Князь Всеволод занял пустующий престол,

Всю жизнь свою воюя, о троне том мечтая.

Не мирно он совсем, к нему тогда пришел,

Свой путь в борьбе при этом немного расчищая.

Междоусобицы, война и в этот раз не прекратились,

Убийства, казни и тюрьма как снег на голову свалились.

А тем воспользуясь, враги уж о набегах помышляли.

Болгары муромцев в те дни за их обиды оскорбляли.

От межусобной той борьбы в России люди все страдали.

Поля иссохли от вражды, болезни, мор их досаждали.

Князь, чувствуя страны провал и сердцем все воспринимая,

Не выдержал и сыновей позвал, хотел увидеть, умирая.

В Софийском храме, все в слезах, два сына князя провожали.

Владимир, также Ростислав, о завещанье там узнали,

В котором Изяслава брат, по разумению их и толку,

Престол сей хочет передать племяннику же — Святополку.

С князьями половцы хотели дружбу укрепить,

В Россию для того послов своих прислали.

Велел их Святополк в темницу заточить,

Те князя за такое сразу наказали.

И потерял он, в битве за Торческ

Защитников и брата Ростислава.

Набега половцев не отразил и не отверг,

С тем и закончилися власть его и слава.

Враги расширили набегов всех размах,

А тут в Чернигов вдруг Олег пришел с войсками,

Где правил Князь — Владимир Мономах,

И предложил, чтоб сдались ему сами.

Не жертвуя людьми, Владимир город сдал,

Затем с семьей укрылся в Переяславле.

А половцы налегли, никто им не мешал

В те дни раздора и междоусобной травли.

Разграбив города, пленили в них людей

И уводили в рабство, пустошь оставляя.

На нивах и полях ни стад и ни коней.

Народ наш погибал, князей всех проклиная.

Поняв, что дальше жить им так нельзя,

И Русь падет совсем пред их глазами.

Собрать Большой Совет надумали князья,

И мир между собой иметь пред их врагами.

Средь них сначала стал противиться Олег.

Он не желал, чтоб были все друзьями.

Но вот когда и на него напал тот «печенег»,

То сразу же сказал: «Я — вместе с вами».

Не крепким оказался и этот договор.

Нарушен сразу был он внуком Ярослава,

Чья зависть о других была, как приговор.

Хотел, чтоб возросла одна его лишь слава.

Против Владимира и сына Ростислава

Давид напраслину на Князя возводил.

А Святополк, не разобравшись, сына Изяслава

Василько молодого, во злобе ослепил. /1098 г J

И начались разборки княжеские снова,

Один другого в злодеяниях винил.

Сжигались города — Руси мощь и основа.

И не нашлось таких, кто б их остановил.

По смерти Святополка-Михаила,

Собрали киевляне свой городской совет.

Решили, что у власти, у ее кормила

Им более по нраву лишь «Мономаха» свет.

И были Святославичи согласны таковому.

Отдали они все свои ему права.

Престола Всероссийского и никому другому.

Его, казалось им, светлей всех голова.

Святым своим благодеяньем,

Владимир имя, «Мономаха» укрепил.

Начал с того, что княжеским решеньем,

Закон о должниках в Уставе заключил.

Сей государь был нрава не крутого.

Однако знал, нужна была «гроза»

Для усмиренья бунта, восстания любого,

Для устрашенья отроков и внешнего врага.

Такой политикой навел в стране порядок:

Сын Мстислав Финляндию походом усмирил.

Георгий, младший сын, хазар гнал без оглядок,

Затем болгар Казанских данью обложил.

А третий — Ярополк, вблизи самого Дона

Балин, Чешлюев, Сугров тогда освободил.

Пленил строптивых Ясов, что жили у кордона,

И девушку оттуда он в жены прихватил.

И следом, из России Владимир тоже выгнал

Всех печенегов подлых, подобных им торков

Охотно по-отечески, он беловежцев принял,

Что около Чернигова искали с ним торгов.

Так, имя «Мономаха» узнали сразу в мире.

Его боялись, втайне, по обе стороны.

Он ужасы вселял — на Западе, Востоке.

Считалось, нет опаснее другой такой страны.

Успехи Государевы дошли до самой Греции.

Боясь, что Русь усилилась, собрали ей дары.

В соборном храме Киева все «Мономаха» специи{1}

Преподнесли Владимиру, Царем здесь нарекли.

Но внутренние распри покоя не давали.

От них душа Владимира расстроена была.

Князь сделал все тогда, чтоб о Руси сказали:

Едина, неделима — вся русская земля.

Княженьем в Государстве Владимир добивался,

Чтобы Россия больше внутри войн не вела.

Через 12 лет внезапно он скончался,

И почести посмертные ему Русь воздала.

Владимира любили за добрый нрав и сердце,

Что так болело сильно, за все в стране дела.

И в православной вере, а также иноверцев,

Любовь всего народа до наших дней дошла.

Своею родословною обязан был он деду, —

Царю Восточной Греции, что «Мономахом» был.

За доблесть, честь и славу, и волю за победу,

Василием в религии — Единоборцем слыл.