– Тысяча сто, – бросил он, заводя мотор.

– Поехали, поехали, – успокаивающе пробурчал второй.

О том, что с этими двумя что-то не так, до Андрея начало доходить, когда он свернул на Пролетарский.

До Бирюлево оставалось немного, и он уточнил:

– Куда в Бирюлево-то?

– Езжай, там покажем, – буркнул первый, и Виктор заметил, как они переглянулись.

– Нам до гаражей, – пояснил второй, – машину вот хотим взять. Надо бы проверить. Ты вот свою как, сам чинишь или помогает кто? А то можем порекомендовать отличных мастеров… – Второй засмеялся. Первый недовольно покосился на него, а у Андрея вспотели ладони. Среди московских «бомбил» уже давно ходили истории о ночных пассажирах, которые вот так же брали машину до глухой окраины, а потом и машина, и водитель навсегда исчезали с московских улиц.

– А до каких гаражей-то? – холодея, спросил Андрей. – До тех, что у насыпи?

– Да ты не волнуйся, – недовольно пробурчал первый, – там увидишь…

Андрей сглотнул. Вот черт, и ни одного мента как назло! Да уж, гримасы судьбы – то едешь клянешь, а тут хоть молись! Можно было, конечно, притормозить и выскочить из машины, но кто его знает, может, это просто фантазии, да и машину жалко, потому как если нет ключа, то закоротить зажигание легче легкого. И прощай, ласточка.

– А машину я сам ремонтирую, ребята, – делано веселым голосом заговорил он, лихорадочно размышляя над тем, что делать. – Я ведь бывший танкист.

– Танкист, – хмыкнул первый, – как же, знаем – братская могила четверых.

И тут у него что-то забрезжило.

– Это вы зря, – обиженным голосом протянул Андрей. – Вы, видать, ни разу в танке не ездили. – Он резко надавил на тормоз и развернулся к пассажирам: – А хотите – прокачу?

– Чего? – ошарашенно протянул первый. Но Андрей его не слышал. Он выскочил наружу и подбежал к капоту. Поломавшиеся пружины он давно уже снял и выбросил, поэтому капот просто откидывался на лобовое стекло. Андрей откинул капот, хмыкнул, пока те хмыри в машине его не видели, и шустро юркнул на место.

– Э-э, парень, ты чего это? – обеспокоенно вскинулся второй. Но Андрей уже захлопнул дверцу.

– Первая! – рявкнул он, и машина прыгнула с места. Между обрезом капота и рамкой лобового стекла была узкая щель, в которую кое-что просматривалось, но парням на заднем сиденье она была не видна.

– Вторая! – весело заорал Андрей.

– Ты чего, идиот? – заверещали сзади.

– Башнер! Подкалиберным, заряжай! Прицел семь! Упреждение полкорпуса! Наводить под башню! – Андрей заложил крутой, до визга покрышек, вираж и с грохотом перелетел через трамвайные пути. – Механик, бля, дорожку!

– Мужик, – проблеяли сзади, – останови, слышь! Нам здесь надо.

– Есть дорожку! – торжествующе проорал Андрей, выруливая на осевую, и врубил четвертую. Машина рванула вперед.

– Эй, мужик, вот деньги. – На переднее сиденье упало несколько смятых купюр. – Мы уже приехали, мужик…

Андрей с размаху топнул по педали тормоза. Тормоза отчаянно заскрипели, капот с грохотом рухнул вперед, а машину повело влево. Через несколько секунд они остановились. Андрей повернулся к пассажирам:

– Ну как танк?

– Лечиться тебе надо, мужик, – буркнул первый. А второй вылез молча…

До дома Андрей добрался через полчаса. Войдя в квартиру, он, не снимая ботинок, прошел в ванную и, открыв кран, присосался к нему ртом. Напившись, утерся рукой и все так же в обуви прошел на кухню. Вытащив из холодильника бутылку водки, он оглянулся, ища стакан. Все имеющиеся были свалены в раковине. Тогда Андрей открыл сушку, вытащил чайную чашку и налил водку в нее. Залпом выпив, он некоторое время стоял, уставившись в стену невидящим взглядом, а затем прошептал:

– Я больше не хочу так жить…

Но мир его не услышал. Тогда он произнес громче:

– Я больше не хочу так жить!

Мир слегка повел ухом. Андрей повторил еще раз:

– Я. Больше. Не хочу. Так. Жить!

Мир недовольно поморщился. Подумаешь, какая-то букашка чем-то там недовольна. Вот новость-то…

Андрей стиснул бутылку водки и со всего размаха жахнул ею об стол. Брызнули осколки, во все стороны полетели брызги водки и кровь из распоротой стеклом руки.

– Я! Больше!! Не хочу!!! Так!!!! Жить!!!!!

