- ...Мальчишки... Где-е-е-е?! В заповедных Садах Прозрений на секретном Острове фей, куда не ступала от века нога мужчины!!!! Точнее, живого мужчины, ибо любой мужчина, вздохнув запаха лопающихся летающих розовых пузырьков, мгновенно превращался в живую статую. А тут... Целая толпа из молодых, широкоплечих, высоких юношей со светлыми волосами, жемчужными улыбками, в роскошных одеждах, точь-в-точь как у фей... Ничего не понимаю, - подумала Фея и ей стало не по себе... Мир, который она знала и в котором привыкла жить, рушился как замок из песка. И она просто перестала понимать, что такое вокруг неё происходит...
...Вспышка, другая...
И вот, навстречу юношам идет группка... фей! Да-да, фей, и среди них - три, в пурпурных туниках и сандалиях, в золотых диадемах, стягивающих золотистые длинные, ниже плеч, вьющиеся на кончиках волосы...
- Триединая Премудрость! - хотела воскликнуть Фея, но тут же осеклась. Ведь все три Премудрости всегда ходят как одно существо - шаг в шаг, Они всегда держатся за руки, Они всегда едины... А тут... Просто три феи высшего ранга, не более. Идут порознь и выглядят как три разные феи. Даже плащи у них, как и у всех, - короткие - нет знакомых Фее длинных пурпурных мантий, которые обычно несут сзади юные феи-пажи...
"Пурпурные" представляли собой контраст по сравнению с веселыми юношами. Они были задумчивы, величественны, бесстрастны, как и окружавшая их толпа других фей... Но это как раз для Феи было и не удивительно. Ведь все феи высших рангов такие - они всегда погружены в размышления о судьбах Целестии и внедрении в ней Священных Принципов Порядка и Процветания...
...Но вот, наконец, обе группы сошлись посередине аллеи. Жемчужно-белый юноша с пепельными волосами вышел вперед и шутливо поклонился феям в пурпуре:
- О, Премудрейшие из фей, мое Вам почтение! Я так рад вас видеть, так рад - тем более, что мы не встречались почти вечность, не правда ли? Впрочем, не хотите ли Вы знать, отчего мне вдруг так захотелось Вас увидеть? - с этими словами Жемчужно-белый вопросительно посмотрел на Вторую из пурпурных, глаза в глаза. Но та выдержала его взгляд - и взор её был по-королевски величественен, не по-женски властен и... бесстрастен. Возникла пауза. Пурпурная упорно молчала, не отводя своего взгляда от глаз юноши, так, что он, в конце концов, отвел его, слегка покраснев.
Впрочем, растерялся он ненадолго...
- Дело все в том, о, премудрейшие из фей, что я решил смиренно припасть к вашим ногам с просьбой о помощи! - и тут юноша, скорчив комически умоляющую гримасу, от которой сразу эе покатились со смеху остальные юноши, но остались совершенно бесстрастными и холодными лица фей, упал на колени перед пурпурными и широко развел свои руки. - Мы тут с братьями рассуждали как раз над загадкой, да никак её не смогли разгадать, правда, братья? - при этом он вскочил с земли и повернул свое насмешливое лицо к юношам и хитро им подмигнул. - Ну, куда уж нам обойтись без Премудрости, да ещё и Троекратной? - И не дожидаясь реакции, первый залился смехом. Ему вторили все остальные из компании красавца с пепельными волосами.
- Не вижу ничего смешного, Азаил, - строго сказала Вторая из пурпурных фей. - Твое поведение в последнее время меня настораживает. Ты совершенно не слушаешься предписаний Совета!
- Ох, как я виноват! - скорчил опять насмешливую гримасу Азаил, схватился якобы в отчаянии за голову, а потом опять припал на колени перед Второй пурпурной феей, хватая её за нижний край туники, изображая шутовское покаяние. - Ах, как я виноват, о, Премудрая моя женушка, как я виноват, о мать моих детей! Пощади! Только не усыпляй меня, умоляю! Я не выдержу без тебя, помру прямо во сне! - С этими словами Азаил притворно упал прямо на песок и притворился мертвым, притом скорчил такую потешную рожу, что вся его компания просто схватилась за животы от смеха. А пурпурная, досадно прикусив губу, покраснела до корней волос, стыдясь идиотского поведения своего мужа перед своей свитой. Но остальные феи сделали вид, будто ничего не замечают.
