— Да, соединение планет. Интересное явление, обратная петля между…

— Довольно! — крикнул Бенелли. — Что это было?

— Что это было? Хм… как я сказал, соединение планет.

— Понятно, понятно, — нетерпеливо проговорил Бенелли. — Вы тогда сказали, что такое соединение планет было в…

— В шестьдесят шестом году новой эры, — испуганно проговорил руководитель обсерватории. — Седьмого марта. Марс, Нептун и Уран расположились на одной линии. Вы, конечно, помните, что сближением называется наибольшее кажущееся сближение небесных тел…

— Вот именно, — сказал Бенелли, чуть не плача. — А звезды? Какие тогда были звезды?

— Но во Вселенной сотни миллиардов звезд.

— Да, — согласился Бенелли, — но в тот день звезды и планеты были расположены как-то по-особому. Попытайтесь вспомнить, как именно. Дело в том, что перед этим я видел во сне звездное небо. Так вот, тогда, в тот вечер, оно было точно таким же.

Руководитель обсерватории смущенно пожал плечами — с кардиналом определенно что-то случилось, он не в себе.

— Я могу обзвонить обсерватории всего мира, но что спрашивать? Как я могу описать звезды, которые вы видели? Это все равно что искать иголку в стоге сена.

Бенелли в отчаянии опустился на колени и начал молиться. Рядом молился руководитель обсерватории.

— Закройте глаза, — приказал Бенелли, — представьте, каким было небо седьмого марта шестьдесят шестого года новой эры.

— Хм… я вижу планеты, Марс, Нептун и Уран. В соединении.

— А под каким созвездием?

— Созвездием? Хм… Рыбы.

— Ах вот оно что… Рыбы. Стало быть, рыбак, святой Петр. А что символизирует Марс?

— Хм… войну.

— А Нептун и Уран?

— Хм… — Руководитель обсерватории пытался вспомнить. — Нептун как-то связан с мистикой, посвящением в религиозные тайны, а Уран — это маг, колдун.

— Вот видите, как все просто, — прошептал Бенелли. — Святой Петр, посвященный, и маг… в шестьдесят шестом году у них было сражение.

— И кто победил? — спросил руководитель обсерватории, сильно потея.

Что делать? Кардинал определенно свихнулся.

— Конечно, святой Петр! — крикнул Бенелли. — Потому что они сражались в созвездии Рыб. Победил рыбак. Но не в этом дело, как вы не понимаете? Это было тогда. А сейчас на нас грядет то же самое порождение дьявола, тот же самый маг.

— Какое порождение дьявола?.. — Руководитель обсерватории поднялся с коленей. — Кардинал, простите меня, но я совершенно не…

Бенелли его не слышал. По его щекам текли слезы. Теперь он знал, кто этот ангел тьмы.

Достаточно заглянуть в Деяния Апостолов.

— Ты видела, что там творится? — спросил Пол, глядя на экран телевизора.

— Да, — ответила Хелен, выходя из ванной комнаты. — Подумаешь, землетрясение! Тем более что я знала об этом давно.

— Откуда?

— Монета, конечно. — Она надела муслиновое платье. — Пошли, мы опаздываем.

Они быстро прошли несколько кварталов.

— А теперь вот сюда, — сказала Хелен, сворачивая на боковую улицу.

За столиками на тротуаре, перед таверной, сидели усатые громилы с угрюмыми лицами и баюкали в руках рюмки с бренди. Настоящие убийцы.

Хелен усмехнулась.

— Они ничего нам не сделают.

Она специально прошла почти вплотную к столикам, выставив напоказ кольцо с дорогим бриллиантом. Пара бандюг вскинулись было, но тут же стушевались.

— Боятся, — заметила Хелен, — и правильно делают. — Она легко могла их всех уничтожить множеством способов.

Но дело было не в этом. Сидящие в бандитах духи зла сразу ее узнали и подчинились.

Хелен и Пол вышли на набережную Тибра.

— Мы идем вон туда. — Она показала на мост Понте Фабрицио, самый старый в Риме, построенный в шестьдесят втором году до новой эры. — Помню, как я вышла на него в первый раз. Это было рано утром в базарный день, и мост был забит народом. От реки тянуло такой вонью, что меня чуть не стошнило. В Тире, где я тогда жила, было очень чисто.

