«Надо подсказать, – думал Виктор, жуя бутерброд. – Прессу он и сам купит, а какую-то акцию перед выборами провести… только плюс!»

Мысли о благотворительной акции завели Виктора аж на Татарку, в кафе «Афган», где собираются молодые инвалиды, по возрасту, впрочем, моложе «афганских» ветеранов. Но ведь он-то и видел там только троих, включая Леху. Да и Леха свои ноги потерял здесь, на родине. Для этого ему не пришлось становиться частью «ограниченного контингента». Но все равно – молодые инвалиды это и страшно, и благородно, и на публику подействует!

Шеф вернулся к пяти. По лицу было видно, что не спал. Но бодрился он без особого напряжения. Не зевал, спину держал по-офицерски ровно. Первым делом рассказал, что имиджмейкеров «закрыл» на каком-то складе неликвидов и они уже кое-что о себе рассказали. Близнецы и Жора оказались житомирскими лохотронщиками, а компьютерщик Слава – простым парнем из Курска. Решили подзаработать на выборах. Среди их вещей оказался и пистолет с глушителем, немножко кокаина и мобильник с вмонтированным жучком.

– Что с ними будет? – спросил Виктор.

– Компьютерщика я отпустил, а этим троим будет больно… Есть еще время подумать… Мы с тобой к ним завтра съездим, они сейчас сочинение пишут на тему «За что я люблю родину», – шеф ухмыльнулся.

Виктор, сочтя настроение Сергея Павловича нормальным, рассказал о своей идее.

– А сколько там инвалидов и почем эти протезы? – живо поинтересовался шеф.

– Давайте я съезжу и узнаю, сколько там ребят, а про стоимость протезов пусть Паша или кто-нибудь другой спросит.

Шеф кивнул. Слово «благотворительность» подействовало на него благоприятно, и он, попросив Пашу разбудить его через два часа, отправился отдохнуть.

Вечером моросил дождик. Доехав до Крещатика, Виктор разменял долларовую сотку и тут же купил в ЦУМе дешевый китайский зонтик. Радостная суета центрального универмага отвлекла Виктора, и он вдруг потерял всякое желание ехать к Лехе в «Афган». Захотелось найти Свету и снова оказаться в ночном детском садике. «Куда это меня засосало?» – думал Виктор, ощутив всем своим телом тоску по радостям жизни. Но реальность, а точнее, ощущение реальности быстро все расставило на свои места в его сознании, и, выйдя из универмага, он раскрыл зонтик и пошел к подземному переходу. Поймал частника и уже через пятнадцать минут входил в двери знакомого кафе, где вместо ступенек поднимался к дверям покатый порожек для инвалидных колясок.

В кафе в этот раз было людно. Даже не считая, Виктор понял, что посетителей наберется десятка полтора. Быстро нашел взглядом Леху и поймал несколько вопросительных взглядов на себе, но не обратил на них внимания. Прошел прямо к стойке.

– Привет! – бросил по-деловому Лехе. – Надо поговорить.

Леха, задрав голову кверху, посмотрел на гостя с иронией.

– Пойди в подсобку и возьми себе кресло, чтобы у меня шея не болела. Будем на равных разговаривать…

В подсобке за баром Виктор быстренько разложил складное инвалидное кресло, уселся и выехал на нем к Лехе.

– Кофе хочешь? – спросил Леха.

– Давай!

– Эй, борода, где мое каппуччино? – раздался из зала хрипловатый голос.

– Подожди, – попросил Леха и занялся работой.

Зашипела струя воздуха, вырывавшаяся из никелированной трубочки в металлический кувшинчик со сливками. Виктор наблюдал, как ловко справляется Леха с работой бармена. Минуты через три они продолжили разговор. Виктор рассказал о своей идее и о потенциальном согласии шефа. Как ни странно, никакого блеска в глазах от услышанного у Лехи не появилось.

– Я спрошу, – вяло сказал он. – А что он захочет в обмен? Поддержку на выборах?

– Ничего! Просто, если все получится, в момент передачи протезов будет здесь парочка журналистов, фотографы, чтобы все это донести до избирателей…

– Не думал, что ты в политику влезешь! – покачал головой Леха.

– Я не влазил, меня туда временно всосало, как в болото. Скоро вырвусь.

