– Тогда пошли.

Они спустились вниз. Вечером многое изменилось. Мужчины у дальней стены крутили педали установленных там велосипедов, а половина из них сидели неподвижно, склонившись к рулю. Все тяжело дышали и потели. Лампочки для рождественской елки зигзагами поблескивали на потолке. Из невидимой стереоаппаратуры доносилась музыка. Мортимер прислушался.

– Знакомая мелодия. Что это?

– Тони Орландо[5], – ответил Билл. – «Стучи трижды».

Мортимер покачал головой.

Прозвенел звонок, похожий на дверной. Те мужчины, что неподвижно сидели на велосипедах, начали давить на педали, а те, которые только что крутили их, мгновенно замерли. Елочные лампы на момент потускнели, а голос Тони Орландо замедлился, но тут же выровнялся.

Перед ними возник мужчина в оранжевом смокинге и гофрированной рубашке, с закрученными усами и зализанными волосами с пробором посередине. Выглядел он как сбежавший из сумасшедшего дома псих.

– Джентльмены?

– Я хочу выпить, – заявил Мортимер.

– Мы приступаем к обеденной смене. Вам придется подождать.

Билл ткнул пальцем ему в лицо:

– Кто вы?

– Я Эмиль, метрдотель. Простите, но…

– Покажите ему карточку. – Билл ткнул Мортимера локтем.

Мортимер показал платиновую карточку:

– Эту?

Глаза Эмиля расширились, а кончики усов дрогнули.

– Сэр!

Метрдотель резко повернулся и щелкнул пальцами. Из ниоткуда возникли крепкие ребята, они моментально приготовили столик у сцены с белой скатертью и свечой. Эмиль с поклонами подвел их к столику.

– Покорнейше приношу свои извинения. Я не узнал вас, мистер Тейт.

– Забудьте об этом.

– Конечно, конечно. Очевидно, вы самый великодушный и щедрый…

– Он же велел вам забыть об этом, приятель, – оборвал восторги метрдотеля Билл. – А теперь принесите бутылку, прежде чем я пну вас в оттопыренный зад.

Улыбка Эмиля стала напряженной.

– Да-да.

– Принесите нам водку и чистые стаканы.

Эмиль удалился, кланяясь и бормоча себе под нос.

– Вы не должны быть так суровы с обслуживающим персоналом, – заметил Мортимер.

– Вы теперь важная персона и не можете позволить этим пеонам мочиться вам на ботинки.

Мортимер шумно выдохнул.

– Мне нужно выпить.

Билл склонился вперед, понизил голос:

– С вами все в порядке?

– Я был в моем доме.

Билл кивнул:

– Позвольте догадаться. Вашей жены там не было.

– Нет.

– Такое случается.

– Беззубая старая леди хотела, чтобы я ее трахнул.

– Вы действительно нуждаетесь в выпивке.

– Да.

Эмиль вернулся с бутылкой водки и двумя непарными стаканами. Кланяясь, он разлил водку.

– Официантки еще не заступили на дежурство, но для меня удовольствие принести вам бутылку и не заставить вас ждать.

Мортимер залпом выпил водку. Она обожгла ему горло. Он попытался поблагодарить метрдотеля, но разразился приступом кашля.

– Морт говорит спасибо, а теперь проваливайте, – доверительно сообщил Эмилю Билл.

Эмиль оставил бутылку на столе и отошел, закатив глаза.

– Это пахнет керосином, – сказал Мортимер.

– Не говорите глупости. Вы когда-нибудь пили керосин?

Мортимер признался, что нет.

– Тогда не болтайте вздор. – Билл наклонил бутылку и снова наполнил их стаканы.

– Я не знаю, где моя жена, – пожаловался Мортимер. – Даже не знаю, жива ли она.

Билл кивнул, потягивая виски:

– В новом мире нелегко отследить родню.

Родню! Ковбойские манеры Билла усиливались пропорционально выпитому. Но Мортимер не возражал. Ему нравился Билл. Нравилось пить с кем-то снова. Если бы Мортимер позволил своим глазам остекленеть и слушал музыку, забыв о том, как токсична водка, он мог бы поверить, что наслаждается счастливым часом после работы с сослуживцами из страховой компании, что он придет домой немного пьяным и займется любовью с женой. Энн. Где она?

Мортимер встряхнул бутылку. Пуста.

– Черт!

Билл щелкнул пальцами.

– Еще одну бутылку, ты, жирный ублюдок.

