— Сэр, вы знаете Томаса Джексона? Он тоже оканчивал Уэст-Пойнт и теперь преподает в Виргинском военном институте.

— Ах, сынок, не будь майора Джексона, я не поведал бы сейчас эту историю! Он и его люди заградительным огнем прикрыли нашу кавалерию. За это его произвели в следующий чин.

— Старого дурака Тома? — недоверчиво вскрикнул кто-то. Пожилой джентльмен негодующе выпятил грудь.

— Кажется, я не так вас расслышал?

— Прошу прощения, сэр. Сорвалось с языка, — поспешно извинился молодой человек, не желавший, чтобы его нелестная характеристика дошла до ушей преподавателя.

— Не обижайтесь сэр, но на лекциях профессора Джексона мы все чувствуем себя как в бою. В жизни не встречал такого чопорного сухого зануду и брюзгу! Уж и не знаю, сколько раз он разносил меня в пух и прах!

— Говорят, у него испортился характер из-за хронического несварения.

— Скорее из-за пристрастия к лимонам и пахте!

— Все твердит, что это полезно для желудка.

— Следует уставу так, словно сам его написал. Проповедует его, как цитаты из Библии. Клянется, что гнев Господень когда-нибудь падет на наши пустые головы.

— Никогда не забывает и не прощает. Подал на курсанта рапорт только потому, что тот разговаривал на лекции. Бедняга был исключен за несколько месяцев до окончания института.

— Похоже, парни, жизнь у вас слишком легкая! Если хотите идти в армию, нужно учиться дисциплине и достойному поведению, — возразил пожилой джентльмен. — Вы назвали Джексона старым дураком, а ведь человека преданнее долгу я не видел. Именно это и тяжкий труд помогли ему уберечь людей в битве. Кем он был, когда пришел в Уэст-Пойнт? Сиротой, необразованным парнем. Почти ничего не знал, а к моменту окончания был едва ли не лучшим. Так что запомните это и, если очень повезет, когда-нибудь еще послужите под его началом.

— Лично я, сэр, так и рвусь в битву. Жаль, что мексиканская война закончилась. Зачем только я пошел в военный институт, как мои братья и дяди? Пустая трата времени. Вряд ли выученное пригодится в стычках с индейцами!

— Думаю, вы еще не раз помянете добром учителей, потому что будет не так легко разделить обе стороны. Легко целиться в краснокожего с пером в волосах или в кабальеро в блестящем мундире, но куда сложнее различить продавца из Нью-Йорка и фермера из Джорджии, если оба будут носить голубые мундиры. Наверное, если дело дойдет до драки, нам придется сменить цвета. Не думали об этом?

— Вы действительно верите, что скоро начнется война между штатами? — спросил серьезный молодой кадет.

— Более чем, мальчик мой. Слишком много разговоров… теперь уже ничего не остановишь.

— А по-моему, разговоров явно недостаточно.

— Когда это горячий южанин с тягучим выговором слушал быструю речь хладнокровного северянина? Они беседуют на разных языках. Я хочу толковать о табаке и лошадях, он — о железных дорогах, фабриках и о Лиге освобождения рабов. Нет, сэр, нам нужна своя республика.

— Сомневаюсь, что это обойдется миром. Можно ожидать сопротивления тех, у кого свои планы на Юг. Они не позволят нам спокойно заниматься своими делами.

— Да, но ни один штат еще не вышел из Союза, — вмешался юный Джон Дрейтон.

— Дайте им время. Выйдут. Мы не против немного пострелять.

— Виргиния не выйдет, — возразил Джон, вспомнив о своей сестре в Мэриленде.

— Хочешь побиться об заклад?

— Я виргинец и верю в Союз. Не хочу, чтобы он распался. У меня родственники в Пенсильвании и Огайо. Если начнется война, мы станем врагами. В прошлом месяце я говорил с отцом, и он тоже не верит, что Виргиния выйдет из Союза. Во всяком случае, жители Ромни и окрестностей не желают отделяться, несмотря на то что сотворил Джон Браун в Харперс-Ферри[13].

— А я считаю, что нам лучше отделиться. Надоели эти северяне, вечно сующие всюду свои носы! — объявил Толбот, брат Джона.

— Совершенно верно! Никто не смеет мне указывать, как вести дела! А ведь теперь дошло и до этого. Самое время начать драку. Думаю, я еще не слишком стар и вполне смогу подсобить молодым парням, если понадобится, — хмыкнул пожилой человек.

