— Жалость-то какая. Но, сама понимаешь, безопасность моего сознания, и, соответственно, информации про некую утопленницу очень важна. — Сочувственно покачала я головой. Впрочем, никакого впечатления на Веларию это не произвело. — Кстати, а что еще Велария умела?

— Не помню. В смысле она не запоминала. — Ясненько.

— А как на счет семьи?

— Не запомнено.

— Враги?

— Не запомнено.

— Друзья?

— Не запомнено. — По-моему, надо мной издеваются.

— Да что ты вообще помнишь кроме стихий и отрывков из уроков Ювентания?! — Девчонка злорадно оскалилась, и уже откровенно издеваясь, четко произнесла:

— Ни-че-го.

— Знаешь что, кусок склероза? — Процедила я сквозь зубы, изо всех сил сдерживаясь чтобы не проредить прическу этой мелкой мымре. — Возвращай-ка ты меня обратно. — Велария оскорблено фыркнула и уже собралась щелкнуть пальцами, как я успела сказать. — Еще одно: увижу или услышу тебя еще раз — и Ювентний ни в жизнь не узнает, куда подевалась его ученица! Мне лишние глюки без надобности. — Карие глаза злобно сверкнули, раздался щелчок, и я ухнула в туман.

Эх, надо было про перстень расспросить!

Это была первая мысль, когда я поняла, что вокруг больше нет сырости, но зато присутствует трясущийся пол и ощутимый груз сверху в виде прикрывающего меня диона.

Очень скоро тряска закончилась, но вздохнуть полной грудью я смогла только после того, как спихнула оглушенного Лекса со спины. На макушке у парня явно прощупывалась здоровенная шишка, но вид в целом был живой, так что экспериментировать с целительством я не стала.

Минут пять трясла бессознательное тело никак не желающее открыть глаза, когда я уже собралась приступить к лечебному избиванию, пардон, ласково похлопать оглушенного по мор… по щеке, губы диона дрогнули в еле заметной улыбке. Вот ведь симулянт несчастный.

— Лекс, — всхлипнула я, — приди в себя! Я все прощу! Я сделаю все, что ты захочешь! Только не оставляй меня одну! — Состояние диона тут же ухудшилось до критического, еле слышный, прерывающийся шепот слетел с побледневших губ (вообще-то, под тем слоем пыли, который покрывал физиономию диона, изобразить бледность было несложно):

— Прости меня… я не смог…довести тебя до Горды….(надрывный кашель) Теперь, когда я стою на пороге…(задушевный хрип)…скажи мне…(трагическая пауза, состоящая из длинного хриплого сипа), скажи мне…зачем тебе было туда…(кашель). зачем…идти… — Выполнено было, конечно, красиво и качественно, такому умирающему лебедю можно было только позавидовать, если бы не одно "но": очень уж долго длилась эта предсмертная речь, я даже успела заскучать.

— Да. Конечно. Я скажу… — Тихо и печально, под стать моменту и образу. — Я все скажу… о том, какая ты сволочь! Быстро встал, зараза симулянтская!!! — Вопль подействовал лучше, чем шило в мягкое место — дион очень быстро встал на ноги.

Глядя на то, с какой искренней обидой смотрят на меня фиолетовые глаза, я довольно потерла руки и поднялась с пола. Лекс не двигался, изображая вселенскую обиду и разочарование. Некоторое время он молча созерцал мое довольное выражение, а потом грустно сказал:

— Злая ты. Нет чтобы умирающему посочувствовать.

— А какая ему разница? Он же все равно умирающий. — Злорадно закончила я. Дион осуждающе покачал головой и отвернулся в поисках сумки. Впрочем, усмешку стереть, пред тем как отвернуться он не потрудился.

— Что ты думаешь про нашего нового знакомого? — Поинтересовался парень, азартно копошась в вещах, видимо искал что-то очень нужное.

— А чего про него думать? Псих, маньяк-пиротехник. Вполне возможно, что уже счастливо погребенный.

— Ну это вряд ли. Если ему хватило сил на такое заклинание, то, поверь мне, качественный щит он вполне мог себе обеспечить. — Лекс наконец-то выудил из необъятных глубин яблоко и смачно им захрустел. Возмутиться я не успела, потому что второй, жизнерадостно-зеленый плод чуть не угодил мне в лоб. — Меня интересует другое: за кем из нас его послали?

