Литмир - Электронная Библиотека

Три дня он топал за санями (а Элва знай подстегивала оленей). Пес Бирки то бежал рядом, то уставал и запрыгивал в сани и с сочувствием смотрел на хозяина светло-голубыми глазами, участливо вывалив язык.

Арвет бежал. Рога, копыта, хвосты, полозья саней, оленьи шкуры мелькали перед ним, небо качалось над горами, деревца плясали, выступая навстречу, но он увертывался от их объятий и припускал вслед за санями.

Бесконечное однообразное «хей-хо» да звон колокольчика звенели в голове. К концу третьего дня он бежал даже во сне.

Они разбили стоянку в Долине смерти. Он спит после Элвиного отвара, и ему снится сон, что он в горной долине вместе с Ласом.

…Что-то в голове у него сдвинулось, расшаталось за трое суток без сна, будто в затылке пробили дыру и оттуда сыплется все, что он накопил при жизни. А взамен холод и звонкая пустота расселяются под черепной костью.

Арвет убрал флягу. Ласа не было видно. Солнце уже завалилось за горы, оттуда по облакам растекалось кровавое пятно заката.

– Не получится, – сказал Арвет, и вдруг Лас оказался рядом, толкнул головой – мол, давай вперед.

– Не верю, – устало сказал юноша.

Зверь смотрел янтарными глазами, в его щелевидных зрачках дрожал закат.

– Так глупо расстались… – Арвет сел спиной к камню. – Я бы хотел ее увидеть еще раз.

Элва говорила, чтобы он миновал долину засветло, ночью здесь «ходят дети Роты[9]», бога мертвых… Хватит. Он выполнял все ее приказы, но шаманские фокусы ему не по зубам. Он не может вернуть Дженни, надо было с самого начала это понять. Он никогда не попадет на Авалон.

Лас уперся лапами в грудь, чуть выпустил когти, фыркнул в лицо.

Арвет его сбросил. Поднялся.

Солнце село, только багровая полоска еще отжимала быстро темнеющее небо от черного контура гор. В низинах за бугристыми валунами давно обреталась тьма, и теперь ее время пришло.

Чудилось, что там, в неверных сумерках, где зрение устает различать детали и все сливается в неразличимую массу, что-то движется.

Быстро, бесшумно, к нему.

– Глупый сон, – пробормотал Арвет.

– Сон твой, значит, глупец – ты, – звучно сказали позади. Голос был нахальный, мальчишеский.

Арвет обернулся, выхватил нож. Глаза Ласа светились золотым огнем, по шкуре бродили искры.

– Думали, ты пройдешь Сайво, добудешь духа-помощника, оживишь бубен, и тогда поговорим, – сказал Лас. – Но у тебя ума хватит остаться в долине до ночи… Выбрала Дженни друга… Откуда у тебя нож?

– Он всегда со мной.

– Это же сон.

Арвет поглядел на руки. Ножа не было.

– Здесь все иначе, – фыркнул Лас.

Ночь навалилась на долину брюхом, и на пять шагов ничего нельзя было разглядеть. Облака разошлись, над ними повисли частые мелкие звезды. Они мерцали холодным светом и, казалось, медленно плыли по небу.

– Будешь ждать, когда растерзают? – спросил Лас. – Сейчас они меня боятся. Но скоро их станет столько, что они осмелеют.

– Кого?

Лас хлопнул лапой о камень, выплеснулось пламя, на миг обтекло его поджарое тело. Ударил по темноте огненный язык, отбросил ее на миг и исчез. Но и мига Арвету хватило – над ними кружат чудовища на изорванных крыльях! Громадные летучие мыши с лицами старух, с глазами, горящими синим огнем. Одно из чудищ сложило крылья, нырнуло вниз. Пронеслось морщинистое лицо – крючковатый нос, сморщенный рот, полный черных зубов, – поросшие бурым мехом лапы с кривыми когтями. Арвета обдало редким смрадом, он закашлялся. Так могли бы пахнуть перепревшая шерсть, гнилая требуха, злое слово. Юноша присел, выбросил вверх руку. Почувствовал в ладони шершавую рукоятку ножа. Но чудище уже ушло вверх.

– Убегать надо, – терпеливо сказал Лас. – Разорвут.

Арвет не стал размышлять: рванулся вперед, в темноту, к перевалу, туда, куда надо было добраться еще днем…

Лас едва успел схватить зубами за рукав:

– Сам не добежишь!

Синие вспышки роились, кружили, носились спиралями. Детей Роты прибывало. Но и Лас стал ростом с пони. Шерсть его светилась мягким золотым светом.

