— Ну так как? — повторила Луиза.
— Что как? — переспросила Элисия, мысли которой унеслись совсем далеко.
— Ну когда вы поняли, что любите маркиза? И как вы узнали, что это истинная любовь?
Элисия, собираясь с мыслями, вгляделась в обращенное к ней лицо Луизы, напряженно ждавшей ответа. Как могла она признаться девушке, что не любит Алекса, что ничего не знает о любви и что отнюдь не любовь толкнула ее на этот брак? Как могла она разрушить романтические грезы девушки? Имела ли она право отравить их своей горечью? Судя по всему, Луиза была отчаянно влюблена… По-видимому, впервые в жизни. Когда-то Элисия мечтала о тех же вещах, что и это юное существо, но теперь она знала, что это были всего лишь наивные грезы невинного девичьего воображения.
— По мне, любовь — это когда ты не можешь больше думать ни о ком, кроме человека, которого любишь. Когда его нет поблизости, ты чувствуешь себя потерянной, а когда он рядом, сама не своя от волнения и теряешь голову. Тебе хочется угодить этому человеку, сделать его счастливым. Ты ревнуешь его ко всем подряд. Но самое главное, ты ставишь его здоровье, счастье и благополучие выше своих собственных… И нет такой жертвы, которую ты не могла бы принести ради него. Ты беспокоишься за него, боишься, как бы с ним чего не случилось… — Элисия продолжала говорить торопливо, почти бессвязно, с каждым словом открывая свои истинные чувства к Алексу, которые до этого мгновения таила от себя самой. Теперь они невольно вышли на свет Божий. — Ничто не может отнять его у тебя… увести из твоей жизни, потому что если это случится, твоя жизнь утратит всякий смысл.
Элисия замолчала, взволнованно дыша, смущенная и встревоженная дошедшей до нее наконец правдой. Она полюбила Алекса. «Я его люблю», — недоверчиво повторяла она себе. Как такое могло случиться? Она же его презирала… ненавидела. Она давно сбежала бы от него, если бы представилась такая возможность. А теперь она с радостью заперла бы дверь своей тюрьмы и выбросила ключ в окошко. При одной мысли, что он может быть ранен, она вела себя как одержимая… Или бесконечно влюбленная. Именно тогда открылась истина, однако Элисия боялась ее увидеть. Она считала происходящее между ними желанием, вожделением, но не любовью. Решила, что любовь не для нее…
Лицо Алекса возникло перед ее мысленным взором, и молодая женщина побледнела: что хорошего принесет ей это чувство? Безответная любовь принесет одни лишь мучения. Да, конечно, он ее желал, но не испытывал к ней ни нежности, ни сострадания… то есть не любил ее так, как ей того хотелось. Они делили одну постель, но слов любви она ни разу не слышала. Он шептал ласковые слова, которые возбуждали ее и переполняли восторгом, но ни единожды не упомянул о любви. Она была всего лишь одной из многих женщин, той, которая занимала его чувства сию минуту. Скоро она ему наскучит, и ее постигнет участь леди Вудли и многих других красавиц. Сможет ли она пережить, когда он оставит ее для другой, отправится в Лондон, а она будет коротать дни и ночи в Уэстерли! Этого ей не вынести. Нет, ему никогда не узнать о ее любви. Она не доставит ему такой радости — пополнить список разбитых им сердец!
Не ее ли открытое презрение и очевидная неприязнь привлекли пресыщенного победами маркиза? Он привык одерживать блестящие победы над женскими сердцами. Если она продолжит выказывать неприязнь, то, возможно, и не надоест ему… По крайней мере не так быстро. А там, глядишь, и удастся завоевать его любовь. Но как притвориться, когда ты уже сдалась целиком и полностью, и он теперь знает, что твоя любовь безгранична… безрассудна… Он так проницателен, ничто не может укрыться от орлиного взора. Пусть какая-то доля враждебности исчезла из их отношений, но Элисия продолжала чувствовать их зыбкость. Как будто они с Алексом негласно заключили перемирие. Они подтрунивали друг над другом, обменивались ироническими замечаниями, но с дружелюбной подоплекой. Их отношения вступили в новую фазу… которая была такой непрочной.
Нет, поклялась себе Элисия, она никогда не даст Алексу понять, что любит его. Никогда… Если только он не ответит ей такой же любовью. Она будет защищаться. Она доиграет эту игру до конца, каким бы он ни был… И по своим собственным правилам.
— Элисия, Элисия, — Луиза с тревогой смотрела на молодую женщину, — с вами все в порядке? Вы так побледнели. Вам, наверное, дурно?
— Нет, со мной все хорошо, — тусклым голосом отозвалась Элисия, невесело подумав про себя: «Настолько, насколько можно хорошо себя чувствовать с разбитым сердцем».
