— Здесь в самом деле так жарко, или мне это только кажется?

Люси пока с трудом говорила, но никогда еще Карл не испытывал такую радость, слыша ее голос.

— Все будет нормально, — заверила Элис. — Мы почти полностью прочистили теплообменник на вашем скафандре.

— Спасибо, — совершенно серьезно поблагодарила Люси. — Я многим вам обязана.

— Какая сейчас температура у вас в скафандре? — спросил Роберт.

— Двадцать три градуса. Но она все время падает. Вот, уже двадцать два и девять десятых.

— Думаю, надо еще прочистить теплообменник, — произнес Карл.

После того, как Люси полностью пришла в себя. Карл замолчал, как показалось Элис, для того, чтобы не выдать своей симпатии к девушке.

«Ах, выброси эти мысли из своей головы, — приказала себе Элис, — сейчас нужно думать о том, как выжить». Включив дисплей, она вызвала полную голограмму Канталупы и нашла мигающую, теперь красную точку, указывающую на последнее, а не на текущее положение группы. Пока сфера не прекратит вращаться вокруг своей оси, навигационная система не в силах преодолеть сильное искусственное тяготение.

Однако Элис знала, что на самой оси вращения центробежная сила отсутствует, поэтому она перебралась в это место и там определила, насколько глубоко в недра Канталупы опустилась сфера.

— Знаете, — обратилась Элис к коллегам. — Если Канталупа — живой организм, то все, что натворил здесь «крот» или «кроты», сродни хирургическому вмешательству без наркоза.

— Интересно, испытывает ли при этом Канталупа боль? — спросил Карл. — Ведь должна же она как-то реагировать на повреждения своего организма и на присутствие чужеродных тел?

— Надеюсь, ей неведомо чувство боли. Должно быть, зонд находится внутри Канталупы уже продолжительное время, и некоторые повреждения можно назвать древними. Самая большая загадка для меня — полное отсутствие космонавтов или хотя бы их останков. Я ничего не имею против способности Канталупы к самовосстановлению, я бы удивилась, если бы ничего этого не было. Но где же все-таки ее жители? Этот сферический лифт и «паутина» тоннелей недвусмысленно говорят о том, что здесь должны присутствовать существа, причем не выше нас ростом. Почему же они до сих пор себя не обнаружили?

— Может, сейчас они просто в спячке, — сказал Карл. — При той скорости, с какой движется Канталупа, межзвездные путешествия продолжаются чудовищно долго, и поэтому неудивительно, что экипаж в полном составе прилег «отдохнуть» на пару-тройку тысяч лет.

— Но возможно, они все погибли. Странно, что встреченный нами «крот» до сих пор подает признаки жизни. Не кажется ли вам, что его целью было разрушить всю среду обитания экипажа Канталупы?

— А вот меня больше интересует, когда мы шлепнемся на Солнце, — вставил Роберт. — Можете называть меня трусом и себялюбцем.

— А вы и есть себялюбец, — не удержалась Люси.

— Премного благодарен, особенно после того, что мы для вас сделали, — в очередной раз обиделся Роберт.

— Я признательна вам, но не думайте, что я буду за это заискивать перед вами всю свою оставшуюся жизнь.

— Как вы себя чувствуете, Люси? — прервала перебранку Элис.

— Почти в норме. Но я очень устала.

— Мы все устали.

Наступила пауза, которую прервал Карл:

— А вдруг никакого экипажа нет и в помине?

— Вы имеете в виду, что они все погибли или покинули Канталупу? — спросила Элис.

— Нет, не это. Вдруг экипажа никогда и не было?

— Хорошенькое дельце, Карл, — усмехнулся Роберт. — Это самая большая глупость, которую мне довелось услышать за последний час.

— Если здесь никогда не было экипажа, — проигнорировала Люси колкость Роберта, — значит, Канталупа все время была предоставлена сама себе и самостоятельно путешествует там, где ей захочется? Но ведь совершенно очевидно, что она создана для какой-то определенной цели.

— Не исключено, что Канталупа — продукт некоего эволюционного процесса, но совсем необязательно биологического.

