Лорна улыбнулась, однако на тот случай, если бы воображение породило в голове Филипа мысли о чем-то «таком», распахнула дверь и проворно спрыгнула на траву. Едва опустившись на землю, она снова подумала о Джанет Смит — бедняжка, наверное, тоже выскочила из этой самой двери, бросилась бежать, а ее по пятам преследовал муж, мистер Смит, и бежал он по этой мягкой, бесшумной траве гораздо быстрее ее. Лорна также бегом устремилась к машине; Филип медленно шел за ней.

Впервые за весь день он не стал гнать и вел машину на вполне умеренной скорости. Более того, у него вновь появилась готовность поболтать с ней, как если бы неожиданно наружу проклюнулась его подлинная натура — приятного, юморного парня, с которым можно и поговорить, и посмеяться, особенно в тех случаях, когда он касался в разговорах темы своего старика и невольно наводил всех присутствующих на мысль о том, что в молодости тот тоже был таким же веселым и демократичным малым.

Лорна же сидела рядом и думала: нет, когда дело касается мужчин, ни в чем нельзя быть уверенной, и то, на что не клюет один, оказывается волшебным ключиком к сердцу другого. Иная девчонка устроила бы в том фургончике такой переполох, что только все испортила бы, а вот ей хватило ума сообразить, что без ее содействия он бы просто не смог заниматься своим основным делом — вести машину. Что же до его рассказа про убитую девушку, то это был просто какой-то ужас. Мужчины и здесь ведут себя по-разному; иным необходимо накрутить, прибавить от себя. Ей же лучше вообще забыть об этом, тем более что сейчас Филип снова в хорошем настроении.

Пообедали они в типичном деревенском ресторанчике — с дубовыми балками, бронзовыми скобами и официантами в длиннополых пиджаках. Филип специально усадил ее лицом к залу, чтобы она имела возможность наблюдать за остальными посетителями и к тому же поняла, что он все еще доволен ее обществом. Сам же он всегда отличался склонностью критиковать манеры и поведение других людей.

О, у этого ресторанчика есть своя история, можешь поверить Филипу на слово!

Но не будешь же расспрашивать об этом персонал заведения, это просто смешно. Куда ни посмотришь, повсюду флаги, щиты, оружие и костюмы воинов тех времен, которые современному человеку кажутся немного диковатыми, однако, если станешь задавать на этот счет какие-то вопросы, на тебя посмотрят так, словно ты сама являешься музейной редкостью. Поэтому никто, разумеется, и не подумал спорить с Филипом, коль скоро он вздумал рассказать ей свою очередную историю.

Филип начал со свежей форели, тогда как Лорна предпочла коктейль из креветок — у одного рачка был такой вид, словно он вот-вот готов выпрыгнуть из розоватого соуса. Ей хотелось сохранить аппетит для того, что последует за закуской, а именно утки и ее любимого десерта.

— Не могу сказать, чтобы часто ела подобные вещи, — заметила девушка. — Мяса на ней гораздо меньше, чем на курице, а папа у меня любит, чтобы в кусок можно было как следует зубы вонзить.

— Что до меня, то я не прочь и в птичку вонзить свои зубы, — заметил Филип в ответ, на что Лорна засмеялась. Девушка чувствовала, что ее с каждой минутой все больше наполняет ощущение умиротворенности, даже какой-то размягченности, причиной чему являлись и тепло ресторанного помещения после довольно свежего воздуха улицы, и то, как внимательно посматривают в ее сторону окружающие, и то, сколь уверенно вел себя Филип, четко зная, чего именно ему хочется, и потому бросая на нее соответствующие взгляды. Ей было приятно сравнивать себя с другими находившимися в ресторане женщинами, поскольку она явно чувствовала свое превосходство над любой из них — даже если сделать Поправку на возраст.

— Да ты меня совсем не слушаешь, — донесся до нее голос Филипа.

— Здесь кругом так много интересного. Филип, скажи, разве не чудесно — быть вдвоем, вместе, когда никто вокруг о тебе ничего не знает. Я хочу сказать, что на самом деле все эти люди могут быть просто наняты на один-единственный день, правда ведь?

— Ну что ж, малышка, пей и наслаждайся свободой.

— Но как тебе удалось узнать про все эти места? Почему ты привез меня именно сюда?

