И сейчас в тени веранды за дружеской беседой отдыхали несколько членов семьи Треверсов. Джентльмены наслаждались прохладительным мятным джулепом[4], а леди довольствовались лимонадом и ромовыми кексами. Последний момент покоя перед деятельными приготовлениями к празднествам, которые должны были начаться пятнадцатилетием Блайт Люсинды, самой младшей из Треверсов. Алтея Луиза, ее муж Натан и их единственная дочь, шестилетняя Ноуэлл, специально приехали из Ройял-Бей, чтобы провести воскресенье с родными. Два дня назад они прибыли домой из Ричмонда, где у Натана была адвокатская практика. В прошлом году его избрали представителем от родного округа в законодательное собрание штата. Они собирались провести неделю в поездках между Треверс-Хиллом и Ройял-Бей, деля время между обеими семьями, тем более что старшие Брейдоны ужасно соскучились по внучке.
Утром ожидали приезда Стюарта Джеймса, старшего сына Треверсов, с женой Фисбой и двумя детьми, Лесли и Синтией, из Уиллоу-Крик-Лэндинг, фамильной плантации к югу от Ричмонда, неподалеку от Джеймс-Ривер. Впрочем, они могут остаться в Ричмонде и отправиться в Треверс-Хилл во вторник вместе с сестрой Стюарта, Мэрибел Сэмюелсон, и ее мужем, Дж. Киркфилдом. Со дня на день должны появиться родственники и друзья из Чарлстона и Саванны, Шарлотсвилла и всей округи, причем половина прибудет в субботу, специально на конский аукцион, за которым в воскресенье обычно следуют скачки.
Где-то в середине недели должен появиться Палмер Уильям, младший сын Треверсов, и, вполне вероятно, прихватит с собой полкласса, как это было на Рождество, к безмолвной досаде матери. Сват и сватья Треверсов из Ройял-Бей скорее всего будут возникать и исчезать всю неделю подряд, особенно Юфимия, мать Натана и одновременно лучшая подруга Мэрибел с самого детства. У Юфимии всегда находился оригинальный рецепт необыкновенного блюда, которым она жаждала поделиться. Все эти мысли и куда более тревожные, касавшиеся меню каждого обеда, платьев и костюмов, которые к этому моменту следовало бы уже выстирать и погладить, хотя ничего еще сделано не было, размещения за столом гостей, что требует крайней осторожности со стороны хозяйки, поскольку некоторые могут быть в натянутых отношениях, готовности комнат к приему временных жильцов и успехов Стивена в чистке серебра, теснились в мозгу хозяйки Треверс-Хилла и неустанно терзали ее, хотя она и сохраняла безмятежное выражение лица, склонившись над шитьем.
Под тонкой иглой возникала нежная пунцовая роза. Беатрис Амелия вышивала батистовый платочек, который собиралась в среду заткнуть за кружевную оборку рукавчика любимого розового фулярового платья. Светлая головка с тяжелым узлом волос, спрятанных в сетку, прилежно гнулась над рукоделием. Сделав несколько стежков, женщина останавливалась и критически рассматривала свою работу.
Мать восьмерых детей, из которых старшему было двадцать шесть, младшей — четырнадцать, и только двое не выжили, Беатрис Амелия почти не утратила свою прославленную красоту, о которой грезили все молодые люди Чарлстона в тридцатых годах. Безупречный профиль, вдохновлявший многих художников, сделал бы честь любой камее, а ближайшие подруги утверждали, что она при желании может легко облачиться в свой первый бальный туалет. Правда, втайне каждая считала, что Беатрис Амелии наверняка придется выпустить в талии дюйм-другой, но вслух никто не высказывался.
— Натан, когда должен приехать твой кузен? — осведомился Стюарт Треверс, беря очередной бокал с мятным джулепом с подноса, протянутого дворецким. — До чего же хорошо, Стивен! — Он благодарно кивнул темнокожему человеку, спокойно стоявшему рядом. — Никто, а я имею в виду никто в этой прекрасной стране, и, уж разумеется, в Старом Доминионе, не делает джулеп лучше Стивена. Такой тонкий вкус требует твердой руки и острого ума.
