— Подпись крупным шрифтом: НИРО ВУЛФ. Можно передать текст в газеты по телефону?

— Лону Коэну в «Газетт» — да. В другие газеты — попытаюсь.

— Одну минуту. — Вулф повернулся к миссис Вэйл. — Вы слышали? Как вы сами сказали, возможно, что ваш муж уже мертв. Но даже если это так, опубликование подобного объявления означает, что я взял на себя не подлежащее отмене обязательство довести дело до его логического конца. А вы? Даже если для этого потребуется продолжительное время и это будет стоить много денег?

— Безусловно, если они убьют его — безусловно! Но я не… Это все, что вы намерены предпринять? Только это?

— А больше и делать нечего, мадам. Да и это я сделаю только после того, как вы выпишете мне чек еще на пятьдесят тысяч долларов и позвоните своей секретарше, чтобы она немедленно приехала сюда. — Вулф стукнул по подлокотнику. — Вы понимаете, что я ставлю на карту имя, заработанное мною за много лет? За это–то вы и должны мне уплатить, а кроме того дать обязательство не отказываться от расследования в любых обстоятельствах. Предположим, что ваш супруг уже мертв или Нэпп не увидит мое объявление, или просто игнорирует его и, получив выкуп, убьет его. В таком случае я все равно должен буду искать этого Нэппа, а вы… Вдруг вы откажетесь от продолжения расследования? Возможно, мне придется израсходовать значительно больше шестидесяти тысяч долларов. Разумеется, если ваш супруг благополучно возвратится домой, вы освобождаетесь от всяких обязательств, и все неизрасходованные деньги получите обратно. Сколько именно — я решу сам. Меньше, если выяснится, что мое объявление сыграло известную роль, больше — если станет известно, что оно не имело значения. Я ценю свою репутацию, которой сейчас буду рисковать в ваших интересах, но я не жаден. — Вулф взглянул на часы на стене. — Если указания Нэппа вы должны выполнить сегодня вечером, мое объявление, чтобы оно сыграло какую–то роль, должно появиться сегодня же, а сейчас уже почти час дня.

Бедная… нет, скорее богатая женщина закусила губы и посмотрела на меня. Когда Вулф прижимает кого–либо из наших клиентов, они часто ведут себя так, словно надеясь, что я подойду и начну успокаивать их. Иногда мне хотелось это сделать, однако миссис Элтея Вэйл подобного желания у меня не вызывала. Я ответил ей строго профессиональным взглядом. Убедившись, что на мое сочувствие рассчитывать не приходится, все еще с закушенными губами, она вновь достала чековую книжку и выписала новый чек. Я взял его и передал Вулфу. Пятьдесят тысяч! Вулф лишь мельком взглянул на него и, небрежно бросив на стол, сказал:

— Я серьезно надеюсь, мадам, что большую часть этой суммы вы получите обратно. Позвоните своей секретарше. После того, как вы сделаете это, мистер Гудвин тут же передаст объявление во все три газеты.

— Но действительно ли вам так уж необходимо, мистер Вулф, беседовать с моей секретаршей?

— Да, если вы хотите, чтобы я занимался вашим делом. Вы, кажется, намеревались поехать в банк, а скоро уже обеденный перерыв. Я жду вашу секретаршу к трем часам.

Миссис Вэйл встала, подошла к моему столу и набрала номер телефона.

Дина Атли приехала в 3.05, т.е. опоздала на пять минут. Вулф уже сидел за письменным столом, погрузившись в чтение книги «Лотос и робот» Артура Кестлера. Мы обедали несколько позднее обычного, потому что Вулф дал указание Фрицу начать поджаривать молоки сельди только после его распоряжения, а я лишь около половины второго закончил свои безрезультатные переговоры с «Пост» и «Уордл–телеграмм» о публикации нашего объявления, благодаря Лону Коэну, который по опыту знал, что мы не останемся в долгу, если, конечно, у нас что–нибудь выйдет. Две другие газеты обещали поместить объявление в своих утренних выпусках, которые поступают в продажу часов около одиннадцати. Если Нэпп прочтет одну из газет после получения выкупа, но до ликвидации Бэйла, возможно, он еще изменит свой сценарий. Наша клиентка уехала в банк сразу же после получения подтверждения от Лона Коэна, что объявление появится в двух последних выпусках его газеты. Пока я занимался телефонными разговорами, Вулф неоднократно подходил ко мне и торчал рядом по нескольку минут, но не для того, чтобы слушать меня. Держа письмо Нэппа, он повертывал к себе мою пишущую машинку, всматривался то в клавиатуру, то в письмо, отходил, снова возвращался и так до тех пор, пока Фриц не объявил, что обед подан. Мы никогда не говорим во время еды о делах, а уж имея на столе свежеподжаренные молоки в соусе с кервелем и луком–шалот, я и вовсе не мог отвлекаться на какие–то замечания или вопросы. Однако после обеда, когда мы вернулись в кабинет, я не удержался:

