— Где вы работаете? — поинтересовалась Броуди.

— До прошлой недели я работала в Телефонном информационном центре, но он закрылся и переехал в Индию, — с горечью откликнулась Диана. — Там они смогут платить своим сотрудникам намного меньше. Именно этим и объясняется то, что сегодня понедельник, а я не на работе. Но я устроилась в Центр приема беженцев на Казно-стрит и выхожу на работу со следующей недели. Откровенно говоря, я с нетерпением жду своего первого рабочего дня. Думаю, мне там понравится.

Броуди подошла с кружкой к окну и выглянула в садик, где так любила играть в детстве.

— Как вы думаете, вам понравится здесь, Диана? — спросила она.

Девушка вздохнула.

— Могу сказать, что там, где я жила до этого, мне точно не нравится. Это звучит ужасно, учитывая то, что я люблю своих братьев больше всего на свете, но сейчас все изменилось. — Она тоже подошла к окну, остановилась рядом с Броуди, и тут выяснилось, что Диана на полголовы выше. — Здесь очень красиво. На Корал-стрит, где мы живем, из окна моей каморки видна лишь стена соседнего дома с точно таким же чуланом. — Девушка впервые улыбнулась, но в ее улыбке сквозила печаль. — По крайней мере, тут я успокоюсь. Боже, можно подумать, что я собираюсь умереть! — Обеими руками она взъерошила свои густые каштановые волосы, и они рассыпались по плечам. — Просто дело в том, что дома меня раздирают противоречивые чувства, и иногда мне кажется, что в моей душе идет война.

— Мне тоже всегда здесь нравилось, — сообщила Броуди.

— Вы правы. И дом, и сад просто чудесны. Но сложность в том, что я никак не могу решиться. Сейчас мне кажется, что я поступлю правильно, если перееду сюда, хотя всего пять минут назад сама мысль об этом была мне невыносима. Меня смущает ваша кухня, — пояснила девушка и бестактно добавила: — Она просто ужасна.

— По-моему, я говорила вам, что собираюсь переделать ее заново. Строители начнут работу уже завтра.

На лице Дианы отразились сомнения.

— Но там все равно нет места ни для посудомоечной машины, ни для сушильного барабана.

— Они стоят в задней комнате. Послушайте, давайте-ка я покажу вам дом, — предложила Броуди. — Не возражаете? Соседняя комната точно такая же, как и эта, и на втором этаже расположены две одинаковые комнаты. Их я намерена сдавать внаем. Кроме того, есть еще маленькие помещения, которые годятся под кладовки, и ванная комната, настолько большая, что в ней можно разместить танцкласс. Туалеты имеются и наверху, и здесь, на первом этаже. Общее впечатление, конечно, гнетущее, но я собираюсь обновить внутреннюю отделку и покрасить все заново.

В помещении, отведенном под домашнюю прачечную, стояли стиральная машина и сушильный барабан, довольно современные, гладильная доска и сушильный шкаф, в котором висели три непарных носка. Стены были покрыты облупившейся краской мрачного темно-коричневого цвета.

Рядом располагалась оранжерея со стеклянной крышей и окнами, выходившими на три стороны и густо заросшими неопрятными плетями дикого плюща. Здесь стояли легкое кресло и диван-скамейка из плетеного тростника с выцветшими подушечками на сиденьях и небольшой круглый столик. По словам Броуди, именно сюда, в оранжерею, которую иногда еще называли зимним садом, любил приходить ее отец, чтобы выкурить трубочку.

— Летом здесь невыносимо жарко, а зимой чувствуешь себя как в морозильной камере. Вообще отец предпочитал вот эту самую скамейку и сидел как раз на этой подушечке. — Она коснулась подушки рукой и подняла на Диану распахнутые глаза, в которых светилось невероятное изумление. — Господи, какое странное чувство я сейчас испытываю. Я ведь его совсем не помню.

Диана положила ладонь на подушку и призналась, что и ей немного не по себе.

— А это что такое? — И она ткнула пальцем в расплывшееся оранжевое пятно на стеклянной крыше.

Броуди рассмеялась.

— Это здешняя кошка. Точнее, кот, если судить по его размерам. Я не знаю, как его зовут и в каком доме он обитает. Но он уже был здесь в субботу.

