— Нет. Вампиры были очень могущественной хотя и малочисленной расой. Их боялись и ненавидели, пытались уничтожить и платили кровавую дань, пока однажды их столица не была уничтожена новой расой.

— Дионами? — Лекс кивнул. — За что ж вы их так сурово?

— Я же говорю: бывают накладки. — Терпеливо пояснил дион, с тоской глядя на остывший ужин. — При перемещении из прошлого мира в этот, у короля было слишком мало времени, по легенде он был ранен, а наследник был и вовсе при смерти и помочь ничем не мог. По той же легенде король был весьма вспыльчив, а, услышав от придворного мага о том, что примеченное место занято и вовсе пришел в ярость. В общем, он решил, что вампиры это мелочь, и перенес Дион прямиком на место Тарлиона, столицы кровососв. Так пришел конец одной из рас. Разумеется какое-то время остатки вампиров пытались захватить дионов, но обновленная раса сразу приметила, что местечко хорошее, и после парочки мелких войн извела соперников. Эльфы, насмотревшиеся на клыкастые трупы, валяющиеся вдоль их границы подумали и свернули собственную военную компанию, наплевав на золотые рудники, которые находились на бывшей территории вампиров. Хотя на эти рудники они точили зубы не одну сотню лет. Официально родовые хроники мне читать не давали, но судя по тому что мне все-таки удалось в них найти за пару минут, пока меня не поймали и не заперли обратно в башню — все было примерно так.

— Ни ничего себе накладочки, целую расу как с куста. — Буркнула я. — А в смысле "обновленная раса"? — Лекс, только что засунувший в рот ложку с остывшей похлебкой, обреченно посмотрел в темнеющее небо и что-то недовольно промычал.

— Нас мало, и рано или поздно, но стремление к чистокровности и, как следствие, единокровные браки, привели бы к деградации и вымиранию. Так было бы, если бы не побочные эффекты перемещения — все, кто находятся в городе в момент переноса становятся дионами. Просто при перемещении выделяется такое количество остаточной магии, что кровь обычного человека изменяется и приобретает все свойства, присущие самым первым дионам. Все ясно?

— Почти. Так обновление происходит только раз в несколько тысяч лет?

— Нет. — Смирившийся Лекс отложил в сторону тарелку и посмотрел на меня как на врага народа. — При рождении наследника выброс силы почти такой же по качеству, но по количеству значительно меньший, его хватает только на дворец и центр города. Вот и получается, что во время беременности королевы вокруг дворца шатается уйма народа. Ну что, хватит с тебя государственных тайн, или мне и дальше секреты Диона выкладывать?

— Догадайся с трех раз. — Фыркнула я и, конечно же, подавилась второй порцией. Дион с мстительным удовольствием наблюдал за тем как я захожусь в кашле, но потом сжалился (похоже, я к тому времени слегка посинела) и двинул мне по спине…. Лучше б я задохнулась… — А когда ты родился, сила тоже проявила себя? — Просипела я.

— Не знаю. — Резко посмурневший Лекс так посмотрел на меня, что мне сразу стало ясно — с темой пора завязывать, пока шею не намылили. А то по спине я уже огребла….

— А людей из других миров король Диона может выдергивать? — С замиранием спросила я. Ответ мог все прояснить, а мог и наоборот все запутать.

— Без малейшего понятия. Лично я в семейных хрониках про это не читал. — Блин. Ноль. Абсолютный! Ну и где смысл в моем перемещении, а?!

Мне казалось, что после заклинания Флорианы я не буду спать дня три не меньше, но стоило зажечься первой звезде и мой организм потребовал переместить его из сидячего положения в лежачее. Засыпая, я пообещала себе, что завтра же с утречка (часов эдак с двенадцати) начну усиленно думать о смысле жизни, собственном предназначении и прочих важных вещах. Но это будет только завтра!

К сожалению, "завтра" для меня наступило часа в четыре утра.

Проснулась я ни с того, ни с сего, просто открыла глаза и поняла, что сейчас что-то будет. За то время, пока я сладко грезила (мне снился бааальшущий торт), костер потух и единственным источником света осталась луна. Её света было достаточно, чтобы рассмотреть кусты, деревья и пустую лежанку диона. Последнее было довольно неприятно, потому что ощущение смутной тревоги с каждой минутой нарастало, заставляя зубы звонко клацать, а руки метаться в поисках чего-нибудь ударно-колюще-режущего.

