– Прошу! – распахнув дверь, Громов галантно пропустил в комнату хозяйку дома.

– Извините уж, если помешала… – опустив серебряный поднос на небольшой, стоявший рядом с кроватью столик, женщина принялась ловко расставлять посуду. – Это все Том, черная башка! Увидел господина плотника, побежал показывать сарай – там ведь крыша прохудилась, так господин Спиридон обещал починить. С утра еще должен был заглянуть, да, видно, задержался гдето. Ах, Спиридон… – сложное имя плотника эта славная женщина всегда выговаривала по слогам. – Это такой умелец! Ума не приложу, зачем ему заниматься вашим опасным промыслом, почтеннейший господин Эндрю? С такимито золотыми руками. Ну не буду мешать – кушайте, пейте вино… А за посудой я попозже зайду.

– Вроде и есть неохота, – затворив дверь, пожал плечами Андрей. – Не так и давно обедали.

– И мне – неохота. – Ах, как прямо баронесса держала спинку! Просто загляденье… и… так сексуально, что… – Но мы будем есть, ведь попросили же приготовить и принести.

– Я бы, честно говоря, только вина выпил, – молодой человек подошел к окну и оглянулся. – Что, отказаться и впрямь неприлично будет?

– Очень неприлично. Для благородных кабальеро – непозволительно. – Бьянка поджала губки. – Так ведут себя только нувориши – неизвестно как разбогатевшие и купившие титул самодурыкупчишки, у которых за душой ничего, кроме груды какогото презренного золота.

Ишь ты – «презренное золото», усмехнулся про себя Громов. А на сокровищато стойку сделала будьтенате! Или – это просто извечное женское любопытство?

– Ах, милый, я лопну – но съем всю эту рыбу! – девушка томно закатила глаза и потянулась с такой грацией, что молодой человек облизнулся, хотя вовсе не был голоден.

– Любимая, так, может, все же займемся чемнибудь иным? – с надеждой переспросил Андрей.

– Займемся! – баронесса глянула на него холодно, с усмешкой. – Но сначала – съедим рыбу… пусть даже не всю.

– Слушай! – глянув в окно, молодой человек подмигнул возлюбленной с самым заговорщическим видом. – Я, кажется, знаю, кто всю эту рыбу съест!

– Спиридон? – Синие глаза блеснули весельем. – Всегда знала, что ты – сама хитрость, милый! Ну не стой же! Выгляни в окно, позови Спиридона сюда!

Потомок опальных стрельцов, Спиридон Рдеев, несмотря ни на что, был для юной баронессы – «человеком оружия», кабальеро, правда, труд плотника Бьянка уж никак не посчитала бы благородным занятием… как и любую работу… Раньше б не посчитала, пока не побывала в тысяча девятьсот шестьдесят втором году неизвестно какой эры! Там все трудились, даже Громов. Да и сам Иисус, говорят, в свое время плотничал, а плотник – у джентльменов удачи профессия уважаемая, недаром при дележе добычи плотнику лишнюю долю дают!

Тем более Спиридон был земляком Андрея. Единственным.

Рыжий – куда более рыжий, нежели Камилла – Спиридон, войдя, с достоинством поклонился и, сняв круглую голландскую шляпу, перекрестил лоб.

– Садись, садись, Спиридон, рад, что ты к нам заглянул… Извини, оторвали тебя от работы…

– Ох, господине, – плотник махнул рукой. – Там доски нужны, завтра погляжу, где их взять. Так что нет работы сейчас, можно и выпить. С утра еще заглянуть собирался, да старина Сэм на суденышко свое пригласил, коечто в каюте подладить. Хо! Интересные у вас штуковины!

Спиридон взял в руки воина, на которого едва не сел.

– Татарин.

– Почему же татаринто? – изумилась Бьянка.

– Или индус – вон одет как… Господи, – плотник почесал бороду. – А я ведь такое уже видал.

– Видал?! – «супруги» переглянулись и хором уточнили: – Где?

– Да на «Саванне», ремонт там сегодня делал в капитанской каюте, говорил уже.

– И что в капитанской каюте? – настороженно спросила Бьянка. – Такой же воин?

Спиридон пригладил волосы и хмыкнул:

– Не, не такой. Но похожий. На желтом слоне! И сам весь желтый, с копьем серебристым.

– Странные фигурки, – качнув головой, юная баронесса покрутила локон.

– И ничего странного! – с неожиданной веселостью вдруг возразил Громов. – Если б не цвета – я б сказал: обыкновенные шахматы!

