— Да к черту девственность, — сказал Уильям.

— И я думаю точно так же, — подтвердил Эммет, медленно и с достоинством поднимаясь. — Предвкушаю вторжение в наш дом женского элемента, особенно Грейс Нол. Не знаешь, когда ожидается их прибытие?

Тем временем мистер Маллиган совещался со своей горничной, по совместительству поварихой, насчет завтрашней вечеринки с коктейлями.

— Хорошо бы, дождя не было, — сказал он, — ибо я пригласил целый город Араби, и, если мы не сможем выплеснуться на лужайку, придется выплескиваться наверх к спальням. Поклонимся, миссис Паскуале, всем имеющимся богам.

То ли вследствие неэффективности молитв миссис Паскуале или ее богов, то ли просто по метеорологическим условиям, погода в субботу выдалась хуже некуда. Нескончаемый дождь промочил лужайку и деревья, оставив на всех столах и стульях обширные лужи.

— Впрочем, — заметил мистер Маллиган, обращаясь к миссис Паскуале, — наперед не угадаешь. В конце концов, про погоду в Беркшире говорят: если она тебе не нравится, обожди десять минут. Мы вытерли в спальнях пыль, миссис Паскуале?

Миссис Паскуале, что-то делавшая с крутыми яйцами, не обращала на него внимания. Он побрел к окну гостиной и стал в него смотреть.

Конечно, весь город Араби не собирался прийти, лишь его летние обитатели, а из них только те, кто на уик-энд остался дома и кого мистер Маллиган счел достойными приглашения. Постоянных жителей не приглашали и не ожидали. Мэри Брэдфорд, чьих предков явно что-то связывало с «Мэйфлауэром», и ее муж из Скарсдейла могли получить приглашение на основании общего социального статуса, но ее личные качества заставляли от этого воздержаться. Летняя публика тактично предполагала, что Брэдфорды, неизменно, пусть даже не каждый раз, получающие приглашения, не имеют возможности бывать на коктейлях, поскольку в это время доят коров.

Если цитировать стандартный иллюстрированный путеводитель по Беркширу, город Араби находится к северу от Питтсфилда и обязан сохранностью сельского колорита тому факту, что его обошли железнодорожные пути. Он безусловно считается в западном Массачусетсе примечательным, если не уникальным, будучи абсолютно лишенным каких бы то ни было коммерческих предприятий. Почту доставляет сельская бесплатная служба, а обитатели Араби научились жить, примирившись с необходимостью отправляться за пачкой сигарет за восемь миль. Налоги тут высокие, так как деньги на строительство дорог и школ можно собрать лишь с оценочной стоимости домов. С летней публики взимают налогов фактически, но не из принципа, вдвое больше, чем с местных жителей, что совет асессоров посчитал исключительно справедливым, ибо летняя публика определенно богаче Креза. Как известно, мистер Маллиган обнаружил, что его сарай — строение средних размеров, изначально предназначенное для содержания лошадей, в котором он держал свой автомобиль, — был оценен почти вдвое дороже коровника Брэдфорда, где хранилось целое состояние в виде оборудования для переработки молока и подъемника для вязанок сена. Но почему-то у летней публики никогда не хватало времени или энергии для тщательного расследования подобных вопросов.

Название «Араби» часто комментировалось, так как это почти единственный из городов Новой Англии, названный не в честь какого-нибудь английского герцогства и не каким-нибудь индейским словом. Легенды о происхождении непонятного наименования широко гуляли и обладали равной сомнительностью. В самой распространенной из них говорилось, что один из ранних поселенцев возомнил себя шейхом и любил сообщать, будто он «из Аравии». Каким образом он трансформировал эту странную склонность в название города, никогда должным образом не разъяснялось, и скорее всего не разъяснится.

К второму уик-энду июля почти все приезжающие на лето были «на месте» и почти все толпились в гостиной мистера Маллигана. Контингент из дома Кейт численностью в шесть человек явился к середине вечеринки, когда случайные гости уже готовились уходить, а веселье почти достигло высочайшего уровня децибелов. Мистер Маллиган приветствовал вновь прибывших с максимальным энтузиазмом и немедленно объявил, что намерен монополизировать Грейс Нол как чрезвычайно достойную и восхитительную, а также Лину как восхитительную и ему неизвестную.