— Полагаю, война долго не продлится, сэр, а вас, возможно, произведут в генералы. В опытных офицерах всегда есть нужда.

— А нога вас не беспокоит?

— Нет. Прекрасно езжу верхом, а пешком ходить не собираюсь. Я кавалерист, сынок.

— Как вы получили эту рану, сэр? Стрела команчи?

— Да, но я чуть не лишился скальпа, — объяснил джентльмен, бережно проводя ладонью по гриве седеющих волос.

— Как же вы спаслись?

— Наверное, потому, что не был техасцем. Этот команчи вырос словно из-под земли, и я сразу сообразил, что он меня прикончит и скальпирует.

— Но вы его пристрелили?

— Не успел. Стоило ему увидеть, кто стоял рядом, как он выпустил мне в ногу стрелу и оставил ползать по земле, в полной уверенности, что я не доберусь до своего пистолета.

— Но почему он вас не убил?

— Думаю, он был неглуп и знал разницу между виргинцем и техасцем. Говорю же, стоило ему увидеть того беднягу из Бразоса, как он пронзил его копьем прямо в сердце, вынул нож, в два счета оскальпировал и, привязав наших лошадей к луке седла, ускакал, пока тот несчастный все еще извивался в последних судорогах. Я стал стрелять в него, но не попал: он свесился с седла, исчез под брюхом лошади, а я терпеть не могу убивать животных.

Кто-то вежливо кашлянул, словно сомневаясь в правдивости истории.

— Не верите, значит?

— Верю, — кивнул Палмер Уильям. — Я слышал и не такое от Джастина Брейдона. Сам он родом с территорий.

— Нужно спросить его, он наверняка знает, — предложил его приятель, показывая куда-то в глубь комнаты.

— Его? Он там не был, — бросил рассказчик, с некоторой брезгливостью озирая высокого мужчину, одетого в безупречно сшитый черный фрак и такие же брюки. Крахмальная манишка и идеально повязанный галстук выделялись своей белизной.

— Этот модный щеголь? Да он в страхе сбежит при виде инджуна! Вообразит, что они хотят завладеть его красивыми золотистыми локонами!

— Он, вполне возможно, снял немало скальпов, сэр. Это Нейл Брейдон, кузен Адама Брейдона и сводный брат Джастина. Старший сын Натаниела Брейдона, который покинул Ройял-Бей и отправился на территории, — пояснил Палмер Уильям. — Лет пятнадцать назад Нейл приезжал сюда, прежде чем отправиться на Север продолжать образование. Он и Натан хорошие друзья.

— Помню-помню, как же. Похож на отца, ничего не скажешь, — неохотно признал пожилой джентльмен.

— Нейла и его сестру похитили команчи. Мальчика растили как индейского воина, пока отец его не нашел. Нейл полжизни провел среди дикарей.

— Надеюсь, это не он убил техасца?

— Но почему техасец, а не вы?

— Потому что команчи ненавидят техасцев еще больше, чем апачи.

— Неужели они тоже враждуют между собой?

— У них такие же симпатии и антипатии, как у нас. К примеру, команчи дружат с кайова, а те ненавидят шайеннов и арапахо. Жаль, правда, что сейчас все племена помирились и дружно ополчились против белых. Лучше бы убивали друг друга. Только апачи все еще нападают на своих старых врагов команчи. В последнее время команчи занялись торговлей, и на Юге стало потише. Но эти чертовы техасцы лезут на их территории, в страну бизонов, где живут самые опасные из команчи, так называемые куахадис. Ничего, они еще за это поплатятся! Куахадис — лучшие в мире наездники. Техасцам нипочем их не поймать. Умные, предусмотрительные и следов не оставляют. Но техасцы, заполучив целый штат, не собираются отступать. Воображают, что победят индейцев так же легко, как мексиканцев.

— Может, Нейл Брейдон покажет нам, как стреляют и скачут воины команчи? — заинтересовался молодой кадет.

— Он может продемонстрировать боевой клич! — объявил Палмер Уильям, оглядывая собравшихся гостей и гадая, как быстро он сможет очистить комнату, если испустит ужасающий вопль, которому научили его Натан и Адам. Сам он и многие растерявшиеся, сыплющие ругательствами кадеты сорвались с постелей в мгновение ока, под хохот Джастина, проделавшего с ними эту шутку.