Кейра отметила, что незнакомец высокого роста. Даже очень высокого. Его густые волосы, прямые и черные, выглядели так, будто их только что пригладили пятерней. Худое с ястребиным носом лицо казалось угрюмым, губы — жесткими. Но Кейра каким-то особым женским чутьем догадалась, что в определенной ситуации они могли бы стать очень мягкими и теплыми…

Но ее поразила не только внешность незнакомца. Что-то в нем было еще. Сердце Кейры на мгновение замерло. Пульс почти пропал. А взгляд не мог оторваться от его зеленовато-карих глаз, казавшихся бездонными.

Фейн в свою очередь почувствовал, что начинает терять контроль над собой.

Нет, не такой ожидал увидеть он свою будущую мачеху. Она просто ослепила его! Фейну показалось, что он тонет в окружающей ее ауре, и у него перехватило дыхание. Здесь, в маленькой деревенской церквушке, Фейн неожиданно нашел женщину, которую искал всю жизнь. Он чувствовал это! Так подсказывал ему безошибочный инстинкт, который до сих пор никогда его не подводил.

И эта женщина — его мачеха!..

Он выскочил из церкви и постарался затеряться в расходившейся толпе…

Шесть лет назад, выйдя в отставку, Лукас Харвуд купил Грин-акр — большой дом в стиле модерн на окраине соседней деревни. Еще где-то в середине пятидесятых годов он унаследовал от отца «Дейнлинк» — скромную строительную компанию, которую сумел сделать преуспевающей и авторитетной. Со временем Лукас намеревался передать ее своим сыновьям. Но жизнь распорядилась иначе…

Огромный «роллс-ройс» возглавлял свадебный кортеж от самой деревни до широкой, покрытой гравием дороги. Лукас сидел у окна машины и думал о своей неудачно сложившейся жизни. О том, почему все так произошло. Он честно признавал, что во многом был виноват сам. Когда Фейн стал взрослым и уже вышел из-под контроля отца, Лукас уверял себя, что сын непременно должен простить ему все ошибки. В том числе главную…

Но прошел год, затем второй. И Лукас начал убеждаться в том, что разрыв между ними, вопреки его надеждам, носит отнюдь не временный характер. Когда Фейн уехал в Колумбию, он продолжал издали следить за успехами сына и как всякий отец гордился им. Но Фейн об этом не знал. За истекшие восемь лет Лукас не раз писал ему письма. Но никогда не отправлял их. Не решался… Может быть, причиной тому было чувство вины перед сыном.

Однако с тех пор прошло уже много времени. Сегодняшнее неожиданное появление Фейна в церкви показалось Лукасу хорошим знаком и наполнило его усталое сердце радостью, затмившей все остальные чувства.

Ему очень хотелось обменяться с ним несколькими словами, но фотограф уже собрал всех в группы, дабы запечатлеть на память. Лукас посмотрел на одну группу. Затем — на другую. Однако Фейна среди них не было. Он словно испарился. Лукас подумал, что теперь это не имеет большого значения. Главное, что сын приехал. Поговорить с ним он всегда успеет!

А как быть со старшим сыном?

Старик вздохнул и задумался. Он очень боялся совсем потерять его. Элис, его первая жена, была непреклонна в своем требовании к Лукасу: он никогда более не должен встречаться ни с ней, ни с сыном. Но теперь, при новых обстоятельствах… Да, ему просто необходимо попытаться найти дорогу к сердцу старшего сына. В конце концов, что он теряет? Обе его предыдущие жены были невысокого мнения о Лукасе как о муже. И исправлять его теперь уже не имеет смысла.

Кто-то тронул его за руку. Лукас обернулся и встретился взглядом с той, которая час назад была его невестой, а сейчас стала женой. Третьей женой Лукаса Харвуда… Ей не придется на него жаловаться! В этом Лукас был уверен.

Кейра улыбнулась ему. Ее явно удивляло мрачное выражение лица супруга. Он это понял и ответил жене такой же улыбкой. Кейра же повернулась к окну и оценивающим взглядом посмотрела на расстилавшиеся кругом зеленые луга и возделанные поля.

