– У нас тут горе, – сказал ему громко Сергей Павлович, и парень вздрогнул, вскинул голову, посмотрел на хозяина.

– Ты грустные песни знаешь? – продолжил хозяин.

Парень кивнул. Охранник поднес ему стопку водки и кусочек черного хлеба.

– Ну давай! – скомандовал Сергей Павлович. – Вон там, перед камином стань и пой!

– На небе голубом горит одна звезда, – запел парень шершавым голосом. Сергей Павлович улыбнулся, кивнул сам себе и налил водки. Потом со стопкой водки в руке подсел к Виктору.

– Тебе тут с нами не скучно? – спросил.

– Нет, – ответил Виктор.

– Это хорошо… Ты, я вижу, человечек интересный… Скоро в Москву поедешь?

Виктор понял, что охрана прочитала письмо банкира своей жене и доложила шефу.

– Чуть позже поеду. Сначала надо пингвина Мишу отыскать…

– Знаешь, давай я помогу тебе найти твоего Мишу, а ты, раз уж все равно курьерничаешь, отвезешь туда кое-что и для меня. Добро? Раз тебе такие люди доверяют, значит – ты парень надежный, а это редкость…

– Тогда, может, вы узнаете, что с Лешей произошло? – попросил Виктор, почувствовав, что этот человек действительно многое может.

– Узнаю, узнаю я про твоего Лешу, – кивнул он, поднимая стопку. – Ну давай, за знакомство! – Виктор протянул свою стопку навстречу его стопке, хотел чокнуться, но Сергей Павлович отрицательно мотнул головой. – На поминках не чокаются!..

Выпили молча и залпом.

– Еще поговорим. – Сергей Павлович поднялся и вернулся на свое место.

Гитарист из перехода пел очередную песню, в этот раз про трудную судьбу наркомана. Время незаметно подкатилось к вечеру. За окнами стемнело. В голове у Виктора, правда, стемнело раньше, и он просто заснул. Хорошо, что перед тем, как опустить голову на стол, успел отодвинуть тарелку с недоеденными голубцами.

Разбудил его охранник. Пьяными сонными глазами Виктор обвел комнату, остановил взгляд на потухшем камине и понял, что за столом больше никого нет. Охранник отвел его на третий этаж в маленькую мансардную комнатку. Там стоял красный подростковый диванчик, накрытый полосатым черно-красным пледом. Виктор тут же, не раздеваясь, улегся. Накрылся пледом и опять провалился в сон.

Посреди ночи стало ему жарко, он поднялся и открыл маленькое окошко. Снова лег.

Через какое-то время услышал сквозь сон, как кто-то громко разговаривает во дворе. Поднялся, подошел к окну, но окошко было мансардным и смотрело под углом в сорок пять градусов в темное ночное небо. Правда, слова вдруг стали различимы.

«Только сделай так, чтобы он не обиделся!» – прозвучал голос седого хозяина.

«Гарантирую», – ответил незнакомый молодой голос.

Потом завелся двигатель, и было слышно, как машина уехала.

Заоконное пространство успокоилось, ни шумов, ни голосов. Но Виктор застыл в каком-то неудобном, полубодром состоянии. Почувствовал, что в горле пересохло. Включил свет, осмотрелся неуверенным заторможенным взглядом. Осмотрел себя и, поняв, что он до сих пор одет, решил спуститься, найти кухню и выпить воды.

Выходя из мансардной комнатки, оглянулся, пытаясь запомнить свои двери. Прошелся коридорчиком до довольно крутой деревянной лестницы. Спустился на второй этаж. Там лестница была уже пошире. На первом этаже Виктор сначала попал в уже знакомую просторную гостиную с камином. Потом нашел кухню. Через незанавешенные кухонные окна внутрь падал рассеянный свет уличного фонаря. Взгляд Виктора мгновенно упал на двухметровый холодильник. Подошел, открыл верхнюю дверцу, и тут же вспыхнувшая внутри холода лампочка вылила озеро желтого света на кухонный пол. Виктор на мгновение зажмурился, потом внимательно осмотрел полки. Вытащил картонную упаковку апельсинового сока и банку тоника.

– Закрой свет! – раздался вдруг рядом за спиной уставший голос.

Виктор обернулся и увидел в противоположном углу кухни уличного гитариста, певшего прошлым вечером грустные песни. Он сидел за маленьким угловым столиком. Перед ним стояла открытая консервная банка. Рядом стояла бутылка водки и стопка.