Кусты за моей спиной зловеще прошуршали, и в следующий момент чья-то холодная лапища заткнула мне рот.

Мне стало страшно? Нет, что вы…. Мне стало жутко! До дрожи в коленях и совершения необдуманных поступков на вроде покусания той самой лапищи, что затыкала мне рот.

Чувствуя, что в следующую секунду вторая рука нападающего накинет на меня веревку, или, упаси Боже, приставит нож к горлу, я перепугалась настолько, что действительно укусила чужую ладонь. Сильно. До крови. И скрипа земли на зубах. Раздался вопль, и пока нападавший грозно шипел и тряс рукой, я, отплевываясь, ругаясь и клацая зубами быстро-быстро на карачках уползала в сторону леса, попутно узнавая, что под мягкой травкой накидано до фига острых камней и веток.

На самом подползании к кустам меня перехватили — из темноты леса шагнули четыре зловещего вида фигуры и уставились на меня в крайнем недоумении. Видимо мужики рассчитывали, что я уже связанная и успокоенная.

Ни одной знакомой физиономии среди них не было (если честно, уж лучше бы это были близнецы — эти-то хоть знакомые гады), так что, определив лесных выходцев как бандитов, угрожающих моей светлости, я дико завизжала и, вскочив на ноги, ринулась в обратную сторону. Пробегая мимо первого нападающего, я заорала пуще прежнего и прибавила скорости, дико сожалея, что рядом нет Лекса — уж он-то им кузькину мать показал бы. Кстати, а где, действительно этот лохматый обалдуй?! Неужели кузькину мать показали ему?! Мама!

Влетая на полной скорости в кусты, и слыша как за спиной шуршит трава под ногами бандюгов, я пожелала чтобы Лекс был живой, здоровый, с мечом и рядом! Но похоже эта ночь была не из тех, когда все желания сбываются и наступает блаженство.

Лунный свет терялся в густых кронах, и мне приходилось бежать практически в кромешной темноте и тишине — преследователи оказались на удивление молчаливыми, ни тебе проклятий, ни матов, даже сердитого сопения не было. Но долго побегать мне не удалось: зацепившись ногой за очередной корень я с воплем полетела на землю и тут же поняла, что земля с уклоном.

Сразу вспомнилось, что еще вечером, отлынивая от обустройства лагеря и потому со сосредоточенным видом шатаясь по лесу, я чуть не ухнула в овраг, лишь чудом успев зацепиться за низко нависающие ветки. Тогда мне показалось, что овраг безумно глубокий, и сейчас, кувыркаясь вниз не смотря на все попытки остановиться, я поняла, что не так уж сильно ошибалась. Он оказался глубиной в уйму переворотов и два пенька… три, последний я словила уже притормаживая об этот самый пенек. В глазах замерцали звезды, но светлее от них не стало, наоборот, и без того пугающая темнота превратилась в непроглядную тьму.

Лежа на земле и чувствуя как мир покачивается, я услышала далеко наверху тихие голоса. Ничего приятного они не сообщали.

— Куда она подевалась?

— Что ты у меня спрашиваешь? Это ты прямо за ней бежал.

— Скорее всего, она где-нибудь затаилась. — Раздался третий голос, в отличие от первых двух спокойствия в нем было гораздо меньше. — У этой гадины острые зубы. С удовольствием выбью их. — Упс. Мама.

— Сам виноват, надо было сразу оглушать.

— Откуда я знал, что она проснется? — Прорычал покусанный мною мужик. Так ему и надо. Нечего руки распускать.

— Да ты вообще никогда ничего не знаешь. — Презрительно отозвался один из первых двух говоривших. До меня донесся глухой рык, кажется, сейчас будет драка….

— Заткнулись оба. Спорить будете когда девчонку поймаем, и не забудьте, заказчику она нужна живой. — Прозвучал холодный голос четвертого бандита.

— Без зубов тоже можно жить. — Буркнул искусанный и гаденько хмыкнул. Эх, в кои-то веки жаль, что я не бешенная — заразила бы этого гада, хоть какое-то удовольствие было бы.