После продажи «Дейнлинка» примерно двадцать лет назад, во время колоссально возросшего спроса на землю, Лукас стал обладателем кругленькой суммы. Когда же временный земельный бум закончился, он смог потратить значительную часть этих денег на весьма ощутимое расширение своих угодий. Как и большинство бизнесменов, он понимал толк во владении земельной недвижимостью. Бизнес может процветать и рушиться, облигации и акции — подниматься и падать в цене, но земля… Земля — вечная категория. Подобными же соображениями объяснялась и преданность Кейры своим угодьям. То, что она уже успела сделать на этом поприще, производило большое впечатление. Кроме того, именно ей был обязан своим созданием Национальный заповедник.

Отойдя от дел, Лукас поначалу просто сдал землю фермерам и спокойно следил за их работой. Сам же предпочитал отдыхать и наслаждаться непривычным бездельем. Но так продолжалось до знакомства с Кейрой Уэсткомб, которой шел тогда двадцать второй год. Ее отец Майкл пригласил Лукаса на один из своих традиционных танцевальных вечеров, и с первого взгляда леди Пенда завоевала его сердце. Майкл с озорным блеском в глазах их познакомил.

Очень скоро он обнаружил, что Кейра разбирается в вопросах управления имением куда лучше большинства работников Лукаса. Это обстоятельство послужило одной из главных причин его решения передать и часть своих земель Национальному заповеднику.

— Вы хорошо себя чувствуете, Лукас? — донесся до него мягкий голос.

Он стряхнул с себя воспоминания и заключил руку Кейры в свою. Реакция на этот его жест была настолько холодной, что Лукас нахмурился и бросил быстрый взгляд на жену.

— Я вполне здоров, дорогая, — ответил он, удивившись дрожанию и слабости собственного голоса. — А как ты себя чувствуешь? Мне кажется, тебе нехорошо…

Кейра гордо подняла голову и твердо сказала:

— Со мной все в порядке. А что?

— Я подумал, что эти дни могли стать серьезным испытанием для молодой девушки. Вот и все.

Кейра кисло улыбнулась.

— Я все же женщина, Лукас. А что касается принятых в день свадьбы волнений, то… разве это относится к нам?

Последние слова прозвучали так напряженно, что добрая улыбка тут же сползла с лица Лукаса.

— Ты права, Кейра, — согласился он, подавив вздох. — Но, надеюсь, ты не думаешь, что сейчас, когда мы уже женаты, я немедленно превращусь в алчного нетерпеливого зверя и стану думать только о деловой стороне нашего альянса?

— Превратитесь в алчного зверя? — повторила Кейра одними губами, чуть выгнув правую бровь. — Разве мы с вами не были уже долгое время близкими друзьями? Как я могу вас подозревать в чем-то подобном?

И это было правдой. С того дня, как Лукас переехал в эти места, он стал частым гостем в Херонри. Сначала ездил только ради встреч с Майклом. А после его внезапной смерти от сердечного приступа — чтобы утешить оставшуюся совсем одинокой дочь.

Кейра хорошо запомнила их встречу на танцевальном вечере в доме ее отца, когда она довольно туманно описала свое отношение к его планам ликвидировать все заборы и изгороди. И сейчас, невольно подумав об этом, рассмеялась.

— Разве теперь вы не рады тому, что тогда не сделали этого?

Она игриво пробежалась пальцами по руке Лукаса, надеясь, что тот не рассердится на ее слова.

Лукас улыбнулся. Ему приятно было слышать столь трезвые рассуждения молодой супруги.

— Но ведь ты и так знаешь, что можешь мне вполне доверять, не правда ли? — ответил он.

Эта простая фраза неожиданно смутила Кейру. Ей сделалось стыдно. Лукас намекнул, что намерен уважать их соглашение о чисто формальном характере их свадьбы и что Кейра никогда не посягнет на его землю… Она бросила быстрый взгляд на мужа.

— Я знаю. Извините. Это все от нервов. У меня и в мыслях не было обидеть вас… Вернее нас, за все то, что мы сейчас делаем.

— Думаешь, я этого не понимаю? Равно как и того, что никто из нас не сделает попытки нарушить сделку…

Он невольно пожал плечами. Действительно, едва ли подобный разговор с невестой в день свадьбы можно было назвать романтическим. Но для Кейры его слова прозвучали музыкой. Она чуть слышно засмеялась и снова похлопала ладонью по руке мужа.