Вряд ли среди ночи тебе придёт в голову мысль ПОСТРАШНЕЕ! Теперь послушай, что было дальше.

Самое ужасное, что Софи, хотя она не могла ничего видеть, прекрасно понимала, что с ней происходит.

А происходило вот что: в час тёмных сил чудовище (или великан) с огромным длинным, бледным и морщинистым лицом поднял её с кровати и прямо в одеяле вытащил через окно на улицу.

Потом великан взял одеяло, как котомку, за четыре угла, и Софи оказалась внутри. Другой рукой он подхватил чемодан и трубу и побежал что есть мочи.

Софи, не помня себя от страха, всё-таки успела высунуть голову за край одеяла, свисавший между двумя углами, и оглядеться. Мимо неё проносились деревенские дома. Великан мчался по Хай-стрит так быстро, что его чёрный плащ раскинулся у него за спиной, словно птичьи крылья. Каждый его шаг был длиной с теннисный корт.

Они миновали деревню и теперь неслись по залитым лунным светом полям. Живые изгороди, отделяющие одно поле от другого, великану не мешали. Он легко через них перешагивал. Когда на его пути появилась река, он и через неё перешагнул.

Софи присела на корточки внутри одеяла и снова выглянула наружу. Она раскачивалась у ноги великана, как мешок с картошкой. Они промчались над полями, над реками. Вдруг в голову Софи закралась страшная мысль: великан бежит так быстро потому, что сильно проголодался и хочет поскорее добраться до дома и съесть её на завтрак!

Великан мчался всё дальше и дальше. Но его бег как-то странно изменился. Неожиданно он ещё прибавил скорость и понёсся так, что окружающий пейзаж в глазах Софи слился в мутное пятно. Ветер колол ей щёки. Из глаз полились слёзы. Засвистело в ушах, и ей чуть не оторвало ветром голову. Девочка уже совсем не чувствовала, как ноги великана касались земли. Кажется, это был уже полёт, а не бег! Невозможно было понять, над чем они сейчас пролетали – над сушей или над морем. У этого великана ноги были какие-то волшебные. Сильный ветер дул прямо в лицо Софи, и ей пришлось нырнуть обратно в одеяло, чтобы удержать голову на плечах.

Неужели они летят через океаны? Похоже на то. Она снова присела в одеяле на корточки и стала прислушиваться к завываниям ветра. Ветер всё стонал и стонал. Казалось, прошло много времени.

Вдруг вихрь прекратился, теперь великан уже не летел, а бежал с громким топотом. Софи высунулась из одеяла, чтобы осмотреться, и разглядела густые леса и бурные реки. Великан определённо замедлил свой бег и теперь двигался с более нормальной скоростью – если, конечно, манеру передвижения великана, который несётся галопом, можно было назвать «нормальной». Он перешагнул десятки рек, прогромыхал, как гигантская погремушка, по дремучему лесу и теперь мчался, перескакивая через голые холмы, по пустыне, которая будто возникла из другого мира. Земля в пустыне была ровной и жёлтой. Кругом валялись синие валуны и стояли, как скелеты, засохшие деревья. Луна давно исчезла. Занималась заря.

Софи, всё ещё выглядывая из одеяла, вдруг заметила впереди большую отвесную скалу. Скала синела на фоне пронизанного рассветными лучами неба. Окаймлённые золотом облака клубились вокруг ярко-красного восходящего солнца.

Великан, тяжело дыша, остановился прямо перед скалой. Его огромная грудь вздымалась и опускалась. Он решил перевести дух.

Неподалёку Софи увидела круглый камень величиной с дом. Великан протянул руку и откатил его – легко, словно футбольный мяч. На месте камня появилась чёрная дыра: она была такая громадная, что великану даже не пришлось пригибать голову, чтобы войти. Он шагнул в пещеру, держа Софи в одной руке, а трубу и чемодан – в другой.

