Но сколько бы он ни тряс розового крокодила, добиться от него ни слова ему не удалось...
Голубые глаза Роланда наполнились слезами, грудь сотрясали рыдания, руки сжались в кулаки и он поднял глаза к небу и... только сейчас заметил, что все небо свинцово-серого цвета, нет ни вершка голубого цвета, не видно солнышка...
И Роланд побежал. Он бежал, увязая ногами в ещё влажном рассыпчатом розовом песке, больше не обращая внимания на полусонных розовых крокодилов и когда-то летающих осьминогов - ими оказались еле шевелящиеся сгустки - смотреть на все это не было сил. Он хотел бы найти хоть кого-нибудь, кто внятно смог ответить на вопрос - что произошло с Островом Фей? Что здесь ВООБЩЕ происходит, в конце концов?!
...Он не знал, сколько он пробежал, но очнулся он оттого, что споткнулся обо что-то и полетел вверх тормашками, уткнувшись носом прямо в кучу рыхлого песка.
Роланд быстро вскочил и оглянулся. Он стоял на кучке розового песка... Впрочем, не на обычной кучке, потому что кое-где остались полуразрушенные строения, напоминавшие башенки, домики, мостики... "Ой, да это ж я на чей-то песочный город свалился... Ай-яй-яй... Кто-то ведь его строил... Обидится ещё...". Роланд сразу же вспомнил, что похожие городки из речного песка делали его детишки и им бы не понравилось, если бы их кто-то вот так вот небрежно разломал...
Роланд оглянулся вокруг в поисках неизвестного строителя и... так и присел от удивления прямо на горку с песком...
В двух шагах от него, сзади, у самой кромки песочной кучки сидела... Нет, не ребенок, не мальчик и не девочка, но... совершенно взрослая фея!
В грязно-белой, измазанной песком тунике, спутанными распущенными золотистыми волосами, босиком, без сандалий... Но что ещё удивительней - без обруча анализатора, обычного для всякой феи, и без знака на шее, обозначающий ранг... Лицо её было опущено к земле, свободно падающие спутанные золотистые пряди полностью скрывают лицо... Она молчит, как смерть. Похоже, что судьба песочного городка, так неуклюже разрушенного Роландом, её совершенно не волнует...
- Простите, прекрасная госпожа, - смущенно проговорил Роланд. - Я, кажется, раздавил ваш городок... Поверьте, я не хотел... Мне очень жаль... - и покраснел.
Фея даже не посмотрела в его сторону, но из-за завесы из прядей волос раздался тихий, едва слышимый шепот.
- Сядь со мной, Роланд - и голос этот показался Роланду смутно знакомым...
Он послушно сел, механически послушно - за годы супружества с Прекрасной Феей он привык уже к тому, что любое слово феи для него - это закон...
А ещё одним законом, как можно догадаться, было то, что негоже первому разевать рот и совать свой нос в дела фей без спросу - если нужно, фея сама все расскажет или подаст явный знак, что вопрос задавать можно...
Не то, чтобы эти две нормы были какими-то приказами, навязанными Роланду женой, нет... Просто за долгие годы супружества эти нормы проникали в повседневное поведение Роланда постепенно, исподволь, совершенно неосознанно, закрепляясь в строгую привычку, такую же, как, например, ежедневная чистка зубов, умывание рук перед едой или "спасибо" и "здравствуйте", которые мы даже не помним порой, когда нам в первый, а то и во второй и третий раз просили сделать это наши родители...
А потому Роланд тихо сидел рядом с феей, с закрытым прядями лицом, а та, в свою очередь, не торопилась ничего говорить и также тихо сидела рядом с ним - создавалось впечатление, что она, как и розовые крокодилы и когда-то летающие осьминоги, была в полусонном состоянии...
Вдруг Роланду стало так жалко, так жалко все, что он видел вокруг - и пересохшее Розовое Озеро, и опавшие Цветы Забвение, и крокодильчиков, и осьминожек, и разрушенный песочный городок, и эту таинственную печальную фею, что он не выдержал - и... зарыдал... Громко, по-детски, размазывая по лицу слезы и слюни, трясясь всем своим телом...
И тогда на его плечо мягко опустилась чья-то мягкая и нежная рука...
