– Кто как не вы знаете, что в бизнесе не бывает друзей.

– Ты смотри, сразу же увидел в этом деле бизнес! Признаться, другого я и не ждал. Что ж, это многое упрощает.

– Тогда не могли бы вы оказать своему другу любезность и посвятить его в то, каких вы ждете экспертных оценок? – пытаясь не выпасть из тональности, выбранной Невманом, поинтересовался Каплунский.

– Пожалуй, это уже не телефонный разговор.

Они договорились встретиться вечером на открытии фотовыставки на Гоголевском бульваре. Перед тем как повесить трубку, Невман вдруг спросил:

– Как вы смотрите, дорогой Анатолий Казимирович, на то, чтобы составить мне компанию в Давос?

– В Давос? Да я вроде уже переболел этой болезнью, – искренне признался Каплунский. – Впрочем, если это необходимо…

– С чего вы решили, что министр станет что-то предлагать без необходимости? В Давос приедет Даконто. Мне надо объяснять дальше?

– Понятно. Неужели и он туда собрался? Видно, захотелось на лыжах покататься. Что же, я его хорошо понимаю. Это протирание штанов в кабинете вредно для здоровья, неровен час до геморроя доведет. – Даконто точно будет в Давосе?

– Наверняка. Вы, если не ошибаюсь, с того памятного банкета с ним приятельствуете? – не удержался, чтобы не уколоть, министр.

«Ничего не упустит!» – с восхищением констатировал Головастик.

…Удачливый предприниматель почти добрался до белоснежного пятисотого «мерседеса», ожидающего у офиса, когда зазвонил мобильный телефон. Рассеянный Анатолий Казимирович вывернул все карманы, пока догадался, что звонок доносится из портфеля. Ему стало лень его доставать. Но телефон продолжал настойчиво напоминать о себе. Звонили опять из приемной министра и просили извинить, но господина Невмана вызвали «за Стенку». Так крутая столичная тусовка называла меж собой Кремль.

– Билеты вам уже заказаны, – сообщил тот же приятный голос. – Вылет в воскресенье в девятнадцать.

В Москве было раннее субботнее утро. На улице стоял двадцатиградусный мороз, но в аналитическом центре ФСБ на Лубянке было более чем жарко.

Заместитель начальника управления подполковник Михаил Соколовский сладко дремал, положив голову на стол и прикрыв ее руками, чтобы свет настольной лампы не бил в глаза. Сегодня он остался ночевать на работе, что случалось довольно часто. Около полуночи Соколовский позвонил домой и сказал, что не приедет, ничего не объясняя. За годы работы в органах семья давно свыклась с подобными ночными бдениями.

Его мобилизовали на службу в ФСБ шесть лет назад как талантливого менеджера. По нелепой традиции правоохранительные органы сильно отставали от криминального мира в части применения новейших технических средств. Жизнь вынуждала, хотя и неохотно, со скрипом, ворчанием подтягиваться и постепенно подбирать и выдвигать на должности новые кадры. Ни для кого не было большим секретом, что руководители службы не умели, да особо и не хотели общаться с компьютером. Не говоря уж о такой элементарной вещи, как использование Интернета. До поры до времени он их здорово пугал. Да и вообще все эти компьютерные штучки были за пределом их понимания. И, тем не менее, умников набирать приходилось.

Когда подполковнику доложили о перехваченном непонятном сообщении, он болезненно поморщился. Весьма продвинутый в техническом отношении, он никак не мог свыкнуться с мыслью о том, что Интернет, громко величаемый Всемирной паутиной, со всеми его порталами, сайтами, чатами, хакерами, провайдерами и, наконец, пользователями, постепенно превращается в свалку информационного мусора. Пробиться к нужным сведениям становилось все труднее и тяжелее.

Взяв в руки листок с дешифрованным текстом, Михаил несколько раз внимательно перечитал его и сразу понял, что это незаурядная шутка какого-нибудь компьютерного весельчака. Он попытался домыслить, что может стоять за перехваченным сообщением, но так и не сумел прийти к какому-нибудь мало-мальски обнадеживающему заключению.