— Не слишком сладкий, сэр? — спросил Стивен медленно, тягуче, голосом, похожим на густую черную патоку, с легким французским акцентом, удивлявшим тех, кто не знал о том, что он приехал в Треверс-Хилл из Чарлстона вместе с молодой хозяйкой. Он и его жена Джоли были подарены Беатрис Амелии отцом как часть ее приданого. Стивен приходился сыном Жан Жаку, лучшему и высоко ценимому во всем Чарлстоне дворецкому, и расстаться со Стивеном, которого обучал Жан Жак, было тяжелой утратой для отца Беатрис Амелии.
Правда, полковник Ли с легким сердцем отдавал мулатку Джоли, поскольку неизменно ощущал некую неловкость в ее присутствии. Дурная кровь. Вот он, плод грешного союза негритянки и воина из племени чероки, твердил полковник, ибо Джоли, высокая, длинношеяя, держалась с поистине королевским достоинством, граничившим временами с дерзостью, словно знала что-то такое, о чем полковник понятия не имел. Он не раз был готов поклясться в том, что именно она была причиной всех беспорядков в доме. Пока она не появилась под его крышей со своими заклинаниями вуду и странными песнопениями, призывавшими неизвестных духов, он горя не знал. После обращения в христианство она стала еще более эксцентричной в своих верованиях. Правда, Стивен смотрел сквозь пальцы на странности жены, заявляя, что так и не избавился от действия любовного зелья, которое она ему поднесла. И полковник знал, что Джоли скорее умрет, чем позволит причинить хотя бы малейшее зло молодой хозяйке, поскольку вынянчила Беатрис Амелию собственными руками.
Поэтому он со смешанными чувствами попрощался с единственной дочерью и одним из наиболее ценных рабов и вместе с Джоли отослал в глушь Виргинии.
— Нейл пообещал вернуться на этой неделе, — ответил Натан, жестом отказываясь от новой порции джулепа. — Пишет, что надеется покинуть Санта-Фе к концу июня. Путешествие предстоит долгое, и даже Нейл может столкнуться с неожиданными препятствиями.
— Клянусь, плавание из Англии куда безопаснее. Надеюсь, он успеет на праздник. Палмер Уильям должен появиться в среду или четверг, и скорее всего вместе с юным Джастином Брейдоном: они подружились в школе. Он, вероятно, тоже захватит с собой своих кузенов из Ройял-Бей. Мы видим Джулию так же часто, как твоих родителей, с тех пор как она и Ли вернулись из пансиона. Теперь в нашем доме кишмя кишат поклонники. И я то и дело слышу чье-то дурацкое хихиканье, — с раздраженным вздохом заметил мистер Треверс. — И уже не думал, что придется в собственном доме самому представляться незнакомым людям! Правда, я не тот, кого интересуют молодые щеголи, особенно с тех пор, как из Чарлстона заявилась Ли, а второй такой кокетливой, дерзкой и нахальной плутовки еще поискать! Не следовало отпускать ее в этот пансион.
Он снова тяжело вздохнул и покачал головой, гадая, что могло так изменить милую задорную девчонку, обожавшую лазать по деревьям, скакать верхом без седла и удить рыбу с отцом в жаркие летние дни.
— Ну-ну, дорогой, — вмешалась Беатрис Амелия, вполне довольная результатами воспитания в чарлстонском пансионе. — Ли Александра была совершенно неисправима до того, как мы отослали ее туда. Теперь же она настоящая молодая леди, и ее занятия и цели вполне подходят для настоящих молодых леди. Только сейчас я начинаю возлагать определенные надежды на Ли.
Мистер Треверс сделал большой глоток мятного джулепа, осушив высокий бокал. Красное лицо побагровело еще больше. Черт возьми, он едва узнал пышно разодетое создание в оборках, встретившее его в дверях Треверс-Хилла, когда они с матерью вернулись из Чарлстона. Что греха таить, сначала он подумал даже, что Беатрис Амелия привезла домой какую-то чужую девчонку.
— Очевидно, Нейл Брейдон собрался в Виргинию, чтобы повидаться с братом и привезти ему вести из дома? — вежливо осведомился он, думая совершенно о другом. О том, как соскучился по младшему сыну. По крайней мере перемены в этом члене семьи можно только приветствовать. С тех пор как мальчика отослали в Виргинский военный институт в Лексингтоне, он, казалось, за одну ночь превратился во взрослого мужчину, хотя пока не мог похвастаться пышной растительностью на лице. Беатрис Амелия сильно сокрушалась по этому поводу, ибо Палмер Уильям с его светлыми волосами, добрыми голубыми глазами и учтивыми манерами всегда был ее любимцем.
