру вроде «чижа» пацанов никого не увидел.

– И где же твоя мулатка?

– Не могу знать, масса! – негр выглядел не менее обескураженным. – Только что была. И ведь сказала…

– Вы когото ищете, сэр? – один из мальцов – самый чумазый, – бросив игру, вдруг подбежал к Андрею.

– Ааа! Сын углежога! – узнал мальчишку капитан Гром. – Все такой же грязный… Так что ты хотел?

– Вас ждет одна черная дама, сэр. Здесь, неподалеку, в харчевне. Сказала, чтоб я проводил.

Громов хмыкнул:

– Ааа, ну раз сказала, тогда веди. Том, можешь быть свободным.

– Понял, сэр.

Харчевня с огромной кружкой вместо вывески располагалась примерно в двухстах шагах от особняка тетушки Марты, на первом этаже – а, скорее, в подвале – обычного двухэтажного дома, каких в Нассау – да и не только здесь – имелось множество. Узкое, вытянутое в длину помещение, старые столы со скамейками, полутьма и – никого, наверное, ввиду раннего времени. Впрочем, в дальнем углу ктото сидел, сливаясь с темной стеною.

– Она? – Андрей оглянулся к мальчишке, но того уже и след простыл.

В углу както зловеще засмеялись:

– Входи, молодой господин, присаживайся. Это я звала тебя.

– В таком случае – доброе утро, – молодой человек с усмешкой уселся напротив мулатки, в которой сразу признал вчерашнюю колдунью, что поджидала Жозефа Китайца в таверне «Черная голова».

Говорят, она и вправду раньше там была, самая настоящая черная голова – высушенная какимто индейским племенем голова негра! Была, да сплыла – то ли украл ктонибудь, то ли ктото из испанских солдат захватил в качестве экзотического трофея.

Глядя на мулатку, Громов почемуто об этой голове вспомнил… а еще вдруг появились мысли о кровавом культе вуду, какихто заговорахнаговорах и прочем… Волосыто у него – состригли, ага! А старушка интересная… правда, она както устало выглядит… изможденно даже.

– О, Великий Никто!!! – едва капитан Гром уселся, как колдунья с воплем бросилась пред ним на колени. – Отпусти меня! Пожалуйста, отпусти – я не желала тебе ничего плохого.

– А кто желал? – подавив удивление, вкрадчиво осведомился Андрей. – Жозеф Китаец?

– Он… И еще – тот, которого все зовут Бешеный Дирк.

Вздохнув, мулатка кивнула и, не вставая с колен, посмотрела на Громова, как ему показалось, с надеждой:

– Так ты отпустишь меня, могучий господин Ниоткуда?

– Пожалуй, отпущу, зачем ты мне сдалась? – почесав затылок, молодой человек решил подыграть колдунье, а заодно и вызнать коечто о своих, так сказать, друзьяхкомпаньонах, с которыми завтра предстояло отправиться в рейд.

Андрей покусал губу: ну Китаец! Ну Бешеный Дирк! С чего это они его заколдовать собрались? Хотя… можно догадаться – с чего. Конкурент! И конкурент сильный. А союзник – вынужденный, просто сообща сейчас легче.

– Так, женщина! А нука, встань, – непререкаемым тоном заявил Громов. – Точнее – сядь, где сидела!

– Да, Великий Никто, слушаюсь! – Мулатка поспешно вскочила на ноги и, глубоко кланяясь собеседнику, уселась на свое место, сложив на столе жилистые, с набухшими венами, руки с короткими, унизанными дешевыми перстнями пальцами.

– Вот такто лучше будет, – одобрительно кивнул капитан Гром. – Тебя как звать?

– Что, Великий Господин? – колдунья попрежнему смотрела на Андрея со страхом.

– Зовут как – спрашиваю!

– О, Могучий Никто, зачем тебе мое имя? Или ты всетаки решил погубить меня?

Молодой человек озадаченно потеребил бородку и, положив на стол треуголку, спросил:

– В этой чертовой таверне подают ли выпивку?

– Подают, Великий Господин. Только надо кликнуть хозяина… Я ему запретила входить.

– Так разреши! – хмыкнул Андрей. – Самато что будешь – вино или ром?

– Э… ром, да.

– Давай заказывай.

Явившийся на зов колдуньи хозяин, длинный и тощий старик с всклокоченной бородой и желтою кожей, с поклоном принес ром в больших жестяных кружках.

– Ну, вздрогнули… – Громов поднял кружку, то же самое, хрястнув змеиными головами, поспешно проделала и его колоритная собеседница.

Оба выпили, зажевали моченым горохом.

– И как же к тебе обращаться? – все же спросил Андрей.

Колдунья отозвалась неожиданно легко:

– Люди зовут Катанга…

– Катанга так Катанга… Давайка выпьем еще! Ох… хороший ром!

– Да, Могучий Никто, неплохой. Я и сама частенько посылаю сюда за выпивкой.

После второй кружки мулатка взбодрилась и совсем перестала бояться, снова попросила ее отпустить.

– Не понял? – удивился молодой человек. – Я тебя держу, что ли?

– Не ты, Великий Господин, но твой «лоа»!

– Ктокто?

– Тот, кто живет в тебе и явился ко мне сегодняшней ночью. Твой дух! – выпалила Катанга. – Он пришел… потому что я… я сама вызвала его.

Услышав такие слова, Громов усмехнулся – теперь понятно, зачем у него срезали прядь и кому все это надо!

– Твой «лоа» оказался сильнее моего, – опростав третью кружку, пояснила колдунья. – Он оседлал меня сразу, и я ничего не смогла сделать. Я была лошадью, а твой «лоа» – всадником, он загонял меня так, что я еле выжила… и сегодня придет опять… и завтра… пока не умру! Отпусти меня, Могучий Никто!

– А почему ты меня так странно называешь – Никто? – наконец поинтересовался Андрей.

– Потому что ты – Никто! Из Ниоткуда! – В темных глазах колдуньи вновь вспыхнул ужас. – Тебя нет здесь! Не должно быть никак. И все мое колдовство – бессильно, мало того – обернулась на меня саму… О, прости меня, Могучий! Я больше никогда не буду пытаться причинить тебе зло, клянусь святым Георгием – великим железным богом Огуном, и святым Иеронимом, еще именуемым повелителем грома Шанго!

– Ладно, ладно, не юродствуй!

Молодой человек покладисто махнул рукой и тут же, снова вогнав мулатку в страх, осведомился, как она узнала, что он – человек из ниоткуда, которого в этом мире быть не должно?