— Надеюсь, о молодом человеке как следует позаботятся, — крикнул он Эммету и Уильяму, которые угощались мартини.

— Он отправился в гости, — сообщил Уильям.

— К приятелю из веселого дневного лагеря, — добавил Эммет. — Его очередь приглашать друзей на копченые колбаски и дыню. Должен сказать, что в деревне невероятно кипучая общественная жизнь.

— Мартини или скотч? — спросил Рид у Кейт.

— Что скажешь, если я попрошу «Манхэттен»?

— Виски со сладким вермутом? Я знаю, ты так изменишься, что, может быть, согласишься выйти за меня замуж, и предчувствую, что, если изменишься до такой степени, я, возможно, в конце концов не захочу на тебе жениться.

— Доводилось мне слышать и более галантные замечания.

— А я вовсе и не галантный. Просто старый, глупый и все понимающий.

— Что именно понимающий, Рид? Это так на тебя не похоже. Когда у меня возникает смутное ощущение понимания, ты всегда обвиняешь меня в каком-то специфическом женском идиотизме.

— Если хочешь знать, наша прогулка по холмам — только часть целостной сельской интерлюдии, которую я созерцаю с полным удовлетворением. Что там вещал мистер Артифони насчет физической формы и общепринятых форм первой помощи, когда мы вернулись вчера с холмов?

— Он говорил о Мэри Брэдфорд.

— Снова об этой женщине? Просто трудно поверить.

— Не могу не согласиться. Похоже, все проезжавшие по дороге автомобили, в которых родители везли своих отпрысков в лагерь или навещали их там, пугали цыплят Мэри Брэдфорд или грозили ее детям, как она утверждала, немедленным уничтожением. Она отправилась к въезду в лагерь, где высказывала громкие устрашающие замечания и рассуждала о преследовании мистера Артифони в судебном порядке. Я верю, что она действительно вынудит местного полицейского штрафовать родителей за превышение скорости. В любом случае в глазах мистера Артифони была жажда крови.

— И конечно, он первым делом пришел поговорить с тобой.

— Ну, я тут новенькая, поэтому предполагается, что у меня выше сопротивляемость местным сплетням и жалобам. Вдобавок он привез домой Лео, что с его стороны было очень любезно. Куда это ты устремил свой самый что ни на есть прокурорский взгляд?

— На мистера Маллигана, — отвечал Рид. — Возможно, он не устраивает оргий, но это явно наиболее шустрый после Дон-Жуана ходок, и вкусы у них приблизительно одинаковые, если я правильно припоминаю свидетельские показания Лепорелло.

— Вижу, — согласилась Кейт, — и Уильям, черт побери, тоже видит. Ну, в конце концов, ей сильно за двадцать, и предположительно она знает, что делает.

— Я сильно сомневаюсь, — угрюмо заявил Рид, — что хоть кто-то из нас это знает. Выпей еще.

— Должна сказать, твои мрачные замечания мне нисколько не льстят.

Рид взглянул на нее.

— Простой факт, — сказал он, — заключается в том, что я тебя люблю и хочу, чтобы ты вернулась в Нью-Йорк и приличествующим образом предалась прегрешениям вместе со мной в квартире с кондиционером. Если желаешь знать мое мнение, большинство горожан одним рангом ниже представителей курортной «золотой молодежи» и авторов грязных статеек в «Эсквайре» невинны, как еще не родившиеся ягнята.

— Кстати о ягнятах, обреченных на заклание, — заметила Кейт.

— Вижу, и именно поэтому мне пришла на ум эта фраза. Как считаешь, он собирается соблазнить ее в ходе вечеринки или сразу же после? Или сначала расскажет про форму и функцию в французской…

— Лучше пойдем поговорим с Уильямом.

— С Уильямом разговаривает Эммет.

— Он дважды выпил и, скорее всего, собирается выпить в третий раз. Ты не можешь вмешаться?