– Ну тебя же как человека просят! – повторил он.

Виктор закрыл холодильник и снова оглянулся. Теперь парня он не видел, надо было ждать несколько минут, пока глаза снова свыкнутся с полумраком кухни.

В том углу, где сидел гитарист, вспыхнула спичка. Вспыхнула и погасла, оставив вместо себя подвижный огонек папиросы.

– Жрать хочешь? – спросил парень после паузы, сделав акцент на первом слове.

– Пить, – ответил Виктор.

Он нашел стакан и сделал себе сок с тоником. Принюхался, удивляясь отсутствию запаха табачного дыма.

– Присаживайся! – снова зазвучал голос парня. – Выпьем!

Виктор взял стул, уселся напротив гитариста, поставил перед собой стакан.

Парень взял бутылку водки, налил себе, потом долил в стакан Виктора.

– Хороший домишко, – сказал парень. – И холодильник забит – можно месяц жрать… Там, в морозильнике, вообще хрен знает что – одной мороженой рыбы видов пять, раки, креветки… Хорошо быть депутатом!

– Каким депутатом? – удивился Виктор.

– Каким-каким! Всенародно избранным! – парень поднял стакан. – Давай за него выпьем! Классный мужик! Безотказный! Я в шутку у него косячок попросил, а он и вправду принес! – И парень показал свою крученую папироску.

Виктор понял, почему на кухне не пахнет табаком.

– А с чего ты взял, что он – депутат?

– Во-первых, богатый, значит, депутатство по карману… А во-вторых, там, в туалете, прямо над унитазом его предвыборный плакат с обещаниями!.. Я как раз блевал, а потом голову поднял – лучше стало – смотрю, а он на меня прямо со стены!..

Виктор ощутил смутное беспокойство. Что-то из сказанного гитаристом задело его. Он глотнул своего коктейля, в котором теперь больше всего ощущалась водка, поднялся на ноги и снова подошел к холодильнику.

– Зажмурься! – посоветовал он гитаристу и открыл дверцу морозильной камеры.

Взгляд упал на две полки, забитые мороженой рыбой и океанской экзотикой. Виктор задумался. Ему вдруг подумалось, что эта рыба на самом деле для Миши, и Миша где-то рядом, словно прячут пингвина от него специально. Но потом Виктор опустил взгляд на нижние полки и увидел такое же обилие замороженного мяса, куриц, уток, рябчиков и вообще что-то очень странное в самом низу. Виктор присел на колени, наклонился. От удивления у него раскрылся рот – на самой нижней полке лежали две замороженные черепахи. В недоумении Виктор поднялся, захлопнул дверцу. Вернулся за столик.

– Ну? Как тебе? – спросил гитарист.

– Тебя как звать?

– Игорь.

– Ты не знаешь, Игорь, а депутаты черепах едят?

– А ты уже обкурился? – хохотнул гитарист. – Ха-ха! Черепах… Я вон месяц назад, когда сбежал, несколько дней ежиков в лесу ловил и жарил…

– Откуда это ты сбежал?

– Из армии.

– И не боишься играть в переходах? Ведь заловят!

– Не заловят! – твердо сказал Игорь. – Я ж сбежал из российской армии, из Белгорода, а играю в «незалежных украинских переходах»! Теперь я за границей!

– Да, – согласился Виктор. – Теперь ты – иностранец! А с виду не скажешь!.. А ежики вкусные?

– Нет… Но у меня соли не было, понимаешь. Если с солью – наверно бы, лучше пошли… Да… наверно, мне уже пора… – задумчиво проговорил гитарист, снова наливая водку в свой стакан.

– А с тобой за концерт расплатились?

– Да нет, я стеснительный. Спрашивать было неудобно… так я уже сам тут кое-что взял, вместо денег…

Игорь поднялся с трудом, вздохнул. Притушил о столик окурок.

– Так, где моя гитара? – спросил он, осматривая пол. – А, вот она, родимая. – Наклонился, взял гитару в руки, и вдруг кухня осветилась фарами въехавшего во двор автомобиля.

Гитарист сразу присел на пол. Виктор тоже наклонился к столу. Потом обернулся к окну и понял, что его все равно не видно. Подошел, выглянул наружу и увидел, как из джипа двое уже знакомых охранников вытаскивают и складывают на выложенную кирпичами дорожку небольшие, но, очевидно, тяжелые картонные коробки, перевязанные веревкой.