Мир вздрогнул. Это уже был голос ХОЗЯИНА, человека, который сам определяет свою судьбу. И судьбу многих других людей. К этому голосу стоило прислушаться. И мир прислушался. Со всем возможным вниманием. Только Андрей этого пока не знал. Он тяжело вздохнул, покосился на залитый водкой и его собственной кровью стол, на засыпанный стеклом пол кухни и, повернувшись, двинулся в комнату искать бинт…

Олеся позвонила часа в три. Когда зазвонил телефон, Виктор вскинулся на постели и торопливо смахнул трубку с аппарата. Еще не хватало, чтобы Сонька проснулась… Соскочив с кровати, он подобрал трубку, подхватил сам аппарат и выскочил в коридор, благо длинный шнур позволял.

– Слушаю…

– Витя, сейчас звонили из милиции. Антон устроил драку в ресторане…

Виктор потер лицо кулаком.

– Ясненько… Ладно, сейчас подъеду… Да, где он?

– В сорок шестом отделении.

– Понятно, – хмыкнул Виктор. Значит, Антон опять гудел в «Медведях»…

До отделения он добрался быстро. На его счастье, этой ночью дежурил знакомый майор, который уже не раз «принимал» Антона в «обезьянник», так что с разными формальностями (в том числе и неформальными) разобрались довольно быстро. Предстояло еще возместить почти полторы тысячи баксов ресторану, ну и дать сотню официанту, которому Антон умудрился разбить нос. Больше – вряд ли, поскольку, судя по внешнему виду Антона, официант тоже в долгу не остался. Майор клятвенно утверждал, что милиция ни при чем и «клиент» выглядел так уже к моменту приезда наряда. Но поскольку Антон считался зачинщиком драки, официант был вполне в своем праве.

Когда Виктор усадил Антона в машину, тот угрюмо спросил:

– Водка есть?

– Нет, – мотнул головой Виктор, – только вода. – И сунул ему пластиковую бутылку минералки.

Антон тяжело вздохнул и присосался к бутылке…

Они уже подъезжали к подъезду, когда Антон, зыркнув на Виктора исподлобья, тихо спросил:

– Моя позвонила?

– Да, – кивнул Виктор.

– Ничего больше не рассказывала?

– А чего тут рассказывать, – хмыкнул Виктор, – и так все ясно.

– Ну и ладно, – с облегчением сказал Антон и нажал на ручку дверцы.

– Сегодня появишься? – запоздало спросил Виктор, но Антон только пожал плечами…

В фирме Виктор появился к половине десятого. Его уже ждали. Антонина Алексеевна, главный бухгалтер, стояла перед кабинетом с папкой в руках.

– Подпишите, Виктор Петрович.

– Конечно, Антонина Алексеевна… – Он кивнул и, открыв дверь своим ключом, приглашающе указал рукой. – Проходите.

Два месяца назад они переехали из подвала, сняв под офис пару комнат на втором этаже какого-то бывшего отраслевого НИИ. Так что теперь у них с Антоном даже был свой кабинет.

Сев за стол, он раскрыл папку и склонился над ней.

– Антонина Алексеевна, вот тут у вас ошибка.

– Где? – наклонилась та.

– Я не генеральный директор, а коммерческий.

– Да? – Главбух покачала головой и покосилась на него. – А пора бы… Пока Антона Ольгердовича на рабочем месте дождемся, все сроки подачи отчетов пройдут…

Когда за бухгалтером закрылась дверь, Виктор сложил руки в замок и, уместив на них подбородок, задумался. С Антоном действительно надо было что-то делать. Дела у фирмы шли в общем-то неплохо, но Антон совсем выбился из колеи. Он мог позволить себе не появляться на работе неделями. А то появиться, выгрести из сейфа всю дневную выручку и опять исчезнуть на неделю. А на все упреки Виктора упрямо отвечал: «А я на свои гуляю».

Свои-то свои, но подобный хозяин все больше становился для фирмы не локомотивом, а тормозом… Впрочем, насколько Виктор представлял ситуацию, Антон был такой не один. Многие из тех, кто бросился в бизнес на первой волне, сломались на испытании богатством. Вернее, тем, что им показалось таковым. Подержанный «мерс». Французское шампанское ящиками. Длинноногие покладистые девочки, восторженно закатывающие глазки. Рестораны… Народ радостно кинулся в объятия того, о чем раньше только читал в романах Эрла Стенли Гарднера и иже с ним. Скромное обаяние буржуазии, блин. Но ёлы-палы, а как же фирма? Как вот уже четырнадцать человек, которым «дело Мякишева» позволяло не только сводить концы с концами, но даже существовать довольно прилично? Да и сам Виктор, он что, должен и дальше быть кем-то вроде няньки при взрослом семейном мужике (правда, частенько забывающем о своей семейности)?