— Знаете, вы сейчас удивительно точно выразили мои мысли. Любовь должна быть такой. О, я именно так и чувствую. — Оглянувшись через плечо и убедившись, что они одни, Луиза доверительно продолжала: — Элисия, я встретила самого замечательного человека на свете. Он высокий, красивый, у него изумительные синие глаза и рыжевато-каштановые волосы. — Она перевела дыхание. Щеки ее порозовели, глаза сияли звездами. — Его зовут Дэвид Фрайдэй. Он самый добрый, самый ласковый на свете. У него нежная душа. В первый раз я повстречалась с ним две недели назад. Я поехала на прогулку верхом, а Голубка неожиданно захромала. Мы были еще недалеко от конюшни, так что грум вернулся за другой лошадью, а я осталась около бедной Голубки. Вдруг откуда ни возьмись появился этот молодой человек и сумел достать камешек из копыта моей бедняжки. Разговаривал он как джентльмен, так что я уверена, это так и есть, хоть он был одет матросом. Я чувствовала себя с ним на удивление легко и раскованно, не то что с этими лондонскими джентльменами. С ними я проглатываю язык и не могу вымолвить ни слова.
— Матрос, Луиза? — с сомнением переспросила Эли-сия, опасаясь, что эта встреча принесет ее подруге только горе. — Но твои родители наверняка не…
— Разумеется, — перебила ее Луиза. — Они будут очень недовольны. По правде говоря, если бы папа узнал, что какой-то матрос осмелился со мной заговорить… Боже, страшно представить его в гневе. У них умопомрачительные надежды на мое успешное замужество… Даже пускай маркиз теперь недосягаем. — Она фыркнула, но тут же прикусила губку, и огромные серые глаза ее налились слезами. — Ох, Элисия, если бы вы увидели того джентльмена, то сразу бы поняли, что он достоин моей любви. Вот только достойна ли я его любви?
— Что у нас здесь происходит? — раздался с порога насмешливый голос леди Вудли. — Школьные секреты? Лучше вам вернуться в гостиную, милочка: ваша матушка встревожена вашим отсутствием, равно как и исчезновением ее почетной гостьи. Поторопитесь и передайте маме, что мы вскоре к ней присоединимся… Прежде чем она отошлет вас в детскую за то, что вы были так невежливы и похитили ее гостью. К счастью, я заметила ваше исчезновение и сочла своим долгом предупредить ее, — добавила она не без яда, а когда Луиза поспешила прочь, бросив на нее раздосадованный взгляд, злорадно рассмеялась. — О, пожалуйста, не уходите, леди Тривейн, — продолжала леди Вудли. Она приблизилась к Элисии, не сводя завороженных глаз с тривейновских изумрудов. — Я рада возможности поговорить с вами.
— Неужели? — любезно отозвалась Элисия, не вполне доверяя намерениям молодой вдовы. — Вряд ли мы будем интересны друг другу.
— Ошибаетесь, есть целый ряд подробностей, о которых вам следует знать. Мне не хотелось бы, дорогая моя леди Тривейн, чтобы вы пребывали в неведении об истинном положении вещей, — отвечала вдовушка, неохотно отрывая взгляд от зеленых изумрудов лишь для того, чтобы встретиться с такими же зелеными глазами. — Я заменила бы эту древнюю оправу на нечто более современное, — проговорила она почти себе самой. Затем глаза ее сузились и на губах заиграла змеиная улыбка. — Вам ведь доподлинно известно, что титул ваш — пустышка. Вы добились его и заполучили Алекса отнюдь не из-за своей ловкости или успешных трудов. Вы стали маркизой лишь потому, что я отказала Алексу, когда он сделал мне предложение. Он женился на вас из-за уязвленной гордости, лелея свое оскорбленное самолюбие. Алексу известно, что вскоре я выхожу замуж за одного герцога, и после всех слухов о нас с ним… Вы можете себе представить мнение общества. Алексу грозила репутация посмешища на весь Лондон, поэтому, естественно, он принял самые решительные меры, чтобы выглядеть счастливым и явить свету невозмутимое лицо. Что могло быть лучше, как не женитьба! Весьма выгодно надеть личину преданного мужа. Никто тогда не поверит, что он глубоко ранен моим отказом. Но он продолжает меня любить, а я все еще люблю его. Имейте в виду, мы с Алексом, разумеется, возобновим наши прошлые отношения, как только он преодолеет свою обиду. А он всегда исполнял мои желания. — Она злорадно посмотрела на Элисию. — Неужели вы всерьез вообразили, что он может влюбиться в вас? Я была его любовницей больше года и знаю его как свои пять пальцев. А вы… вы знаете его всего какие-то две недели или того меньше. Может ли это сравниться с моим давним знакомством?
