При вечернем освещении сельская местность казалась красивее, чем когда-либо. Холмы были усеяны фермами, аккуратно вспаханные поля переливались разными оттенками зелени, контрастируя с примыкающими к ним лугами. Кейт верила, что здесь возможна хорошая жизнь, но знала, что это всего лишь фантазии. Вскоре после гонок со светофором она зажгла фары, видя, что это уже сделали почти все встречные автомобили. Близилась ночь. Жучок катился вверх. Движение на Таконик-Парквей было минимальным. Казалось, ей удастся сообщить мистеру Маллигану о побитии его рекорда. С боковой дороги вдруг пулей вылетел автомобиль. Кейт ударила по тормозам, и жучок, резко дернувшись, остановился. Чертыхаясь, она поняла, что мотор заглох. Повернула ключ зажигания. Тишина. Мотор не заводился. Батарея села. Будь все проклято, провались в ад и пропади пропадом.

Автомобиль вскоре тоже остановился, предложив помощь. Кейт попросила лишь оттащить ее на обочину, что водитель и сделал с большой осторожностью, так как бампер его большой машины не совсем совпадал с бампером «фольксвагена».

— Извините, что ничем больше помочь не могу, леди, — сказал он. — К сожалению, я не очень-то разбираюсь в машинах, особенно в этих маленьких иностранных. Я из тех, кто вызывает монтера, когда у телевизора отсоединяется провод. Уж вы-то наверняка знаете.

— Честно сказать, — заметила Кейт, — я часто сомневаюсь, что хоть кто-то осведомлен об устройстве двигателя внутреннего сгорания. Но не окажете ли любезность позвонить и попросить помощи, когда будете проезжать мимо телефона?

— Охотно, — пообещал мужчина. — Может, у вас покрышка проколота?

— Не думаю, чтобы это могло оказать влияние на батарею, а вы как считаете?

— Наверно, не могло. Правда, фары у вас очень тусклые. Похоже, вам много известно об автомобилях.

— Лишь то, что успела узнать, оставив зажигание включенным на целую долгую и печальную ночь. Но батарея, конечно, все время должна была подзаряжаться.

Мужчина дружелюбно помахал рукой и уехал. Кейт сидела на обочине и ждала. Прошло не так уж много времени, и к ней подъехала машина полиции штата.

— У вас что-то случилось, леди? — поинтересовались патрульные.

Вопрос был задан если не нелюбезным, то определенно и не галантным тоном. Кейт подавила желание объявить, что поддалась побуждению посидеть на обочине, погрузившись в медитацию.

— Кажется, батарея села, — сказала она. — Мотор не заводится.

Полицейские отнеслись к сей аналитической оценке сложившейся ситуации с полным скептицизмом, как в любом случае, когда женщина произносит названия деталей внутреннего устройства автомобиля.

Они подняли капот (наверно, это называется «капот», подумала Кейт), расположенный у «фольксвагена» сзади, и многозначительно уставились на мотор.

— Вода в бензопроводе? — предположил один.

Второй дотянулся до заднего сиденья и откинул его.

— В батарее полно воды, — объявил он. — Что там с газовым фильтром?

— Вряд ли это могло отразиться на батарее, — во второй раз за этот вечер сказала Кейт.

Уже совсем стемнело. Похоже, патрульные не одобрили ее вклад в дискуссию.

— Позвольте взглянуть на ваши права и регистрационные документы на машину, — попросил один из них.

В этот момент появился ремонтный грузовик, очевидно вызванный человеком, оттащившим ее на обочину.

— Привет, Мак, — сказал патрульный. — Посмотрим, сумеешь ли ты разобраться, что тут стряслось.

Механик включил зажигание и попробовал завести мотор. Ничего не вышло.

— Батарея села, — заключил он.

— Моя батарея, — сказала Кейт, все сильнее приходя к убеждению, что ей отведена лишь одна реплика в пьесе, которую приходится повторять из репетиции в репетицию, — должна подзаряжаться во время езды.

