– Соня? – обрадовался Виктор.
– Дядь Витя!
– Да, я. Я Мишу нашел!
– А где он?
– Он в Москву уехал…
– Зачем? – из трубки прозвучало грустное удивление.
– Он там работает, в зоопарке…
– А кем?
– Пингвином.
– А разве так можно? – спросила Соня, и этот вопрос тут же вызвал у Виктора улыбку.
– Ему можно…
– Но ведь я не могу работать Соней, если я уже Соня! – не унималась девочка.
– Я тоже не могу работать Витей, – сказал Виктор. – Но пингвин может работать в зоопарке пингвином, а слон – слоном. Животным разрешается работать самими собой…
– Да?! Ну ладно, – сдалась девочка. – А я бы хотела работать Соней, всю жизнь…
– И что бы ты делала?
– Ну не знаю, была бы Соней с утра до вечера.
– Сонечка, это очень трудно, работать самим собой…
– Я знаю!
Разговор обогнал время, и Виктор забыл о часах и минутах. Смешной диалог бодрил и смешил его, а когда под конец Соня попросила мороженого, а в ответ на один из вопросов Виктора сообщила, что она уже сама в метро ездит и по городу ходит, договорились они встретиться через час на автобусной остановке возле его старого дома.
13
К полудню туман рассеялся и над Клевом снова засветило тусклое осеннее солнце. В Гидропарке чувствовалась инерция лета – словно этот пляж-островок являлся южной окраиной Клева и там всегда было на несколько градусов теплее, чем в других районах города. Поэтому и мороженщиков на квадратный километр в Гидропарке было в несколько раз больше, чем в других местах. И уж совсем логичным показалось желание Сони начать прогулку по этому парку с «пломбира в шоколаде».
– А ты постарел! – было первое, что сказала Соня, откусив мороженое.
– Ты тоже! – ответил Виктор.
– А мне не страшно! – улыбнулась Соня. – А тетя Нина тоже постарела!
– И как же она постарела?
– Ворчит все время и с дядей Колей ругается!
– Да? – удивился Виктор. – И из-за чего же они ругаются?
– А он не всегда домой приходит! Он сам из Одессы… Все время туда ездит, обещает ракушки привезти и все время забывает…
– Ну а тете Нине что он обещает?
– Обещает больше не ездить… И снова ездит…
– Да! – вздохнул Витя. – Значит, тетя Нина им недовольна?
– Ага! – кивнула Соня, шагая на метр впереди Виктора и уводя его с центральной аллеи гидропарка в сторону. – Она уже его чемодан за дверь выставляла!
– Ну да! Значит, вы весело живете! – покачал головой Виктор.
– Не весело, – остановилась вдруг Соня. – Совсем не весело! Тетя Нина обещала меня в садик отвести, потом обещала няню найти…
– И ничего не сделала?
– Нет!
– Ну я с ней поговорю! – сердитым голосом пообещал Виктор.
– Не надо, – произнесла Соня с совершенно взрослой интонацией. – Ты лучше ее выгони!
– Как же ее выгнать? – удивился Виктор.
– Ну это же ты ее привел, чтобы она со мной гулять ходила? А она уже давно со мной не гуляет!.. Ладно, пошли возьмешь лодку!
Виктор оглянулся по сторонам и только в этот момент заметил, что они находились рядом с пунктом проката лодок.
Потом плыли они на лодке до самого моста Патона. Виктор сидел на веслах, а Соня, давно доевшая мороженое и облизавшая пальцы, сидела на корме и продолжала рассказывать о своем житье-бытье. И от этого рассказа развивалось у Виктора новое чувство вины – теперь он переживал за Соню и сердился на Нину. И не из-за того, что в его квартире появился вдруг какой-то одесский дядя Коля. Сердился потому, что даже маленькая Соня знала – зачем и почему появилась когда-то Нина, а сама Нина об этом, по-видимому, уже забыла. Но что можно сделать? Вернуться к себе домой, выгнать Нину с дядей Колей и зажить вдвоем с Соней? По крайней мере сейчас это было невозможно. И уж лучше пускай Соня побудет пока хотя бы под таким присмотром, чем останется совсем одна в его квартире. Да и как это можно взять и выгнать Нину с ее ухажером? Нет, думал Виктор, вообще-то, конечно, можно их выгнать. Ведь квартира эта – его. Но…
– А ты все-таки поругай ее! – прервала раздумья Виктора Соня. – Ты ее в угол поставь, а этого дядю Колю сам выгони! Она его не выгонит! Она его боится…
– Как же она его боится? Ведь чемодан за двери выставляла?