Внезапно из тени вырос коренастый крепыш лет пятидесяти с лицом головореза. Не вынимая изо рта сигареты, он угрюмо оглядел их обоих и пошел впереди. Это был Рино Марселли, главарь влиятельной бандитской группировки, которой Хелен оказывала покровительство.

Они перешли по мосту на остров Тиберина.

— Этот остров освоили в незапамятные времена, — продолжила Хелен. — Вон там стоял храм бога медицины Эскулапа. Его воздвигли еще до моего рождения. А вон там был рынок рабов. Если прийти пораньше, то можно было подобрать приличных гладиаторов.

Хелен взяла его под руку — ни дать ни взять богатая пара на вечерней прогулке.

— Дворец стоял вон там, — показала она. — Его снесли вскоре после смерти владельца.

Они прошли небольшой скверик и приблизились к бетонному бункеру с массивной стальной дверью. Не переставая говорить, Хелен начала спускаться по древним осыпавшимся ступенькам.

— Прямо напротив, на той стороне, в Траствере, жил его заклятый враг. Конечно, за много столетий тут все изменилось. Тогда это был еврейский квартал, гетто, здесь жили кожевники, менялы, медники. Никто не знал, когда он появился. И мы не ожидали вызова от неграмотного рыбака.

Они прошли по узкому коридору с многочисленными проемами, многие из которых заканчивались тупиками, в обширную пещеру. Но это была не просто пещера, а подземный храм, уменьшенная копия того, который когда-то был во дворце наверху. Все пространство окутывало странное желтое сияние, источник которого Пол не смог обнаружить.

Во мраке прятались сиденья для прихожан, а в центре пещеры, на глянцевитом гранитном полу, был выгравирован золотом пятиугольный магический знак. На стенах — фрески с изображением древних языческих обрядов с приношением человеческих жертв. Пол вгляделся в одну из сцен и охнул. Там были изображены женщина и верховный жрец, наблюдающие за исполнением обряда. Этой женщиной была Хелен, а верховным жрецом… он сам, Пол.

Изображение начало слегка колыхаться, как вода в пруду, будто картина была живой. Лицо верховного жреца вдруг ожесточилось. Он стал выше ростом, его мантия, прежде из чистого золота, почернела. А затем, оттесняя его на задний план, возникла величественная фигура властителя.

— Кто это?

— Скоро узнаешь, — резко бросила Хелен. — Пошли.

Хелен встала в центр магического пятиугольника. Пол рядом. Из тени выступили мужчины и женщины, одетые в старинные облачения, какие Пол видел на восьмом астрале.

К ним с Хелен приблизились двое слуг и сняли с них одежду. Еще двое облачили в одеяния с золотым и серебряным шитьем. Пол поворачивался как во сне, слепо повинуясь воле монеты.

Атмосфера в подземном храме сгустилась. Желтое сияние начало блекнуть, пока не остались только слабые мерцания в задней части храма. Со стен исчезли изображения.

К нему повернулась Хелен.

— Прежде чем ты поднимешься на последний астрал, нам нужно использовать силу монеты, чтобы увидеть, что находится внутри гробницы. Это совсем недалеко отсюда. Но что бы ты ни увидел, не поддавайся на уговоры. Понял? Одна ошибка — и мы оба погибнем.

Пол кивнул. Его интересовало только одно — последний астрал. А что там Хелен собирается искать внутри какой-то гробницы — ему было безразлично.

Присутствующие мужчины и женщины задекламировали нараспев на незнакомом языке.

Хелен передала ему чашу. Он выпил сладковатую жидкость, и на него навалилась огромная усталость. Он больше не чувствовал своих конечностей, тупо уставившись в стену перед собой.

Затем из ничего медленно выплыл полный людей древний храм, похожий на тот, где они сейчас находились, но намного больший. Воздух стал тяжелым от фимиама и запаха человеческих останков. Весь пол в храме был забрызган кровью. Через несколько мгновений он растаял, и каменная стена превратилась в мерцающий бархатный занавес. Пол шагнул к нему.

— Пол, ты пойдешь один, а потом расскажешь мне, что увидел, — распорядилась Хелен.

Сил у Хелен было достаточно, но подходить к гробнице, расположенной так близко от Ватикана, она не хотела — боялась, что ее обнаружат.