– Ой ли! – с сомнением произнес Леха и вздохнул. – Ладно, побудь здесь, я схожу переговорю. Хорошо, что хозяин тут…

И он выехал в зал.

«Схожу поговорю?» – повторил Виктор мысленно слова Лехи, проводив его взглядом.

Назад за барную стойку Леха вернулся минут через пять.

– Знаешь, – сказал он. – В принципе хозяин не против, но пускай тогда твой шеф еще одну штуку сделает для нас. Оно нам важнее, ведь ты пойми – для меня, например, протезы – все равно что смокинг – один раз в жизни надеть, чтобы получить от начальника отдела по борьбе с организованной преступностью именную гранату… – Леха рассмеялся. – Протезы напрягают… А вот если он нам закажет бильярдный стол с короткими ножками, чтоб можно было инвалидам шары покатать, тогда мы ему разрешим и протезы нам подарить. Но носить их не обещаем, понял?

Виктор кивнул. На лице у него «обозначилась» мысль, и Леха вопросительно уставился на старого знакомого.

– Думаю, что с бильярдом все будет о'кей, – Виктор усмехнулся. – Он сам заядлый игрок!

– Ну ты с ним сперва поговори, а потом мне скажешь. На, возьми мою визитку, у меня телефон поменялся. Там и мобильник указан. Позвонишь, тогда надо будет встретиться, чтоб он приехал, чтоб хозяин был… Выборы же совсем скоро… Коньячку выпьешь?

Последний вопрос прозвучал неожиданно и как-то даже слишком дружелюбно. И Виктор согласился. Леха налил и ему, и себе.

– Знаешь, – сказал он, поднимая рюмку, – я те наши похороны вспоминаю, как лучшее время в моей жизни!.. Тебе не понять… Давай за прошлое! Оно всегда лучше настоящего…

– И хуже будущего, – добавил Виктор.

– Ну, этого никто не знает, – Леха мотнул головой и выпил коньяк залпом.

Виктор пил медленно. Коньяк оказался неожиданно благородного вкуса.

– Это что? – спросил Виктор, указывая взглядом на рюмку.

Леха достал с полки под кофеваркой изящную бутылочку, покрутил ее в руках.

– «Мартель», – прочитал он спокойным голосом. – «Гуманитарка» от старых друзей… Я один раз так напился, что потом всю ночь во сне ходил… А на утро ноги болели, будто они на месте… Ладно, допивай и иди, а то наши не очень-то любят, когда здесь неинвалиды задерживаются…

Виктор кивнул, пожал Лехе на прощанье руку и, не оглядываясь, не рассматривая посетителей, вышел из кафе.

Следующая ночь показала, что околопредвыборная работа проводится круглосуточно или же исключительно в ночную смену. Как только Виктор вернулся с Татарки с ощущением выполненного на отлично задания и в предвкушении похвалы, его тут же усадили в джип – и вот уже они втроем с Пашей и Сергеем Павловичем несутся по вечернему Киеву, и никто его о результатах поездки не спрашивает. Сергей Павлович молча сидит рядом с Пашей на переднем сиденье. Ясно, что они его ждали, но ведь он-то этого не знал! И не объяснили ничего: куда, зачем?

– А ну-ка останови тут! – приказал вдруг Паше шеф.

Джип резко затормозил. Сергей Павлович обернулся.

– Пойдем посмотрим! – бросил он Виктору, который тут же выбрался из машины. Огляделся.

Находились они на проспекте Победы. Впереди слегка освещались уличными фонарями монументальные животные, охранявшие вход в Киевский зоопарк. При их виде у Виктора кольнуло сердце.

– Не туда смотришь! – отвлек его голос шефа. – Сюда смотри!

Виктор обернулся и понял, что стоят они перед длинным тройным стендом для афиш и прямо на них смотрят два разных анфаса одного и того же кандидата в депутаты – конкурента Сергея Павловича. А сверху красивой, объединяющей оба анфаса шапкой приклеена реклама косметической фирмы «Грациола».

– Ну как? – довольно посмотрел на Виктора Сергей Павлович.

– Отлично!

– Держи! Хорошая идея стоит хороших денег! – Шеф протянул Виктору несколько купюр.

Перед тем как спрятать баксы в карман куртки, Виктор бросил на них быстрый взгляд и понял – получил он добрых три сотни, если не больше. Просто купюры были некрупные.