— А для чего тогда служат все эти тоннели и лифты? — поинтересовалась Элис.

— Понятия не имею.

Все опять замолчали. На этот раз тишину нарушила Люси.

— Слушайте, а может, Канталупа всего лишь «письмо-послание», как та платиновая пластинка, посланная когда-то на «Пионере-11»?

— Но она такая огромная, — засомневался Роберт. — Это не письмо, а целый вагон посылок.

— Возможно, они рассчитывали на бесконечно долгий маршрут, во время которого произойти может всякое, — предположил Карл. — Такое «послание» трудно уничтожить или столкнуть с курса.

— Ладно, не исключено, что нам удастся выяснить еще что-нибудь во время следующей остановки, — спокойно произнесла Элис. — Мы до сих пор не знаем, каким образом экипаж Канталупы собирал энергию извне, как они могли изменять курс и изменяли ли его вообще.

— Интересная мысль, — согласился Карл. — Если бы мы нашли пульт управления, мы бы точно знали, как управлять Канталупой. Тогда нам не грозило бы столкновение с Солнцем.

— Блажен, кто верует, — усмехнулся Роберт. — Как муравей, который забрался в автомобиль и ищет ключ зажигания.

Идея добраться до отсека управления Канталупой не казалась Элис фантастической, однако она не была уверена, что они доберутся вовремя. Да и существует ли он в действительности, этот отсек?

— Кажется, я сейчас свалюсь от усталости, — неожиданно признался Роберт. — Пожалуйста, не будите меня до следующей остановки.

Только доктор устроился поудобнее, как на связь вышел капитан Фернандес.

— Говорит «Рейнджер». Надеюсь, вы уже на пути к поверхности. К нам только что прибыли корабли Генеральной Космической Корпорации со своим оборудованием. Как мы и предполагали, их чудо-двигатели — это всего лишь взрывчатка. Объект оказался гораздо больших размеров, чем они думали, но и гораздо менее плотным. Теперь они размышляют, как столкнуть объект с курса, не разорвав его на части. По всем расчетам выходит, что оптимальное время для проведения операции наступит где-то через двадцать четыре часа. Я постараюсь их удержать до последней минуты, — продолжал капитан. — Но и вы должны как можно скорее выбраться в зону видимости «Рейнджера». Хочу добавить, что еще одна группа кораблей ГКК «запрягла» какую-то скалу в поясе астероидов на случай неудачи с направленными взрывами. Насколько я понял, они изменили орбиту астероида так, что при необходимости он врежется в ваш объект и разнесет его в пух и прах. Выбирайтесь на поверхность! Это приказ! Конец связи.

После небольшой паузы Элис глубоко вздохнула и тихо произнесла:

— Мы только и думаем, сэр, как выполнить ваш приказ.

— Вы действительно так подавлены? — спросила Люси. — Или в таком состоянии только я?

— Как вы себя чувствуете, Люси?

— Вполне сносно. Раз мой скафандр еще может спасти меня от перегрева, думаю, я смогу теперь выполнять любые действия.

— Ну и прекрасно.

Закончив диалог на хорошей ноте, Элис надолго замолчала и попыталась вздремнуть. Она не стала включать дисплей: вращение сферы все равно не позволит навигационной системе выдать правильную информацию.

Однако, несмотря на страшную усталость, охватившую все тело, Элис не смогла задремать. Тогда она все-таки вызвала самую последнюю голограмму и стала пристально ее разглядывать.

Линия, по которой курсировала транспортная сфера, теперь выглядела четче, чем прежде. Лучше просматривались и все остальные многочисленные артерии в теле Канталупы. Элис попыталась проследить за тонкой линией — маршрутом сферы — и выяснить, не пересекается ли она с поверхностью. Нет, пересечения не было.

Элис повернула объемную голограмму и стала разглядывать другие линии. Ни одна из них не подходила к поверхности ближе того места, где группа вошла в сферический лифт.

Вся сеть линий располагалась таким образом, будто кто-то взял дюжину резинок и растянул их в разных направлениях, зацепив серединой за ядро Канталупы. Все они так или иначе вели к большому массивному ядру объекта, образуя что-то вроде терминала.