— Нашла! — воскликнула мисс Тоттл. — Гостиница «Мамуния» в Марракеше.

— Где это?

— В Морокко. В верхней части Африки, слева.

— И что там написано?

— «Сюда любил приезжать Уинстон Черчиль, — прочитала мисс Тоттл. — Стоя на балконе, он писал картину „Атлас на закате солнца“.

— Я не пишу картины, — буркнул мистер Баггидж. — Что еще?

— „Слуга-мавританец в ливрее проводит вас в обнесенный решеткой двор с колоннами, — продолжала мисс Тоттл, — и вы окажетесь в одной из сказок „Тысячи и одной ночи“…

— Вот это уже кое-что, — кивнул мистер Баггидж. — Читай дальше.

— „Вы вернетесь к реальности, только когда станете оплачивать счет перед отъездом“.

— Нам, миллионерам, это все равно, — ухмыльнулся мистер Баггидж. — Завтра же и едем. Немедленно звони в бюро путешествий и закажи билеты первого класса. Закроем магазин на десять дней.

— Ты не хочешь просмотреть сегодняшние письма?

— К черту письма, — отмахнулся мистер Баггидж. — С этого момента мы в отпуске. Сейчас же свяжись с бюро путешествий.

Не вставая из-за стола, он отклонился в другую сторону и принялся чесать себе правую ягодицу. Мисс Тоттл наблюдала за ним. Он видел, что она видит, но ему было все равно.

— Звони, — велел он.

— Пожалуй, я закажу нам дорожные чеки, — сказала мисс Тоттл.

— Закажи на пять тысяч фунтов, я подпишу. На этот раз поедем за мой счет. Дай мне чековую книжку. Отправляйся в ближайший банк. Позвони в гостиницу и закажи самый большой номер — для таких клиентов у них всегда есть места.

Двадцать четыре часа спустя мистер Баггидж и мисс Тоттл загорали на краю бассейна при гостинице „Мамуния“ в Марракеше и пили шампанское.

— Вот это жизнь, — протянула мисс Тоттл. — Почему бы нам не отойти от дел и не купить шикарный дом в теплом климате?

— А зачем нам отходить отдел? — удивился мистер Баггидж. — Мы зарабатываем хорошие деньги, и лично мне очень нравится наш бизнес.

С другой стороны бассейна десяток марокканских слуг готовили для постояльцев легкий завтрак „а-ля фуршет“. На столах стояли тарелки с холодными омарами, крупно нарезанной розовой ветчиной, небольшими жареными цыплятами, несколькими сортами риса и множеством разных салатов. Постояльцы начали вставать с шезлонгов и матрасов, собираясь вокруг столов. Одни были в купальниках, другие — в легких летних костюмах, большинство — в соломенных шляпах. Мистер Баггидж наблюдал за ними. Почти все были англичанами, богатыми англичанами с хорошими манерами, излишним весом, громкими голосами и бесконечно скучными разговорами. Он встречал их и раньше на Ямайке, в Барбадосе и прочих местах. Многие были знакомы друг с другом, потому что дома они, разумеется, вращались в одних кругах. Но дело даже не в знакомстве, главное — они принимали друг друга, потому что все они входили в один и тот же безымянный клуб для избранных. Любой член клуба с одного взгляда определял своего собрата по каким-то неуловимым признакам. Да, говорили они себе, он — один из нас. Она — одна из нас. Мистер Баггидж не был одним из них. Он никогда бы не мог войти в этот клуб. Он был нуворишем, и неважно, сколько у него миллионов — в этот клуб ему дорога закрыта. Ко всему прочему, он был вульгарным плебеем, а таких тоже не принимали. Какие-нибудь богачи могли говорить пошлости и вести себя не менее вульгарно, чем мистер Баггидж, но у них это выглядело по-другому и сходило им с рук.

— Вот они, — сказал мистер Баггидж своей подруге, глядя через бассейн на гостей. — Наш хлеб с маслом. Любой из них может в будущем стать нашим клиентом.

— Ты прав, — ухмыльнулась мисс Тоттл.

Мистер Баггидж лежал на матрасе в сине-красно-зеленую полоску, подперев голову локтем, и рассматривал гостей. Его толстый живот нависал над плавками, из жировых складок стекали капли пота. Потом он перевел взгляд на лежащую на соседнем матрасе мцсс Тоттл. Ее батон хлеба скрывался под ярко-алой полоской купальника, а нижняя часть бикини была вызывающе открыта и, по-видимому, слегка маловата, — мистер Баггидж заметил темные волоски на внутренней стороне ее бедер.

