...А потом Фея взлетела, а за ней взлетели и её новые друзья. Три обезьяны с луками и дротиками полетели чуть впереди, видимо, указывая дорогу, а бывшая пленница, которая была заметно менее крупная по размеру, может быть, самка, полетела рядом с Феей. Языка их Фея не понимала, так что ей оставалось только догадываться, о чем они говорили между собой. Но ясно было одно - то, что произошло в ущелье было для них совершенно исключительным и уникальным событием, поразившим их до глубины их обезьяньей души.
Вскоре они набрали достаточную высоту, так что горы оказались далеко внизу. И летели они строго на северо-восток. "Хоть в этом повезло, нам потом меньше придется идти до Обители Непобедимого Солнца..." - подумала Фея.
Наконец, сделав резкий поворот направо и обогнув последний снежный пик, Фея увидела большую почти плоскую серую скалу, на которой виднелось множество черных дыр, что придавало ей сходство с куском сыра. И в эти дыры то залетали, то вылетали крылатые обезьяны.
- "Ого!" - подумала Фея. - "Да тут их целая колония, не меньше чем у муравьев!".
Но на самом деле, подлетев поближе, Фея увидела, что обезьян было не так много, потому что залетали и вылетали почти одни и те же обезьяны. Немного присмотревшись, Фея увидела - почему. Оказывается, свои охотничьи трофеи обезьяны сложили на соседнем плато, а теперь перетаскивали их внутрь частями.
Когда Фея с сопровождавшими подлетела к одному из отверстий, из него уже повалили любопытные. Они окружили их плотным кольцом и загоготали, указывая пальцами на Фею и на бывшую пленницу, но средний из трех сопровождавших что-то рыкнул, и любопытные расступились. И Фея смогла, наконец, оказаться внутри пещер.
Пещеры эти явно были рукотворны - таких не может проделать природа. С высокими потолками, ровные, с правильно пересекавшимися коридорами... Видимо, гора была из какой-то относительно мягкой породы, возможно, известняка, позволявшего прорубать такие длинные пещеры. Фея углублялась по переходам все дальше и дальше. Вскоре солнечный свет перестал проникать в них, но тут, на её удивление, появились масляные светильники. Грубые керамические плошки стояли на высеченных в скале выступах, наполненные животным жиром, и кое-как освещали темные тоннели.
Наконец, тоннель повел их куда-то вниз и вывел Фею в большой каменный зал. Там уже собралось все население пещер. В противоположном конце зала было невысокое скалистое возвышение, на котором уже собрались самые крупные обезьяны. К ним присоединились и три сопровождавших. Остальные же собирались в тесный полукруг у возвышения.
На возвышении стояли белые троны, вырезанные из костей каких-то местных крупных животных - возможно и тех, с которыми билась Фея - и на эти троны сели крупные обезьяны, деловито расправив свои кожаные крылья за спиной. Остальные стояли молча. Видимо, знака говорить им никто не давал. Бывшая пленница взяла Фею под руку и показала пальцем в центр круга, куда они потом и приземлились.
Зала была просторной, большой, воздух был здесь не спертым - видимо, действовала какая-то система вентиляции - а множество глиняных светильников по стенам и на люстрах давали кое-какой свет. А обезьян здесь было, по меньшей мере, три-четыре сотни.
Бывшая пленница по знаку одной из восседавшей обезьяны взлетела на возвышение и начала свой рассказ. Фее было довольно смешно смотреть на неё и она с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Рассказ её состоял из множества разных движений - то она взлетала, то приземлялась, то прыгала - видимо, движениями изображая происходившее с нею - и звуков, мимики. Она то и дело указывала пальцем на Фею и тогда все обезьяны удивленно смотрели на неё. Особенно смешно она повествовала о бое с монстрами. Чтобы показать нападение ящера на Фею, ей пришлось во всю длину выплюнуть язык, причем так сильно, что она попала слюной на самого главного председателя, а потом стукнула себе кулаком по черепу и прикусила язык, и, резко подпрыгнув в воздух, взлетела. А когда понадобилось описать поединок Феи с грязно-белым, ей пришлось вырвать копье у другого председателя и метнуть его прямо в здоровый скелет какого-то монстра, украшавший противоположную стену пещеры...
