Победа та, с захватом пленных вновь обернулася бедой.
Князь Игорь новгородцев бренных повел в поход очередной.
Затменье солнца не смутило, хотя князь принял этот рок.
Все воинство его просило другой для битв назначить срок.
Но князь не стал советов слушать, сказал дружине: «С нами — Бог!»
Достал свой меч, привыкший рушить, и стал врага им бить, как мог.
Однако в длительном сраженье наметился серьезный крен.
Войска терпели пораженье, и Игорь с сыном взят был в плен.
На берегах реки Каялы о том прослышали купцы.
Им половцы потом сказали, что в плен попали их отцы.
Кончак в то время был свободен, в беседе Игоря просил,
Чтоб тот служил и был угоден ему во всем, по мере сил.
За смелый нрав и всю заслугу, в степи охоту разрешил.
Дал в помощь по делам прислугу, в шатер священника пустил.
Но Князя в тягостной неволе сдержать уж больше не смогли.
Он и слуга, по божьей воле, ночной побег произвели.
А сын остался жить у хана, и участь горькую затмил
Тем, что влюбился в дочь тирана, а тот Владимира женил.
Прожил у половцев два года, затем Кончак его простил.
Дал на дорогу часть дохода и с дядей с миром отпустил.
А в это время на востоке, нарушив мир враждой, князья
Роман, Владимир, тот же Игорь дрались и бились, почем зря.
Великий Князь грозил им силой, старался всяк их помирить.
Но не сумел и своей волей велел всех разом усмирить.
Година та еще совпала, пока народ свой труд вершил,
Со смертью князя Ярослава, что Галицкой землею жил.
Служил он ревностно всем людям, дел благих много им свершил.
Мог дать совет любой он судьям, как «Осьмомысл» в народе слыл.
Один у князя недостаток
Был только в собственной семье.
Не смог добиться в ней согласья,
И жить пришлось наедине.
Тысячелетие — второе собой началося тогда,
Когда в России создавалось два государства в те года.
Два Князя правили страною, распространив свои права.
Один по южной всей России, другой — на севере глава.
Но постепенно власть как символ к востоку, северу пришла.
Здесь правил Всеволод Великий, от Святослава ж — власть ушла.
Сей Князь, собой не постоянный, то враг, то друг был для людей.
Своим родным был «Окаянный», для «Мономахов» — лиходей.
Когда пришел час расставанья с родными, праведной землей,
На одре сделал он признанье, что грешен был, не прав порой.
Любил он власть, как божью волю, старался крепко удержать.
Но жизнь дала ему лишь долю, чего никак не мог признать.
Имел тот Святослав уменье своим умом всегда блеснуть.
Был трезв и щедр он, без сомненья, и выражал моментом суть:
«Что Бог один и всех рассудит, воздаст за веру он всему,
Грехи простит или осудит». С тем и ушел в тот мир к нему.
Свой трон он Рюрику оставил, того народ с крестами ввел.
В сам Киев, Всеволод направил бояр, возведших на престол.
Тем подчеркнул свое влиянье, добро он на княженье дал.
За это Рюрик, в знак признанья, его как Старшего признал.
Среди князей, бояр и граждан, по всей стране один — как царь.
При этом всем казался важным, ну точно — русский Государь.
И сразу сделал замечанье он Рюрику за их Удел,
Который без согласованья тот дать Роману сам хотел.
За это князя невзлюбили, и вновь, как раньше, до тех дней,
Его и Рюрика клеймили, хотели жить и быть вольней.
Полили землю снова кровью, простых и верных им людей.
То мир крепили, то войною решали: кто из них сильней.
В такой борьбе все предавали, старались для себя урвать.
Кусок земли в ней вырывали, чтоб ближе к трону удел взять.
Среди князей, в злобе от власти, Роман собою люд мертвил.
Собрал он половцев и, в страсти, град Киев взял, весь разорил.
Была кровавой та расправа, от смрада город весь дымил.
Велась на женщин всех облава, никто тогда их не щадил.
А Рюрик убежал с семьею, судьба ж не ведала того,
Что князь Роман придет зимою, закроет в монастырь его.
О кровожадности Романа весь Запад, даже Папа знал.
И льстил ему не без обмана; к тому же выгоды искал.
Но как всегда случилось «горе», о нем народ всем рассказал.
Погиб сей князь на бранном поле, когда от Вислы ляхов гнал.
Вошел он в летопись Героем, жестоким, с дерзостию льва!
Большою статью, гордой строем, и цепкой хваткою орла.
Прознав о смерти, как о «горе», приободрился Рюрик-князь.
Одежды инока он вскоре отбросил, радостно стремясь.
К тому, что встанет на престоле, расстригнет и свою жену.
Но та, с ним оставаясь в ссоре, немедля приняла схиму.
Недолго был он на престоле, хотя и нравился князьям.
Разбит был венграми он вскоре, вернулся вновь к мирским делам.
За это время князь вселикий на север сына снарядил
Поправить Новгород Великий, чтоб от варягов защитил.
На самом деле Князь их волю правленьем сына усмирил.
Сказал беречь их Константину и власть его благословил.
Великий Новгород в убранстве с крестами сына повстречал.
Ввел в храм его Архиепископ. И Константин тогда сказал:
«Пришел я править вашим царством, по правосудию пройдусь.
Налажу жизнь и государством по-настоящему займусь!»
А в это время вновь на юге шла межудельная борьба.
Дрались и бились все в округе. Опять меж всеми шла война.
Прознав, что в Киеве дерутся, решил их Всеволод смирить.
Наладил с Константином связи, чтоб Рюрика на трон внедрить.
Но на пути решения пришла к нему измена.
Сказали, что к Чернигову с подмогою идут.
С Рязани те князья, Олегова колена.
И Князя, дескать, с сыном обманом обведут.
И от такой измены пришел князь в состояние,
Когда решился план свой он резко изменить.
Собрал князей рязанских, потребовал признания,
Изменников же в цепи велел закабалить.
Пошел смирить мятежные те города и веси,
А тех, кто не сдавался, он жег и пустошил.
И сын его, преемник, прознав про эти вести,
За честь отца и волю врагов тех разгромил.
По этой же причине князья остановились.
Меж ними наступил тогда едва заметный мир.
Дочь князя Черемного в Георгия влюбилась.
Их брак тот мир непрочный немного укрепил.