Тьма, синие злые огни летающих чудовищ, горящий огнем зверь.

Какая-то дурная, обманная реальность…

«Господи!» – воззвал Арвет и вспомнил, что его не услышат. Ему придется самому идти сквозь эту тьму. Арвет ведь оставил Его, когда решил стать шаманом. Если он заплачет к Нему из тьмы, крик его не будет услышан, он заблудился в тех краях, куда не достает даже Его взгляд.

– Это же сон! – крикнул Арвет. – Это все ненастоящее!

Лас ударил его головой в живот, Арвет отлетел назад.

Шерсть зверя засияла, тьма отпрянула, подобрала брюхо.

– Ты погибнешь! – зарычал Лас. – Не вернешься в тело, не откроешь глаза, не увидишь небо и солнце! Канешь во тьму, потому что они съедят твою душу!

Сердце Арвета стучало, спина саднила. Рукоять ножа в ладони. Если он умрет от того, что с ним случится во сне, то нет разницы между явью и сном.

Летучая старуха с воем спикировала, но Арвет успел пригнуться, и ее когти цапнули воздух. Он запрыгнул на спину Ласа, вцепился в загривок, и зверь рванул с места.

Камни разлетались в стороны, из ночи выворачивались навстречу и улетали прочь изломанные валуны. Это было словно бег по чужой мертвой планете – тьма, камень и пикирующие хищные звезды. Арвет сжимал нож буи-ко[10]. Слишком короткий, чтобы испугать чудовищ. Но больше ничего не было.

«Иди к нам, – накатывал сверху вой. – Стань нашей пищей, насыть наши сердца. Пожалей нас, мы во тьме скитаемся, мы забыли вкус жизни. Отдай ее нам, свою жизнь, отдай, отдай…»

Впереди над горами забрезжило слабое сияние. Лас втянул воздух:

– Ветер! Сильный ветер идет с Авалона!

Арвет выпрямился… и заорал от боли, когда когти распороли куртку. Он яростно полоснул ножом, Лас сумасшедшим прыжком удержал его на спине, а дитя Роты с воплем отлетело прочь. Плечо пекло и дергало. Арвет повернулся правым боком, тыча ножом в черное небо. Оттуда вываливались мерзкие старушечьи хари, вытягивали губы, жадно щелкали когтями, оглаживали взглядом сверкающих глаз.

– Терпи! – Лас мчался как пылающая стрела.

«Единственное их сокровище – это глаза, – Арвета мутило, голова тяжелела, по венам яд проникал в сердце, и оно замедляло ход, с натугой толкая густую кровь. – В глазах их жизнь…»

Темнота подступала совсем близко, была уже на расстоянии удара сердца. Подошла вплотную, положила лапу весом миллион тонн на грудь…

Свет нахлынул как прилив. Дети Роты со слитным разочарованным воплем упали вслед отступившей тьме, и не удержался ни один. Воздух наполнился золотым и алым, запахом меда и яблок.

Арвет приподнял голову. Дурнота откатывала неохотно, кровь горячо пульсировала в ране.

– Прорвались, – Лас остановился. Арвет сполз на землю.

Они на перевале. Впереди зеркалом меж гор лежало озеро. Позади в чаше долины, окаймленной покатыми спинами низких гор, кипело море чернильного тумана. Оттуда выныривали когти, крючковатые крылья, скрюченные предсмертной дрожью руки, безобразные лики, вся долина походила на чудовищный суп, затеянный злым богом. Дети Роты горевали по потерянной добыче.

Арвета замутило, он отвернулся.

– Не думал, что ты справишься, – Лас вернулся в прежний облик. – Скажи спасибо Дженни. Это был ее ветер, я хозяйкину руку везде узнаю. Она тьму отогнала.

– Ты так уверен?

Лас зевнул:

– Да если бы не она, ты бы уже утонул во тьме у самых пределов йабми-аимо[11], преисподней Тартара, и эти твари играли бы твоим сердцем…

По мнению Арвета, они вырвались по чистой случайности. Второй раз тем же путем им не пройти.

Юноша вытер нож тряпицей – он даже кого-то зацепил: на клинке была густая, как смола, черная кровь. Осмотрел плечо – ему повезло, когти у старух были о-го-го, но они только сильно разодрали кожу.

вернуться

9

Рота – бог подземного мира, владыка мертвых у саамов.

вернуться

10

Буи-ко – нож старого лапландского образца со слегка изогнутым лезвием длиной около 10–15 см. Первый нож саамские дети получали в возрасте трех лет.

вернуться

11

Йабми-аимо – царство мертвых, подземный мир саамов.

2
{"b":"185695","o":1}