– Ну да, – кивнула Соня. – А потом он на нее зарычал, и она чемодан обратно в комнату отнесла!
– А он что, тоже на нее кричит?
– И кричит, и по попке ее шлепал! Сильно. Она даже плакала!
Виктор перестал грести, опустил весла на воду и внимательно посмотрел Соне в глаза.
– А тебя они не обижают?
– Нет… Они мне не мешают… Только если ночью ругаются, то я просыпаюсь… И кушать иногда не оставляют…
– Ну я с ними поговорю! – совершенно серьезно пообещал Виктор, и в голосе его прозвучали нотки настоящей угрозы.
Соня довольно улыбнулась. Она почувствовала, что дядя Витя свое обещание выполнит.
14
В полночь домой вернулся Сергей Павлович и сразу затребовал Виктора к себе.
Виктор к очередному «уроку» был готов как нельзя лучше. Вернулся он в Голосеево сердитым и решительным и, чтобы как-то вытравить из себя раздражение на Нину и этого «мутного» то ли милиционера, то ли сторожа дядю Колю, сразу уселся за работу. На шести листах белой бумаги развел он такую предвыборную пропаганду, что, перечитав, даже сам удивился и, можно сказать, был тотчас готов идти голосовать за кандидата, чьи предвыборные обещания и планы только что придумал, составил, укрепил своим слогом и фантазией.
Сергей Павлович был чем-то удручен. Исписанные листы он взял в руки с некоторой неохотой. Пробежал первые строчки глазами и заинтересовался. Его лицо приобрело сосредоточенное выражение, и так, молча, дочитал он текст до конца, после чего расслабился, вздохнул с облегчением и посмотрел на Виктора.
– Грамотно! – кивнул он, пожевал в раздумье губами. Потом продолжил: – Имиджмейкеры приезжают завтра утром… И начинаем работать по-серьезному. С утра никуда не уходи!
Виктор кивнул и тут же поймал на себе какой-то особый, наигранно заботливый взгляд хозяина.
– Ты что-то сегодня не в себе?
Виктор скривился, кивнул, а потом легко, без принуждения рассказал вкратце о Нине и вообще о ситуации со своей квартирой.
– Да, братец! – только и проговорил Сергей Павлович.
Помолчал.
– Видишь, ты сразу несколько статей Закона улитки нарушил… вот и последствия! Незнание Закона улитки не освобождает от последствий!.. Запомни статью третью – в свой домик чужих, получужих и полусвоих впускать запрещается. Теперь смотри, что у тебя получилось! Ты оставил в своем домике полусвоих, вернулся, а там – чужие! Что это значит?
Виктор пожал плечами.
– Это значит, что ты не разбираешься в людях или просто не хочешь к ним присматриваться! Кто для тебя в этой компании ближе всех?
– Соня.
– Понял… Завтра… Нет, завтра много дел. Послезавтра получишь ключи от своей квартиры обратно.
– А как же с Соней? Она что, одна там останется?
– Что-нибудь придумаем. Но ты-то все равно пока будешь жить здесь.
15
Имиджмейкеров привезли утром на черном джипе. Вещей у них с собой было немного – несколько спортивных сумок и три коробки, в которых, по словам главного имиджмейкера Жоры, находился передвижной мозг их бригады – какой-то особый навороченный компьютер. Кроме Жоры в бригаду входили еще три имиджмейкера – один компьютерщик по имени Слава и два шустрых брата-близнеца Сергей и Вова. Близнецы были самыми молодыми – на вид им можно было дать не больше двадцати – двадцати двух лет. Жоре – их главному – было лет тридцать. Компьютерщик Слава – внешне типичный школьный отличник, только подсохший и ссутулившийся, – смотрел на мир сквозь линзы очков уставшими глазами. Он, должно быть, через годик-другой тоже готовился разменять четвертый десяток.
Сергей Павлович прошелся с Жорой по дому. Жора внимательно заглядывал во все углы – он выбирал место для штаба своей бригады.
