Иван захотел закричать, но не смог. Он как рыба глотал воздух ртом и, наконец, выдохнул: "Ле-на?.. " Он сидел на кровати, уставившись на нее безумными глазами, решив, что окончательно и серьезно болен алкоголизмом. У него был вид человека, встретившегося с привидением, поэтому девушка стала осторожно сползать с кровати, чтобы резкими движениями не вызвать какого-либо нового всплеска эмоций своего ночного гостя. "Меня действительно зовут не Карина, а Алена, но все-таки не Лена, - робко попыталась стабилизировать обстановку она, - ты всю ночь меня Леной звал, почему?" "Потому что Лена – моя любимая, которая погибла два года назад, а у тебя ее лицо, - механическим голосом как робот отчеканил Иван. Не сводя глаз с девушки, как будто боясь, что этот мираж рассеется, он стал лихорадочно шарить рукой вокруг себя в поиска пиджака и, наконец, обнаружив его, полез в карман за записной книжкой.
Он протянул Алене фотографию, с которой глядела девушка как две капли воды похожая на нее. Только прическа была другая, и не было темной родинки слева над губой. Ничего не понимая, она смотрела то на фотографию, то на ошалевшего Ивана. Затем, решив, что бокал вина хоть чем-то поможет, она налила себе и ему, и выпила залпом темно-бордовую жидкость. Иван последовал ее примеру и понемногу стал приходить в себя. Эта девушка, правда, была очень похожа на Лену, но, разглядывая ее в упор, он понемногу стал находить все больше и больше отличий. Немного другие черты лица, чуть светлее кожа, родинка над губой. Но все равно – похожи как близнецы. И тут его осенило. "А ну-ка, расскажи о себе и о своих родителях. А еще лучше, познакомь меня со своей мамой ", - попросил он, начиная неожиданно оживляться. "А чего рассказывать? История обычная и не очень привлекательная, - начала Алена, закутываясь в халатик, - Мать пила, сколько я себя помню, а отца не знаю вовсе. Мама о нем ничего не рассказывала. Еле-еле закончив школу, пошла работать официанткой в одно кафе. Там-то и познакомилась с клиентом, который пригласил меня работать танцовщицей в бар, где мы с тобой и встретились. "Грустно улыбнувшись, она добавила: "Вот видишь, вся моя жизнь уместилась в нескольких предложениях". Алена щелкнула зажигалкой и закурила. "Лена терпеть не могла сигаретного дыма", - отметил про себя Иван, как бы подтверждая то, что он не совсем свихнулся. В соседней комнате что-то загрохотало. "Это мама проснулась, - пояснила Алена, затягиваясь сигаретой, - наверное, похмелиться ищет. "Иван резким движением встал с постели, вмиг оделся и, схватив Алену за руку, потащил из комнаты. Не поздоровавшись и не представившись, он сунул фотографию под самый нос Алениной матери и выпалил: " Почему Вы не рассказали Алене, что она Вам не родная дочь?" Наверное, здесь основную роль сыграл элемент неожиданности вопроса, громкий требовательный голос Ивана и еще огромный груз вины, который носила в себе более двадцати лет эта женщина. Она медленно опустилась на стул, закрыла лицо руками и зарыдала.
В молодости мать Алены любила одного человека. Забеременев, она решила родить ребенка, полагая, что этим сможет привязать к себе его отца. Но как видно счастье ходило где-то на другой улице. Рожала она тяжело, и ребенка спасти не удалось. На соседнем кресле акушерка принимала роды еще у одной женщины. Поочередно на свет появились две девочки. Решение в голове созрело очень быстро и, сговорившись с акушеркой и пообещав ей огромную сумму, они подменили одного из двойняшек. Что двигало действиями врача – корысть или жалость к женщине, потерявшей ребенка, так и осталось неизвестно. Но на следующий же день новоиспеченная мать уехала из города в соседнюю деревню, чтобы переждать опасное время – а вдруг объявят розыск. Но разыскивать ее не стали, так как об этом инциденте никто так и не узнал. Роженице, у которой родились две девочки, сообщили, что одна из них умерла. А мать Алены, переждав немного, предъявила дочку своему любимому, ожидая, что новоявленный папаша жутко обрадуется. Но тот, быстро собрав вещички, исчез навсегда, даже не пожелав спросить как назвали дочку. С тех пор она запила. А девочка росла сама по себе, не задавая вопросов и не требуя ответов. Но вина изнутри ежедневно подтачивала женщину. И поэтому строгий голос Ивана разрушил в ней остатки спокойствия. Она плакала и просила прощения у Бога и дочери. Алена стояла рядом, обнимая мать за плечи, и гладила ее по голове. Столько информации, да еще какой, стало для нее шоком.