— Не за мной уж точно. — Быстро отбрехалась я. — Это же ты из нас двоих беглая персона эльфийского нон грата с монаршим происхождением. Вполне возможно, что это привет от тех близнецов.

— Или от развеселой ночной компашки. — Возразил Лекс, задумчиво созерцая темноту ночи сквозь щель, послужившую нам входом. Выглядел дион неважно: пыльный, бледный, взъерошенный больше обычного и явно страдающий от головной боли. Видимо сильно его приложило, беднягу. — В любом случае, доверять ему не следует.

— А с чего ты взял, что мы вообще его еще увидим? Может, он уже давно свалил к хозяевам.

— К хозяевам? — Хохотнул парень и тут же сморщился, потирая свободной рукой висок. — У таких как он хозяев нет. А если он тот, про кого я думаю… — Предложение Лекс так и не закончил, во всяком случае, вслух.

— То что? — Попытка подтолкнуть мысль к озвучиванию успеха не принесла, дион только махнул рукой и устало прикрыл глаза. — Лекс, ты что, спать собрался? — Удивлялась я потому, что не понимала, как можно дрыхнуть в такой момент. А вдруг паданца не завалило, и этот маньяк сюда припрется? И вообще, мне его оценивающий взгляд не понравился!

— Поспишь тут, как же. — Недовольно проворчал дион тем самым, развеяв мои опасения. — Чего тебе неймется, чудовище?

— На себя посмотри. Лекс, а ты знаешь кто такой Ювентаний? — Дион задумчиво посмотрел на потолок.

— Это который в Горде живет? Ты не к нему, часом собралась?

— Очень может быть. Так что это за мужик?

— Обычный маг первой ступени с невероятными связями и капиталом. Говорят, в его роду Магистры были, а так вроде больше ничего примечательного.

— А разве сам он не Магистр? — Таак, ну и кто мне врет? Дион или Велария? Диону смысла нет, Слепку — тем более. Откуда тогда такие несостыковки в информации?

— Насколько я знаю — нет. Маг он, конечно, очень сильный, но до Магистра вряд ли дотягивает.

— Ты его лично знаешь?

— Видел пару раз, когда еще в Дионе жил — он к придворному магу приезжал. А по какому поводу ты любопытствуешь? — Поинтересовался Лекс. В глазах блеснуло любопытство, но тут же скрылось под пленкой напускного равнодушия.

— Да так. Имя вспомнила просто. — Отмахнулась я. — А еще я вспомнила, что мне к нему заскочить надо. Мы ведь все равно в Годру идем, может он мне кого посоветует. — Ага. Если, конечно, с горя не порвет, узнав о смерти любимой ученицы.

— Как пожелаешь. — Покладисто кивнул дион. — Теперь-то я могу поспать? — Я посмотрела на мрачную темноту за выходом, прислушалась к подозрительным шорохам и жалобно посмотрела на парня. Тот в ответ закатил глаза и устало сказал: — Слушай, нам все равно отсюда до рассвета не вылезти, и сюда никто не залезет, так что угомонись и дай угомониться мне, трусиха несчастная.

— А…

— А если сюда кто-нибудь и залезет, то я тут же проснусь и накостыляю ему по самые уши. — Дион раздраженно скрестил руки и закрыл глаза, демонстрируя, что чихать он хотел на мои душевные страдания. Ну и кто он после этого?

Утро для нас началось с визита какой-то мелкой твари желающей позавтракать за чужой счет и почему-то избравшей в качестве еды именно меня. Я, конечно, девушка аппетитная, но не настолько же, чтобы меня всякие твари по утрам грызли! Вообще-то просыпаться под чужое чавканье и так неприятно, но когда выясняется, что чавкают тебя, вернее твою куртку, которая, между прочим, находится в непосредственной близости от тела, то пробуждение и вовсе превращается в немой ужас. Немой, потому что орать, любуясь на собственное отражение в красных глазках-бусинках, чувствуя, как на руке выше локтя сжались острые зубы как-то страшновато — вдруг резко рванет. Тогда одной дыркой в рукаве не отделаешься. Поэтому пришлось, сохраняя героическое молчание (клятвенно обещая себе самый натуральный девчоночий визг, но позже) свободной рукой хватать тварь за шею и крайне аккуратно отцеплять от куртки.