— Наверно, у вас генератор вышел из строя, — предположил механик. Он вытащил длинный провод с клеммами на обоих концах и принялся каким-то загадочным образом его прилаживать. — Как только вы зажгли фары, в тот же миг высосали из батареи все до последней капли. Почти во всех машинах на это указывает индикатор. Но не в таких малютках.

— Я бы все равно не заметила, — сказала Кейт.

— У вас, должно быть, полетели щетки. Придется взять вас на буксир.

— Щетки? — переспросила Кейт.

— Я патрулирую эту дорогу уже год, — сообщил полисмен, — и ни у кого еще не возникало проблем со щетками.

— Странно, чтобы в такой машине отказал генератор. Тем более, — механик посветил фонариком на спидометр, — что она прошла всего-навсего девять тысяч миль. Очень странно. Такие машины не часто ломаются. Придется вас отбуксировать.

— Минуточку, — вставил патрульный. — Ваши права и регистрационные документы.

— Я что-то нарушила? — спросила Кейт.

Патрульный полиции штата вместе со своим компаньоном бесстрастно ждали, не удостаивая ее ответом. Кейт полезла в машину за сумочкой, в сумочку за бумажником и в бумажник за водительскими правами. Их там не было.

— Они должны быть тут, — сказала она. — Водительские права, выданные в штате Нью-Йорк, действительные на настоящий момент, без каких-либо отметок о нарушениях. — Кейт старательно вытащила из бумажника факультетское удостоверение, университетскую покупательскую карточку, факультетскую клубную карточку, карточку социального страхования, синюю кредитную карточку, небольшой календарик и три марки стоимостью в пять центов. — Они всегда здесь, — повторила она.

— Водить автомобиль без прав запрещено. Давайте посмотрим регистрационные документы.

Кейт вспомнился голос Рида. «Регистрационные документы вот здесь, в ящичке, в пластиковом пакете. Их придется предъявить, — добавил он фривольное замечание, казавшееся теперь пророческим, — когда тебя остановят за рискованную езду». Она проскользнула в машину и заглянула в ящичек. Пластиковый пакет лежал там, но регистрационного удостоверения в нем не оказалось.

— Регистрационных документов нет, — уведомил один полицейский другого.

Кейт не впервые задумалась, почему все полицейские штата либо действительно достигают роста в восемь футов, либо кажутся столь высокими, равно как и лишенными каких бы то ни было человеческих чувств. Возможно, из-за высоких ботинок, решила она. И защитных очков.

— Вам придется проехать с нами, — сказали патрульные.

— Вы хотите сказать, в полицейской машине? — Этот вопрос был проигнорирован.

Патрульный обернулся к механику:

— Сможешь оттащить автомобиль?

— Конечно. Я бы мог заменить батарею, — сказал он, пожимая плечами, — может, он и завелся бы, но без фар все равно далеко не уедешь. — Механик вручил Кейт карточку с адресом мастерской.

— Садитесь, — сказал патрульный.

Кейт уселась на заднее сиденье полицейской машины, один полисмен сел с ней рядом, явно с целью предупреждения каких-либо попыток придушить водителя.

— Езда без прав — очень серьезное нарушение? — спросила она соседнего полицейского.

Тот не ответил. Очевидно, беседа с преступниками не входила в его привычки.

В полицейском участке Кейт велели обождать. Она спросила, нельзя ли позвонить, но ее снова проигнорировали. Потом пригласили поговорить с офицером, сидевшим за столом.

— Почему вы вели машину без прав? — спросил он.

— Должно быть, кто-то вытащил их из моего бумажника.

— Тот же, кто взял регистрационные документы?

— Возможно.

— Зачем это кому-то могло понадобиться?

— Не представляю. Никто не мог знать, что мне придется остановиться, а если бы я не остановилась, вы ничего бы не обнаружили. Поэтому тут никак не могло быть умысла причинить мне неприятности.

— Вам известно, кому хотелось бы причинить вам неприятности?

Кейт отрицательно покачала головой.

— У вас есть при себе какие-нибудь документы?

— Все идентификационные карточки из университета, где я преподаю.

— Что это за университет?

Кейт сообщила. Стало совершенно ясно, что, если у офицера и было какое-то мнение об этом университете, после сего сообщения оно явно ухудшилось.