– У нас были похожие перехваты? – строго спросил он вошедшего к нему офицера.

– Да, один.

– И как отреагировали?

– Переслали в единую базу данных международных спецслужб.

Соколовский обреченно махнул рукой. Единая база данных была создана совсем недавно после длительных и трудных переговоров с американскими коллегами. Интересно, как бы американцы истолковали это безадресное указание насчет взрывной волны? Наверняка их службы слежения тоже его зафиксировали. Если пустили в разработку – это само по себе уже ценный материал к размышлению.

– В любом случае домен сообщения внешний, – добавил офицер, заметив озабоченность подполковника. – К Рунету оно точно не имеет никакого отношения.

Сам Михаил на его месте поостерегся бы такой категоричности. Существуют сотни способов переадресовать сообщение так, что практически невозможно вычислить, откуда оно изначально исходило. Хотя в данном случае дежурный, скорее всего, прав. ФСБ контролировало любые мало-мальски ощутимые взрывы на территории Российской Федерации, за исключением тех, что были делом рук чеченских боевиков. Но боевики вряд ли стали бы снимать показания взрывной волны, у них совершенно иные цели.

– Что ж, подождем, пока подъедет руководство, – решил Соколовский. Он не располагал полномочиями самостоятельно пересылать материалы в международную базу данных. – И немедленно поставьте в известность экспертов, может, они чего накопают.

«Жаль, что Леонид Сергеевич вот уже два года как не работает в их конторе. Настоящий мужик, с твердыми принципами», – с грустью подумал Михаил.

Мацкевич не признавал гаданий на кофейной гуще, а главное, на дух не переносил излишней самоуверенности. К Соколовскому тот относился со скрытой симпатией, ценил его живой ум. Если его слишком уж заносило в версиях, Мацкевич иронически прищуривал один глаз и говорил практически одно и то же: «Ишь ты, прыткий какой. Дорогой мой, мягко соломку не стелите. Излагайте ясно, если у вас есть что сказать. А нет – думайте. Наша работа – думать».

Вот и на этот раз у Михаила Соколовского никаких конкретных соображений по поводу поступившего перехвата не было. Но сидеть сиднем и пялить взгляд на страничку с непонятным текстом тоже было непозволительной роскошью. «Все-таки надо состыковаться с коллегами, – решил он наконец. – А вдруг это связано с новым терактом».

Больше не раздумывая, он набрал телефон в Лэнгли, в службу контроля за Интернетом. Соколовский обрадовался, когда услышал голос знакомого офицера капитана Сайкса.

– Подожди секундочку, Майкл, я только налью кофе и весь твой, – сказал тот вместо приветствия.

Соколовский улыбнулся про себя. Сколько раз он звонил Сайксу, и всегда тот пил кофе.

Узнав о цели звонка, американец легко нашел файл с безадресным сообщением и злорадно хмыкнул. Так и есть, опять какая-то ерунда. Что это русский медведь забеспокоился?! Хотя после 11 сентября все свихнулись на террористической угрозе и видели ее в любом подозрительном слове. «Видимо, у русских тоже установлена система лингвофильтрации, и сейчас она споткнулась на слове <взрыв>», – лениво подумал Сайкс, но далекому коллеге свое раздражение по поводу чрезмерной бдительности не передал.

– У нас тоже все зафиксировано, – успокоил он. – Я его отправил по инстанции. Моя задача простая. Пусть другие ломают голову. И тебе советую поступить также. Под категорию особой срочности, судя по тексту, эта абракадабра не подпадает.

– Я другого мнения, – заметил Соколовский.

– Ну и оставайся при нем, тебе никто не запрещает. У меня уже скоро уик-энд. Единственное, что здесь может вызвать интерес, так это странный ящик, с которого отправляли письма: [email protected]. Тот, кто отправил сообщение, похоже, явно пытался скрыть свое местоположение. Так или иначе, мои боссы разберутся. Если что, с тобой свяжемся, – весело сказал Сайкс и попрощался. Правда, на душе у него все же остался легкий осадок. Будто что-то не доделал до конца.