Очутившись внутри, он обернулся и прикатил камень на прежнее место. Теперь вход в пещеру был укрыт от посторонних глаз, свет не мог проникать внутрь, и стало черным-черно, как ночью.

Софи почувствовала, что её положили на землю, а потом великан и вовсе выпустил одеяло из рук. Его шаги прогрохотали где-то рядом и стихли. Софи сидела в темноте и дрожала от страха.

Вот сейчас великан её и съест. Прямо сырой. Или сначала сварит? Или зажарит? А что, если он бросит её, как кусок ветчины, на сковородку с кипящим маслом?

Вдруг в пещере загорелся свет и озарил всё кругом. Софи заморгала и стала оглядываться по сторонам.

Она увидела огромное помещение с высоким каменным потолком.

Стены были увешаны полками, на которых стояли ряды стеклянных банок. Банки были всюду. Они занимали каждый уголок. Посреди комнаты стоял стол метра три с половиной высотой, а рядом с ним стул.

Великан снял чёрный плащ и повесил его на стену. Под плащом у него оказалась рубашка без воротника, старый грязный кожаный жилет с оторванными пуговицами и такие же старые и выцветшие зелёные брюки, которые явно были ему коротковаты. На голых ногах великана красовались нелепые сандалии: кроме дырки для пальцев впереди, у них зачем-то ещё были дырки по бокам. Софи в ночной рубашке, сидя на корточках на каменном полу пещеры, разглядывала великана сквозь толстые стёкла своих очков в стальной оправе. Она дрожала как осиновый лист, а по спине её пробегали мурашки.

– Ха! – великан, потирая руки, шагнул к ней. – Кто это к нам пожаловал?!

Его голос громом прокатился по всей пещере.

Одной рукой великан подхватил дрожащую Софи и поставил её на стол. Девочка подумала, что теперь-то он уж точно её съест, а великан сел и стал её разглядывать. Уши у него были просто огромные – каждое величиной с колесо грузовика, и он, когда хотел, мог двигать ими в разные стороны.

– Ох, как же я проголодался! – продолжал греметь великан.

Он ухмыльнулся и обнажил большие зубы – белые и квадратные, как куски аккуратно нарезанного белого хлеба.

– П-пожалуйста, не ешьте меня! – заикаясь, с трудом произнесла девочка.

Великан громко расхохотался.

– Только из-за того, что я великан, ты подумала, что я какой-то людоглот? – вскричал он. – Хотя ты почти права. Все великаны – людоглоты и убийцы. Они и вправду пожирают человеконасекомых. Мы ведь в Стране Великанов, и они здесь повсюду. Вон там живёт знаменитый Костипогрызём. Он всегда съедает на ужин пару людишек-плутишек – в один присест. Когда он грызёт кости, хруст стоит по всей округе: хрум! хрум! хрум!

– Ой! – испугалась Софи.

– Костипогрызём охотится за индусами. Каждый вечер он мчится в Индию, чтобы хорошенько подкрепиться.

Неожиданно Софи рассердилась – взыграло её чувство патриотизма.

– А почему он охотится за индусами? Чем его англичане не устраивают?

– Костипогрызём говорит, что индусы сочнее и нежнее, просто ням-ням! И у них необыкновенный аромат. Его послушать – индусы из Индии ничуть не хуже индюшатины, и не вздумай с ним спорить!

– Я не спорю, – заметила Софи.

– Нет уж, давай поспорим! – вскричал великан. – У каждого человека свой вкус! Кто попостнее, кто пожирнее… А греков, например, ни один великан есть не станет!

– Это ещё почему? – удивилась Софи.

– Они слишком жёсткие. Как скорлупа грецких орехов. От них на языке бывает оскомина.

– Тогда понятно, – вежливо ответила девочка.

И со страхом подумала: «К чему он клонит? Что бы ни случилось, буду ему подыгрывать и смеяться над его шутками».

Хотя на самом деле ей было не до смеха. Может, он просто аппетит нагуливает, рассказывая ей о том, как великаны пожирают людей?