Они поднялись наверх, и Броуди поинтересовалась у Дианы, не желает ли она поселиться в одной из комнат на втором этаже. Но девушка ответила, что уже решила занять одну из комнат внизу.

— Кроме того, я рада, что у вас здесь есть фортепиано.

— Вы умеете играть? — У девушки были длинные тонкие пальцы, как у пианистки.

— Нет, но я немножко умею читать ноты — нас учили этому в школе, а иногда я просто сажусь за фортепиано и наигрываю какую-нибудь мелодию одним пальцем. Вы дадите мне знать, когда декораторы закончат работу, чтобы я смогла вселиться в свою комнату? Жаль, что этого нельзя сделать прямо сегодня, — печально протянула Диана. — Прямо не знаю, куда деваться у себя дома, ведь теперь там командует Эмма. Собственно, именно поэтому я и отправилась прогуляться по Ватерлоо. Я пришла сюда пешком от самого Бутля.

— Ну так вселяйтесь сегодня, если вам так хочется.

«Странно, я почти не знакома с этой девочкой, — подумала Броуди, — но она, кажется, уже успела покорить мое сердце». С тех пор как ее собственные дети выпорхнули из-под крыши родительского дома, ей постоянно не хватало общества молодежи. Джош, которому уже исполнилось двадцать два, закончил университет, не удостоившись, правда, диплома с отличием, и переехал в Лондон. Сейчас он жил в какой-то берлоге неподалеку от Холлоуэй-роуд. А о Мэйзи в данную минуту Броуди предпочла бы не вспоминать.

— Если вы согласны терпеть шум и грязь, — сказала она Диане, — то можете временно пожить в какой-нибудь комнате, пока рабочие не приведут в порядок вашу, а я попрошу их начать ремонт с нее. Должна предупредить вас, что, быть может, им придется иногда отключать электричество, да и шуметь они будут порядком, так что о покое на некоторое время вам придется забыть.

— Я могу переехать сегодня! — Похоже, мысль об этом привела Диану в восторг, и она впервые искренне улыбнулась. — Я согласна!

— Как вы поступите со своими вещами, привезете их на машине? На дорожке вполне достаточно места для парковки.

Когда девушка призналась, что машины у нее нет и что она все равно не умеет водить, даже если бы у нее был автомобиль, Броуди предложила заехать за ней и перевезти ее вместе с пожитками на новое место.

— Можем поехать прямо сейчас, если хотите.

— Это будет просто здорово. После полудня Эмма обыкновенно отправляется в гости к своей сестре в Уолтон-Вейл, так что часов до трех ее не будет дома. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь знал о том, что я переезжаю, но я напишу записку и оставлю им адрес, по которому они смогут меня найти.

Диане не понадобилось много времени, чтобы собрать свои вещи. Постельное белье она сунула в один пластиковый пакет, а для одежды хватило еще парочки. Ее немногочисленные украшения и косметика в последнее время переселились со своего некогда законного места на туалетном столике матери в нижний ящик буфета. Его содержимое она, не глядя, высыпала в свою сумочку. Книги Диана решила с собой не брать — в конце концов, для чего существуют библиотеки? — а вот свои компакт-диски вместе с проигрывателем она непременно возьмет, как и переносной телевизор и DVD-проигрыватель, которые сейчас стояли в спальне Дамиана и Эммы. Все равно брату и его подружке не до них, поскольку в постели они занимались более важными делами.

Обходя родительский дом в последний раз, Диана, к своему удивлению, не испытывала тоски и сожаления, которых ожидала и боялась. Впрочем, заглянув на минутку в большую спальню, где стояли кровати Джейсона и Гарта, она ласково погладила их подушки на прощание, надеясь, что братья не будут скучать по ней слишком уж сильно. То же самое она написала и в записке, которую сунула за часы. Она заявила, что не хочет, чтобы кто-нибудь подумал, будто она уходит потому, что несчастлива, и добавила, что теперь, когда в доме появилась Эмма, чтобы ухаживать за ними, в ее присутствии более нет необходимости. В конце записки Диана указала свой новый адрес: особняк «Каштаны», Элмз-стрит, Бланделлсэндз. Заканчивалось послание словами: «Приходите ко мне в гости, когда вам захочется. Ваша Ди».