Эмиль вернулся. Улыбку сменили нахмуренные брови.

– Что?

Билл тоже нахмурился:

– Разговаривай вежливо, ты… ты…

– Хомут, – предложил Мортимер.

– Да! Ты гребаная холуйская задница.

– Что вам нужно? – осведомился Эмиль. Его усы поникли. Высокомерное выражение полностью исчезло с его лица, под влиянием платиновой карточки. Несчастному лизоблюду оставалось только терпеть.

– Выпивка!

Эмиль удалился. Мортимер смотрел ему вслед. Он не испытывал жалости к метрдотелю. Мортимер был слишком поглощен собственными мыслями и мерцающими елочными огнями, слишком пьян от водки. Что ему делать теперь? Как долго он будет сидеть здесь и травиться ядом, прежде чем решит, что делать дальше? Мортимер Тейт не задумывался о том, какой будет его жизнь у подножия горы.

Эмиль задержался, чтобы поговорить с костлявым темноглазым мужчиной в дверях. Мортимеру он показался знакомым. Эмиль кивнул вновь прибывшему, указав на столик Мортимера. Неужели грубое поведение Баффало Билла повлекло за собой неприятности? Где, черт возьми, эта бутылка?

– Возможно, вашей жены нет в живых, – предположил Билл.

Мортимер вздрогнул.

– Что-что?

– Во время голодных бунтов я потерялся, с трудом нашел дорогу домой и обнаружил отца в гостиной, залитого кровью. Кто-то размозжил ему голову куском трубы или чем-то еще. Дом был разграблен. Я ждал у тела отца, пока вернется мама, но так и не узнал, что случилось. – Глаза Билла устремились в прошлое. – Потом я думал, что, если она вернулась, нашла папу мертвым и ушла, спасая себя и не дожидаясь меня? – Билл покачал головой и прочистил горло. – Где эта гребаная бутылка?

Эмиль вернулся как раз вовремя, наполнив стаканы из новой бутылки. Билл быстро выпил, его лицо потемнело от мрачных воспоминаний.

Мортимер видел, что Билл не хочет говорить об этом, но не мог удержаться и засыпал ковбоя вопросами. Сколько людей погибло? Было ли что-нибудь предпринято? Что собой представляет новый мир? Голосуют ли еще люди? Существует ли Америка? Ответы были стереотипными. Все изменилось.

Эмиль склонился к уху Мортимера:

– Профессор Коффи спрашивает, может ли он присоединиться к вам.

Мортимер поднял бровь:

– Кто?

– Владелец, сэр.

– Э-э… о′кей.

Имя и лицо чертовски знакомые.

Долговязый мужчина подошел и сел между Биллом и Мортимером.

– Привет, Морт. Я сразу подумал, что это ты.

Память тут же вернулась.

– Пит Коффи!

Билл поднял брови.

– Это Пит Коффи, – объяснил Мортимер. – Мы были в бейсбольной команде в высшей школе[6].

Билл кивнул:

– Здравствуйте.

– Когда я в последний раз слышал о тебе, ты был профессором английского языка в Джорджтауне.

Коффи пожал плечами:

– Я преподавал классику. Теперь Джорджтаун – груда радиоактивных развалин. Я был дома на похоронах матери, иначе погиб бы вместе с остальными.

– Жаль это слышать, – вздохнул Мортимер. – Я имею в виду твою мать.

– Все в порядке.

– Ты владелец этого места?

Улыбка мелькнула на лице профессора.

– Наполовину владелец. Джоуи Армагеддону принадлежит половина всех заведений. А какому-нибудь местному парню – в данном случае мне – другая половина.

– А где же правительство? – вырвалось у Мортимера.

– Иногда мы ловим что-то на коротких волнах, – ответил Коффи. – Какой-то генерал ВВС заявляет в Колорадо-Спрингс, что представляет собой правительство. А иногда секретарша кабинета, окопавшаяся в Омахе, утверждает, что по конституции власть принадлежит ей. Все это не имеет значения.

– Не имеет значения? – Мортимер налил водку и покачал головой. – Не могу в это поверить.

– Ты пьешь это? – спросил Коффи.

– Это… ик… вкусно, – сказал Билл.

– Нет, – возразил Коффи. – Это все равно что промывать кишки батарейной кислотой. – Он махнул рукой Эмилю, и метрдотель тут же оказался рядом с ним. – Принесите «Бомбей» из сейфа в моем офисе. И сок лайма. Сайлас знает комбинацию.