Через некоторое время они с Иваном вышли в коридор, оставив рыдающую женщину одну. Сказать, что Иван был растерян, означало бы не сказать ничего. У него в голове и в груди был полнейший хаос. Первичный испуг и неожиданная радость смешались с волнением, неверием во все происходящее. Он был почти на грани безумия от того, что к нему вернулась его Лена, его любимое прошлое. Его мучил страх, что он снова может все это потерять, потому что иногда его "Лена" превращалась в совершенно чужого для него человека Алену с чужими движениями, жестами, повадками. С другими словами и голосом. Но внешность сводила с ума. Психика Ивана распадалась на кусочки. И чтобы "собрать себя в кучку", хорошенько обо всем поразмыслить, он торопливо попрощался, вежливо извинился и только на улице первый раз облегченно вздохнул, подставив лицо свежему утреннему ветру.
Он долго бродил по улицам, переулкам и скверам города, размышляя и оценивая сложившуюся ситуацию со всех сторон. Иван чувствовал, что в эту ночь его жизнь резко изменилась, но в какую сторону, и что он должен делать дальше, какие предпринять шаги, он не знал. Но то, что оставить и забыть эту девушку он теперь не сможет – это было точно.
На протяжении нескольких следующих вечеров он украдкой заходил в тот самый стриптиз-бар, пробирался в дальний темный угол и, усевшись за столик, заказывал апельсиновый сок, который первое время морщась, а затем получая удовольствие, потягивал целый вечер. Дождавшись выступления Алены, он внимательно вглядывался в танцующую на сцене девушку и старался точно для себя решить, что значит для него эта незнакомка с лицом Лены и значит ли вообще.
И вот через неделю, сделав для себя определенные выводы, тщательно выгладив белоснежную рубашку, нацепив галстук, в отутюженных брюках и отполированных ботинках, уверенными шагами он поднялся на второй этаж и позвонил в дверь.
Шагов по ту сторону он не расслышал и поэтому слегка отпрянул от неожиданности, когда в распахнувшемся проеме появилась Алена. Она была очень домашняя и очень красивая. Короткие джинсовые шорты, желтая майка с забавной рожицей на груди и волосы, убранные в "хвостик", превратили сексапильную женщину-вамп из стриптиза в студентку на каникулах. Она что-то дожевывала на ходу. Возможно, после такой работы завтраки проходили в одно время с обедами. Легкое удивление промелькнуло и быстро исчезло с ее лица. "Привет", - улыбнулась Алена и жестом пригласила войти. "Какими судьбами? Честно говоря, я была уверена, что ты вернешься, но тебя не было целую неделю и я уже было подумала, что ошиблась в своих предчувствиях, но теперь вижу, что нет", - она провела Ивана по коридору в комнату. "Извини, я оторвал тебя от завтрака", - он увидел то, что и предполагал: недопитый чай с лимоном и наполовину пустая тарелка с кашей на столике возле кресла. От предложенного чая и каши он отказался и решил сразу перейти к делу, за которым пришел.
"Алена, - стараясь не глядеть ей в глаза, начал Иван, - ты не хочешь увидеть свою настоящую мать? Они, твои родители, потеряли дочь, твою сестру, и за один день постарели на десять лет. Может быть судьба специально свела нас и дала шанс родителям снова обрести дочь, а мне…" Он не закончил фразы и заволновался. Алене передалось его волнение. Она стала беспорядочно перебирать на столе посуду, затем разбросанные по комнате вещи и, наконец, произнесла: " Я тоже много об этом думала, и если бы ты не пришел, не осмелилась бы сама на это решиться. Но раз так, конечно же, я согласна. Только нужно их, - она запнулась, - маму с папой, подготовить, чтобы не случилось никаких инфарктов". Алена забралась в кресло, поджав ноги и, развернув конфету, тут же успокоилась. Иван почувствовал, как огромное облегчение сменило его напряжение, длившееся уже несколько дней. По-хозяйски налив себе чаю, чтобы запить растаявшую во рту шоколадку, он преступил к обсуждению деталей плана наименее шокирующего появления Алены в доме Васильевых.