Наконец, Азаил встал, и опять отвесив поклон, скорчив извиняющуюся гримасу, прям как у нашкодившей собаки, спросил:
- Ну и что же, дорогая, было на Совете? Я признаться, уже давно туда не ходок, после того, как пару раз там заснул от скуки...
И вновь взрыв хохота за спиной...
Вторая пурпурная же побелела от ярости, сжав полы своей туники в кулачках, но сдержалась.
- На Совете было единогласно провозглашено наступление эры Порядка и Процветания, Азаил.
- Чего-чего? - опять скорчив шутовскую рожу, спросил Азаил, поворачиваясь правым ухом к Второй Пурпурной, якобы чтобы лучше слышать её.
- Порядка и Процветания - сказала пурпурная фея торжественно. - Отныне феи отказываются от своего затворничества в Поднебесье и приступают к осуществлению преображения всей подсолнечной Целестии. И первое, что мы сделаем, - это уничтожим всех чудовищ в населенной людьми части этого мира, сделав их жизнь максимально безопасной...
- А-а-а! Мудрое решение, ничего не скажешь. - Сделав серьезную мину, протянул Азаил, подперев правый висок пальцем, пародируя позу "мыслителя", якобы слушающего другого такого же. - А потом, я знаю, что вы сделаете - вы посадите людей в люльки, вставите им во рты соски, перепеленаете их и будете рассказывать им целыми днями сказки и петь колыбельные... Ой, как здорово, братья! Моя женушка так давно не рожала - вот уже вторую сотню лет! -, что теперь ей просто необходимы новые приемные детишки - ведь ей так хочется обязательно кого-то пеленать и купать в ванночке!
Взрыв смеха перекрыл насмешливый голос Азаила. А один из юношей аж схватился рукой за дерево, а другой за живот и не мог остановиться, закатываясь от смеха.
- Мне жаль тебя, Азаил, гордость погубила тебя... - с нотками жалости и сострадания произнесла вторая пурпурная - и в её глазах действительно блеснули слезы! - ты завидуешь нам, что мы, феи, в заботах о мире, достигли высот магического мастерства, а ты, пребывая в праздности, деградируешь и превращаешься в какого-то шута, что развлекают толпу в людских королевствах... Мне жаль тебя, Азаил, ты был талантливым волшебником, достойным мужем, а теперь ты - сорное растение...
- ... которое надо выдрать и сжечь! Да-да, непременно сжечь, растоптать и сжечь!!! Не правда ли, женушка? - Азаил в шутовской ярости сорвал с себя плащ, бросил его на землю и выразительно принялся его топтать ногами под громкий гогот толпы сзади.
- Отец, ты зарываешься! Кто тебе дал право так разговаривать с матерью? Замолчи немедленно! Или мы тебя вышвырнем отсюда силой! - одновременно, голос в голос, произнесли две других пурпурных феи, похожих друг на друга как две капли воды - видимо, они были близнецами. И угрожающе подняли свои магические жезлы. Другие феи тоже приготовились к бою.
- О, как это похоже на мою женушку! Она и дочерей моих настроила против меня и ещё и оклеветала! - маска шута сползла с лица юноши и оно покраснело от звериной ярости, став отвратительным и страшным. Он повернулся к своей свите и возмущенно прокричал:
- Слышали, братья мои, меня уже изобразили празднолюбцем и невеждой!
Гул возмущения прокатил по толпе юношей. Из толпы выделился самый юный из них, в голубой тунике и плаще и возмущенно закричал, размахивая в воздухе руками:
- И это после того, как ты, Премудрый Азаил, изобрел три сотни новых заклинаний, сконструировал десятки артефактов, написал два десятка новых магических книг! Да они завидуют тебе, несчастные посредственности! А чего только стоит твое изобретение магических зеркал - одно это открытие изменит всю вселенную! Одно это уже навсегда дает тебе право войти в историю Целестии навечно!
- Правильно, - подхватил юноша с золотистым жезлом и серебряным венком с двуглавым орлом на шее - знаком 2-го ранга, также возмущенно размахивая руками, - они всегда завидовали тебе, Премудрый Старший наш брат, им бы только младенцев няньчить, а туда же!