- Кому из нас больше пристало плакать - тебе или мне, Роланд? - раздался мягкий шепот, как шебуршание осенних листьев от легкого порыва ветра.
От удивления Роланд перестал плакать и посмотрел на фею. А потом, внутренне дрожа от поразившей его мысли, он протянул руку и отвел в сторону одну прядь длинных волос, мешавших увидеть лицо и вскрикнул...
- Добро пожаловать на Остров Фей, Твое Величество - тихо прошептала фея и грустно улыбнулась. - Прости, что прием не соответствует твоему высокому сану... - и в голосе послышалась легкая ирония...
Но Роланд не услышал этой иронии, он был просто поражен тем, что он увидел! Белое как полотно лицо с бледными, чуть синеватыми губами, как у утопленника, впавшие щеки, резко обнажившие скулы, некрасиво обозначившиеся морщинки у переносицы и уголков губ, но самое главное... мертвые стекляшки голубых глаз, как у детской куклы, а не живого существа, невидящие стекляшки глаз...
- Кто ты?! - вскрикнул от ужаса Роланд и отпрянул в сторону. - Впрочем, не говори! Не хочу знать, не хочу, не хочу! - истерически закричал он. - Скажи только, что здесь происходит? Что случилось с Островом Фей и как я тут вообще оказался? Может, все это всего лишь кошмарный сон... - в голосе Роланда прозвучала робкая нотка надежды...
- Удивительная ирония судьбы... - отстраненно прозвучал шепот феи, которая медленно зачерпнула в свои ручки горсть песка и стала просеивать его через свои тонкие пальцы. - Круг замкнулся... Он тоже споткнулся о мой замок из песка и разрушил его - и с этого началась моя подлинная жизнь, а теперь ты - полная его противоположность, его антипод - делаешь то же самое, знаменуя её конец...
- Конец? Конец чего?! - вскричал Роланд, но вместо ответа бледная фея тихо поднесла свой тонкий пальчик к губам, а потом она раскрыла объятия и Роланд, сам не зная почему, вдруг оказался в них и крепко-крепко обнял фею.
...- Ну, вот и чудно, ну вот и чудно... - прошептала она. - Успокоился, да? - наконец, сказала она, отрывая Роланда от своей груди. - Бедный мой человечек! Ты даже не подозреваешь, как мне сейчас больно... за тебя, за всех вас, бедных маленьких человечков, таких беззащитных, таких слабых, таких... таких... - в стеклянных глазах печальной феи затеплились искорки жизни, а её руки скрестились на груди так, как будто у феи на руках маленький младенчик, которого она силится прижать к груди, укрыв от всех треволнений окружающей жизни и, возможно, опасностей её... И тут Роланд услышал, как из бледно-синеватых губ феи раздалось тихое пение... Прислушавшись, он слышал какие-то неразборчивые слова, но эти слова складывались в рифмы... "Ба! Да это ж колыбельная! Обыкновенная детская колыбельная!" - догадался Роланд, разобрав с трудом рифму "спи - усни"... - "Не безумна ли она?" - тут же подумал он.
Сердце Роланда защемило от жалости к ней. Он слегка обнял фею и привлек к себе и прошептал на ушко "Все будет хорошо! Все будет хорошо!" и погладил её по спутанным золотистым волосам.
- Нет, Роланд! - вдруг совершенно неожиданно раздался осмысленный голос феи. - Хорошо уже не будет, пока вы не найдете себе новую Премудрость! Премудрость, которая сможет спасти висящий над пропастью, мир от почти неизбежной погибели...
Роланд подскочил как ужаленный и вытаращил глаза на сидящую фею.
- Ты... ты... вы... вы... - указывая дрожащим пальцем правой руки на неё только и смог проговорить он.
- Приятно познакомиться, Роланд... Мое имя Стелла... Боюсь, оно мало что тебе скажет, но это лучше, чем ничего... И я не безумна... Просто мой разум периодически погружается в грезы, в сумерки, он как бы засыпает... Тьма растет, поглощает Целестию и это сказывается на мне, на всех нас, феях... Мы слишком связаны с Целестией, если угодно, мы её мозг и нервы, такими нас сотворил Создатель, а потому болезнь Целестии - это наша болезнь, моя... болезнь...