— Мы позавтракаем, киска, а после пойдем в нашу комнату и немного вздремнем, хорошо?

Мисс Тоттл ощерила свои желтые зубы и кивнула головой.

— А потом займемся письмами.

— Письмами? — возмутилась она. — Я не хочу заниматься письмами! Я думала, мы приехали отдыхать!

— Мы и так отдыхаем, киска, но мне не хотелось бы, чтобы наш славный бизнес пошел прахом. Я уже выяснил, что в гостинице можно одолжить пишущую машинку. А я возьму у них „Кто есть кто“. В каждой приличной гостинице обязательно есть английский справочник „Кто есть кто“. Управляющий ведь должен знать всех своих важных постояльцев, чтобы лизать им задницы.

— Тебя он в справочнике не найдет, — надулась мисс Тоттл.

— Верно, — согласился мистер Баггидж, — я и не спорю. Но в нем нет и многих других людей, у которых денег даже больше, чем у меня. В этом мире, девочка моя, не имеет значения, кто ты такой, неважно даже, с кем ты знаком. Главное — что ты имеешь.

— Мы раньше никогда не занимались письмами в отпуске, — недовольно пробурчала мисс Тоттл.

— Все когда-нибудь бывает впервые, киска.

— Но как мы составим письма без газет?

— Ты же прекрасно знаешь, что все крупные гостиницы получают английские газеты авиапочтой. Когда мы приехали, в фойе я купил тот же номер „Тайме“, над которым работал вчера в конторе, так что я уже основательно подготовился. А теперь мне захотелось попробовать кусочек омара. Ты когда-нибудь видела таких огромных омаров?

— Но надеюсь, ты не собираешься отправлять письма прямо отсюда? — сказала мисс Тоттл.

— Разумеется, нет. Мы их только составим, а когда вернемся, поставим дату и отправим. У нас получится хороший задел.

Мисс Тоттл посмотрела на омаров, на собравшихся вокруг стола людей, потом протянула руку и положила ее на бедро мистера Баггиджа, выпиравшее из-под плавок.

— Послушай, Билли, — промурлыкала она, нежно поглаживая его волосатую ногу, — может, забудем о письмах и просто хорошенько отдохнем, а?

— Ты же не хочешь каждый день выбрасывать по тысяче фунтов, верно? — отрезал он. — Между прочим, четверть из них — твоя.

— Господи, но у нас нет здесь фирменной бумаги. Ты же не собираешься писать письма на гостиничных бланках?

— Я привез с собой целую пачку, — с торжествующим видом произнес мистер Баггидж. — И конверты.

— Ну, ладно, — сдалась мисс Тоттл. — Принесешь мне омара, красавчик?

— Пойдем вместе, — предложил Баггидж, встал с матраса и пошел по кромке бассейна, красуясь в цветастых спортивных трусах до колена, которые он купил пару лет назад в Гонолулу. Мисс Тоттл тоже поднялась и последовала за ним.

Баггидж деловито наполнял свою тарелку и вдруг услышал у себя за спиной мужской голос:

— Фиона, кажется, ты не знакома с миссис Смит-Суизин… А это леди Хеджкок.

— Здравствуйте… приятно познакомиться, — произнесли несколько голосов.

Баггидж оглянулся и увидел мужчину и женщину в купальных костюмах. Они разговаривали с двумя пожилыми дамами в льняных платьях. „Имена, — подумал он. — Где-то я уже слышал эти имена, точно слышал… Смит-Суизин… Леди Хеджкок“. Пожав плечами, он положил очередную порцию еды себе на тарелку.

Через несколько минут он и мисс Тоттл сидели под зонтом за небольшим столиком, поглощая громадного омара.

— Скажи-ка, имя леди Хеджкок тебе о чем-нибудь говорит? — спросил Баггидж с набитым ртом.

— Леди Хеджкок? Она наша клиентка. Вернее, была ею. Я никогда не забываю такие имена. А что?

— А как насчет миссис Смит-Суизин? Ее имя тоже тебе знакомо?

— Вообще-то, да, — кивнула мисс Тоттл. — Они обе были нашими клиентками. А почему ты вдруг спрашиваешь?

— Потому что они обе сейчас здесь.

— Боже правый! Откуда ты знаешь?

— Более того, они здесь вместе! Они — подружки!

— Не может быть!

— Еще как может.

И Баггидж рассказал ей, как он узнал.