В общем, рассказ обезьяны был красноречивым и имел оглушительный успех. Как только она закончила, молчавшие дотоле обезьяны оглушительно загоготали, запрыгали, стали взлетать вверх и приземляться, бить друг друга по плечам и щипаться. Фея чуть не оглохла от их гогота. Но председательствующие сидели, как и подобает важным персонам, с глубоким чувством собственного достоинства.
Наконец, главный председатель, сидевший в самом центре, поднял вверх свою лапу и все тут же замолчали. Он указал рукой на Фею и что-то сказал. Фея поняла, что он её зовет к себе и взлетела на возвышение. Он встал и, указывая на рассказчицу пальцем, что-то сказал. Фея поняла, что он спрашивает, наверное, чего она хочет за жизнь спасенной. И Фея к такому вопросу оказалась готова.
Она произнесла шепотом заклинание и, в один момент, из камня Анализатора вырвался ярко-зеленый луч, который, упав на землю, стал расти, превратившись в голограмму из двух фигур - Котенка и Щенка. Обезьяны в страхе шарахнулись от внезапно появившегося изображения, некоторые даже взлетели, но председатели даже не шелохнулись, сохраняя свое достоинство. Фея указала пальцем на Зверят, а потом - на себя. Председатель кивнул, понимая, о чем идет речь.
Он что-то сказал другим и те тоже кивнули головами, а потом тоже сказал бывшей пленнице. А та тут же взяла за руку Фею и вместе с ней полетела в один из боковых проходов в пещере. Видимо, летели они в жилой блок, потому что по пути им встречалось множество крылатых обезьян, значительно мельче тех, что собрались в зале. "Наверное, это самки" - догадалась Фея. - "Видимо, у летучих обезьян, как и у всех низших рас, особи женского пола играют меньшую роль, чем мужские... Фи, какое все-таки это варварство!" - подумала Фея и возблагодарила ещё раз судьбу о том, что родилась разумным существом, а не животным, женщиной, а не мужчиной, и в высшей расе Целестии, а не в низшей...
Обезьянки, встречавшиеся Фее, часто бывали не одни. Они носили на руках маленьких обезьенышей, а иногда маленькие обезьянки - такие хорошенькие, лысенькие, розовенькие, со сморщенной кожицей и маленькими пальчиками - сидели у них прямо на плечах. Все они с удивлением останавливались и во все глаза смотрели на Фею, а потом начинали верещать от восторга и гоготать, а маленькие обезьянки даже плакать от страха.
В коридоре то и дело были видны проходы в жилые комнаты. В одну из которых повела Фею её проводница. Это было небольшое углубление в горе, с низким потолком. Посередине комнаты горел костер, за которым следили несколько обезьяних самок. Они жарили на огне куски мяса на вертелах. Рядом с ними ползали детеныши. В комнате щипало глаза от дыма. Но большую часть дыма все-таки вытягивало сквозняком. На полу были расстелены шкуры каких-то волосатых животных, на которых спали несколько обезьенков. Вообще, как поняла Фея, эта комната была явно рассчитана для детей. Их здесь было больше чем взрослых, вдобавок на полу валялись какие-то грубые игрушки в виде вырезанных из костей обезьенков или зверьков. Так, одна из игрушек была точь-в-точь похожа на зверозубого ящера, с которым познакомилась сегодня Фея...
Наконец, одна из самок сняла вертел с жареным мясом и подошла к одной из шкур и стала будить спящих обезьенков, чтобы их покормить. Их там спало пятеро. Трое подскочили сразу, один даже взлетев в воздух, и жадно накинулись на еду, снимая с вертела шипящие куски мяса, ловко перебрасывая их с ладошки на ладошку, чтобы остудить, а потом, остудив немного, жадно пожирали их, громко чавкая и пуская слюну. Но другие два обезьенка не просыпались. Тогда самка с остатками мяса, дав по шее особо ретивым желающим съев свою полакомиться чужой долей, присела на край мохнатой шкуры и стала силком всовывать двум оставшимся обезьенкам куски мяса в рот - может, они были больные? - а те упорно отворачивали свои мордочки и плевались, но самка, видимо, решила их накормить несмотря ни на что, потому что взяла одного из них за горло и надавила на него так, что тот вынужден был широко открыть рот, но в это время другой ка-а-а-а-а-к заголосит!