— Письмо было напечатано на машинке системы «Ундервуд», но не мною, если вы проверяли это. Буква «а» все время выпадает из строки. Письмо напечатано не профессиональной машинисткой.

Вулф взял «Лотос и робот». Книга, которую он в тот или иной момент читает, всегда лежит у него на столе справа от блокнота, перед вазой с орхидеями. В этот день в вазе были Милтонии вексилария, которые он, как обычно, принес с собой из оранжереи в одиннадцать часов.

— Мммм… — пробормотал Вулф, — Я просто проверял одно предположение.

— Что–нибудь получилось?

— Да. — Он открыл книгу и повернулся ко мне огромной спиной. Если я хотел проверить предположение, мне предстояло самому сделать его. До прихода нашей посетительницы оставалось десять минут, и Вулф намеревался прочесть хотя бы несколько страниц, так как, по его мнению, чтение является наилучшим средством, помогающим пищеварению, ибо, занимая голову, он оставляет в покое желудок. Спустя четверть часа, которые я потратил главным образом на изучение письма Нэппа, иногда посматривая на клавиатуру своей пишущей машинки, раздался звонок. Я прошел в прихожую, вернулся с посетительницей и доложил о ее приходе, однако Вулф продолжал читать до тех пор, пока я не сел за свой стол. Отметив место, где он остановился, Вулф отложил книгу и спросил:

— Вы — опытная секретарша, мисс Атли?

Глаза у девушки немного расширились, и она улыбнулась. Если она, так же как и ее хозяйка, плакала, никаких следов этого у нее на лице не осталось. На вид я бы дал ей лет тридцать, хотя ей могло быть и года тридцать два.

— Свое жалованье я оправдываю, мистер Вулф.

Держалась она спокойно — у нее было спокойное выражение глаз, спокойная улыбка, спокойный голос. Иногда, встречая кого–нибудь из людей подобной категории, вы испытываете желание оказать некоторое давление на такого человека и посмотреть, как он будет реагировать. Чаще всего вы сразу чувствуете, что все ваши попытки бесполезны. Мисс Атли принадлежала именно к такой публике. Внешне она выглядела вполне привлекательной.

— Несомненно, — согласился Вулф, внимательно всматриваясь в нее. — Как вы знаете, миссис Вэйл звонила вам отсюда. Я слышал, она запретила вам рассказать мне содержание ее вчерашнего разговора с мистером Нэппом, но ведь не исключено, что она могла поступить так только потому, что была очень расстроена, и вы сами решите, как вам себя вести со мною. Правда?

— Нет, — очень спокойно ответила наша посетительница. — Она платит мне жалованье.

— В таком случае я не уговариваю вас. Почту миссис Вэйл всегда вскрываете вы?

— Да.

— Все, что приходит?

— Да.

— Сколько писем в почте, полученной вчера утром?

— Вероятно, писем двадцать.

— Конверт с письмом Нэппа вы вскрыли первым или в процессе чтения почты?

Конечно, такой тактике тысячи три лет, а может быть, и больше — вы задаете вопрос о какой–то детали сообщенного факта и наблюдаете, не появится ли какое–либо колебание или замешательство в ответе.

— Я обычно вначале сортирую почту, — улыбнулась Дина Атли, — откладываю в сторону рекламные проспекты, всякие объявления и прочее. Во вчерашней почте было четыре… нет, пять писем, которые я вскрыла в самом начале. Письмо Нэппа было третьим по счету.