– Шахматы!!! – девушка всплеснула руками. – Ну конечно же, шахматы, клянусь Святой Девой, «Смуглянкой» с горы Монтсеррат! Только не простые, а индийские.

– А чем отличаются? – заинтересовался Андрей. – Цветом?

– И цветом, и количеством фигур – их там меньше, да и вообще – войска не два, как у нас – белые и черные, а четыре – верные, желтые, красные и зеленые. Индийские шахматы, да… Называются – чатуранга.

– Почти как «черт побери», – капитан Гром разлил по бокалам вино и ободряюще кивнул гостю. – Ты, Спиридон, рыбкуто кушай, не стесняйся.

– А и скушаю, чего ж? Благодарствую, господине Андрей Андреич.

Отпив немного вина, Бьянка встала и подошла к окну, снова накручивая локон на палец, и, посмотрев вдаль, задумчиво, себе под нос, прошептала:

– Индийские шахматы… А ведь ктото из местных пиратов ходил походами далекодалеко, и даже грабил индийские корабли. А потом все сокровища кудато и исчезли… Выходит – не все? Ой, Камилла… Тото я смотрю – все кругом какието тайны, катание на островки…

– Садись к нам, милая! – обернувшись, позвал Андрей. – Чего стоишь там, как неродная?

Наверное, можно было бы уже собираться во Францию, взять с собой корабль и охочих людей, тех, кому давно надоело зыбкое пиратское счастье… таких, правда после удачного нападения на караван осталось не оченьто много, в чем откровенно признался Громову шкипер.

– Да, дорогой мой месье Тоннер…

«Месье Тоннер» – «Господин Гром» – так, на французский манер, Антуан называл капитана в частных беседах.

– …боюсь, как бы у нас не возникло проблем с экипажем! Клянусь святой Женевьевой, нынче маловато найдется людей, готовых отправиться с нами. Как бы не пришлось ждать до осени… или до первой крупной неудачи, чего уж никак не хотелось бы!

– Чего не хотелось? – Громов пригладил волосы. – Ждать или – неудачи?

– И того, и другого, мой дорогой друг! – рассмеялся шкипер. – И того, и другого.

Они сидели в узкой каюте француза на «Жозефине», куда оба явились с утра – решать вопросы снабжения и небольшого ремонта, а также составить коекое планы на ближайшее будущее. Кроме вахтенных, вся команда еще спала – разгулявшиеся матросы вернулись на корабль далеко за полночь, и то далеко не все, многие остались в веселых домах, осыпая остатками серебра разбитных доступных девиц, коими – как и любой пиратский притон – так славился Нассау. Что ж, матросы – тоже люди и имели право немного расслабиться, тем более – после столь громкого дела.

– Добрый ямайский ром! – достав из висевшего на стене каюты шкафчика серебряную фляжку, шкипер плеснул в кружки немного темнокоричневой жидкости с запахом паленого сахара. – За удачу!

– Еще по одной – и все, – выпив, капитан Гром напомнил приятелю о предстоящей сегодня вечером встрече в таверне «Черная голова».

– Да, помню, помню, – наполнив кружки до половины, француз убрал флягу в шкафчик. – Кстати, наши дорогие друзья – капитан Бенингхэм, Бешеный Дирк и прочие – хотят предложить нам одну рискованную авантюру.

– Авантюру? – нахмурился Андрей. – И вы, Антуан, как всегда, знаете об этом куда больше, чем я!

– Потому что французов в Нассау много, а русский – один! – потеребив бородку, рассмеялся шкипер.

– Снова вести из Веракруса? – Громов вскинул глаза, внимательно посмотрев на собеседника.

– Отнюдь, – отмахнулся тот. – Из СанАвгустина.

– Из СанАвгустина!!! – молодой человек не смог сдержать удивленный возглас – когдато, не так уж и давно, он провел в этом городе не самое лучшее время, находясь в испанском плену.

– А что вы так вздрогнули, друг мой? Бывали там?

– Довелось, – сдержанно ответил Громов. – А что?

– Ничего, – француз пожал плечами. – Просто нашим друзьям стало известно, что эскадра адмирала Ригальи, пришедшая из Кадиса в СанАвгустин еще осенью, уже месяц тому назад отправилась в Мексику… или даже в Маракайбо – похоже, там снова скопилось изрядное количество золота и серебра… СанАвгустин… – шкипер произнес название пофранцузски – СентОгюстен –…богатый город, и флота там сейчас нет! Приходи и бери, чего хочешь!