— «Роллс-ройсам» и симпатичным девушкам хорошее обращение еще никогда не вредило, — отозвался он.

— Это так, но твои поступки всегда имеют какую-то причину, и то, что ты привез меня сюда, тоже должно иметь какое-то объяснение, — проговорила Лорна и сама подивилась тому, что смогла сподобиться на столь проникновенное суждение.

— Я уже сказал об этом, но ты меня не слушала.

— О! — чуть разочарованно воскликнула она. — Что-то про разбойников с большой дороги, да? Но ведь это же нельзя принимать всерьез, правда? Я хочу сказать, что если в наше время относиться к людям именно так, то получится, что на самом деле они всего лишь такие, какими хотят казаться, так ведь?

— В промежутке между работой и игрой у меня как-то не оставалось времени, чтобы всерьез заняться исследованием этого вопроса, — ответил он.

— О, я тоже отнюдь не считаю себя экспертом в подобных делах. Да и не так уж меня все это и волнует, просто интересно, вот и все. И потом, иногда мне кажется, что на самом деле история была вовсе не такой, какой ее сейчас изображают, ненастоящая она, что ли. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

— Эта балка настоящая, — заметил он, поднимая взгляд к потолку.

Она тоже посмотрела наверх. Деревянный брус был потемневший, закопченный, с рытвинками, зазубринами и шероховатостями. Это действительно было дерево, хотя и очень походило на сталь.

— Да, это настоящее, — признала девушка.

— И именно на ней болтался Джек Пендлетон, — добавил Филип.

От изумления Лорна словно окаменела. — Болтался? Ты хочешь сказать, что он решил подурачиться в этом самом месте?

Филип расхохотался, да так громко, что за соседними столиками на них обратили внимание.

— Подурачиться? Да нет, все было на самом деле! Дело в том, что эта балка являлась главной опорой виселицы, и Веселый Джек на собственном опыте убедился, в какой серьезный переплет в конце концов попал!

— Они вздернули его? За что?

— Бесси — это была его девушка — сообщила в Акцизное управление о том, что встречается с ним.

— Ну, может, она не знала?

— Вскоре он и ее вписал!

— Бедняжка! Но почему нельзя было говорить им об этом?

— Она гуляла с ним, когда луны на небе не было.

— Бедняжка!

— И единственным источником света оставался блеск золота.

— Бедняжка!

— Они тогда нагрянули, но он все же успел скрыться. А потом вернулся и заставил ее выпить французского бренди.

— Бедняжка. О, какая бедняжка!

— В общем-то это вполне удобоваримое зелье, но только если принимать его в меру. А то, сколько она его выпила в ту ночь, доканало ее.

— Я лично терпеть не могу бренди. Иногда, разве что на рождество, могу пригубить немного черри-бренди, но даже после него меня немного подташнивает. Знаешь, мне кажется, что здесь все же слишком душно. Мы скоро поедем домой?

— Но позволь же мне сначала заплатить по счету, а то они всю дорогу будут гнаться за нами.

— А долго нам ехать до дома?

— Какие проблемы, малышка?

— Никаких, мистер Филип. Просто мой папуля будет волноваться, если я приеду слишком поздно. Видишь ли, он прекрасно понимает, во что подчас превращаются подобные вылазки за город…

— Я хотел показать тебе еще одно место. Что-то особенное. Уверен, оно тебе понравится.

— Знаешь, я сегодня увидела столько поразительных вещей! Уверена, что одних воспоминаний об этом хватит до скончания века.

— А зачем же тогда назвала меня мистером Филипом?

— Ну я просто подумала о том, как мы вернемся домой, как завтра я снова пойду на фабрику, и все такое, и что не может же все это продолжаться так до бесконечности, когда мы с тобой толком не уладили наши отношения.

— После того как увидишь мое последнее место, сама поймешь, что больше тебе ни о чем волноваться не придется. Ты уже не будешь работать на своей фабрике, и мне не придется останавливаться подле тебя и спрашивать, какие проблемы, малышка? Знаешь, Лорна, всякий раз, когда я задаю тебе этот вопрос, а ты стоишь со своей компанией или что это там у вас — бригада? — у меня просто сердце замирает при мысли о том, что ты прямо там, в присутствии старика и своих подружек, начнешь выкладывать, в чем действительно заключаются твои проблемы.