Литмир - Электронная Библиотека

Они возвращались на Родину. Разгромленные, разбитые, ошеломленные своим поражением и неожиданным поворотом мировой оси, колебанием твердой и понятной земли под ногами, возвращались, униженные зряшностью своих смертей и той легкостью, с которой беляки сами похерили свою победу — словно это хобби у них такое, воевать, а потом, победив, сдаваться…

Но многие возвращались задумавшимися.
Брось, я никакой здесь неудачи не вижу.
Будь хоть трубачом, хоть Бонапартом зовись.
Я ни от кого, ни от чего не завишу.
Встань, делай, как я, ни от кого не завись.

Итак, песня уже была готова, структура ее была ясна, мелодия — отточена. Она была не просто песней, но диалогом. Оставалось решить, кому же поставить в диалоге точку…

Глеб решил. И записал:

И что бы ни плел, куда бы ни вел воевода
Жди, сколько воды, сколько беды утечет.
Знай: все победят только лишь честь и свобода.
Да, только они — все остальное не в счет.
* * *

Сеген-мишнэ Шимон Файнштейн нашел Верещагина в бойлерной.

— Вроде бы отопительный сезон еще не начался, — сказал он, вытирая мгновенно вспотевший лоб. — Есть еще такая карикатура прошлого столетия — «Верещагин занимается самосожжением».

— Не смешно. — Артем отправил в топку еще одну пачку бумаги, поковырялся кочергой.

— Как ты тут не загнулся… — Файнштейн снова вытер пот. — Я принес тебе ксиву, держи. Вот авиабилеты.

— Большое спасибо алуф-мишнэ Гальперину.

— Большое на здоровье.

Артем пролистнул свой паспорт, полюбовался двумя туристическими визами — австрийской и израильской. Австрийская выглядела респектабельнее.

Из паспорта выпал маленький прямоугольничек картона. Визитная карточка. Атташе по торгово-финансовым вопросам, посольство Израиля, Вена.

— А это еще что?

— Если у тебя возникнут трудности, — спокойно объяснил Файнштейн, — появляйся. Тебе помогут.

— Какого рода трудности?

— Ну, скажем, с работой…

Прямоугольничек картона полетел в топку. Семен вздохнул и достал из нагрудного кармана еще один, точно такой же.

— Картон «кашмир» — очень дорогой материал для растопки, — сказал он. — Это совсем не то, что ты имел в виду. Не вербовка. Тебе действительно помогут с работой, услуга за услугу. Ты сдержал свое слово. И вылетел из-за этого из армии. Должен же старый стервец Рабин компенсировать тебе твои неприятности.

— Работа не в разведке?

— Где скажешь… Совет: как только появишься, сразу скажи, что хочешь в МОССАД.

— Зачем?

— МОССАД не берет добровольцев. Тебя сразу отошьют.

— А Эли Коган?

— Вот после него и не берет.

Верещагин спрятал визитку в задний карман джинсов. Бросил в топку последнюю пачку листков, пошуровал кочергой, подождал, пока прогорит, потом выгреб золу в ведро.

— Что палили, если не секрет?

— Письма. Окажи мне еще одну услугу, помоги встать и добраться до квартиры.

— Всенепременно. Слушай, я думал, что на сломанную ногу обязательно накладывают гипс…

— Не обязательно. От гипса мышцы теряют тонус.

— Он думает о тонусе… Думай лучше о своем тухисе.

— А что о нем думать… Через три дня я его отсюда увезу «Австрийскими авиалиниями».

* * *

— В общем, я тебя жду, — сказал он. — Как прилетаю, так сразу начинаю ждать.

Самолет компании «Австрийские авиалинии» подрулил к терминалу. По эту сторону стойки таможенного контроля начал скапливаться народ.

— Позвони мне сразу, — попросила Тамара. — Обязательно.

— Конечно.

— Чем займешься?

— Еще не решил.

Аэро-Симфи, ворота миров. Встречи и прощания. Долгие проводы — лишние слезы…

Верещагин оглянулся на табло, высвечивающее время до отлета, скользнул невидящим взглядом по окружающей публике, прижал Тамару к себе и поцеловал в губы — длинно и жадно. У таможенной стойки рейса на Париж зааплодировали. Тамара смутилась, отступила на шаг назад. Еще секунду они не разнимали рук.

Таможенный контроль. Да, сударь. Проходите, сударь.

Он оглянулся, помахал рукой и исчез в квадратном проеме терминала.

В зоне по ту сторону таможенного контроля на последние крымские тысячи Верещагин купил бутылку «Реми Мартен» с доставкой и заполнил карточку на имя Фаины Абрамовны Файнштейн, посольство Израиля.

Вечером в бахчисарайской квартире зазвонил телефон.

— Артем, ну что? Как ты?

— Прекрасно. Тащиться в город не было сил, я заночевал в отеле аэропорта. Ты смотрела вечерние новости? Ты знаешь, что случилось?

— Нет, — Тамара похолодела, представляя себе что-то бесповоротное…

— Месснер в одиночку без кислорода поднялся на Эверест!

Днепропетровск, 2000

75
{"b":"186109","o":1}