– …ваша экспедиция была незаконна?
Голос Флориды звучал недоверчиво, и я разделяла его сомнения.
Гриффис покачал головой.
– Незаконна только в том смысле, что она не была санкционирована правительством. Но у нас не существовало законов, запрещающих частным лицам отправляться в космос, если они решились на подобный шаг.
Их и не могло быть, поскольку не было прецедента. Межпланетные путешествия появились всего лишь пятьдесят шесть лет назад, после создания Конфедерации.
– Нам всем очень интересно, какие чувства вы сейчас испытываете, ведь то, что с вами произошло, просто невероятно. – На экране появился крупный план лица Флориды. – Вы, конечно, знаете, – обратился он к аудитории, – что эти люди находились в состоянии сна в течение почти целого столетия. Сегодня утром мы говорили о земной легенде о Рипе Ван Винкле и некоторых похожих преданиях, бытующих в других, внеземных, культурах. Профессор, если бы вы могли повернуть время вспять, вы бы сделали это?
Мердок с удивлением посмотрел на меня. Я оглянулась вокруг, внимание большинства присутствующих было сосредоточено на экранах, вряд ли они с таким интересом смотрели программу о процессе рециркуляции.
– Я думаю, нам совершенно не о чем жалеть, – медленно сказал Гриффис. – И еще я полагаю, что нам не составит большого труда адаптироваться в новой реальности. Ведь мы – представители эпохи, которая уже пережила Первый Контакт.
Да, действительно, они уже усвоили мысль о том, что мы не одни во вселенной. После того, как эта идея утвердилась в их сознании, все остальные новости уже не носят принципиальный характер.
Я до сих пор не могла понять, почему инвиди помогал Нгуену и его команде мечтателей. Почему решил принять участие в том, что тогда, возможно, казалось всего лишь жалкой попыткой достигнуть отдаленной звезды? Какую выгоду – если выражаться языком кчеров – преследовал инвиди, пойдя на такой шаг?
Флорида спросил Рэйчел и Клооса, как они себя чувствуют. Оба дипломатично ответили, что как на борту морского судна во время качки, и тут же добавили, что все же надеются вскоре стать полезными членами нашего общества.
– И последний вопрос. Вы сказали, что доктор Нгуен не полетел с вами в космос. Но почему? Ему ведь наверняка хотелось увидеть Альфу Центавра?
– Он умер, – медленно произнес Гриффис. – В заключении.
– Но…
Флорида был явно шокирован этим известием, на его лице отразилась растерянность, свидетельствовавшая о том, что взятая им на себя роль жесткого репортера была наигранной.
Я вспомнила рассказы Деморы о Лас Мухерес – карательные отряды, внезапные исчезновения людей, отчаянное сопротивление. Вполне вероятно, что Нгуен умер в тюрьме, брошенный туда правительством, развязавшим в стране террор.
Программа закончилась выражением благодарности всем принимавшим в ней участие. Мердок, откинувшись на спинку стула, поставил его на задние ножки и начал покачиваться.
– Похоже, после всего увиденного вам захотелось перечитать файлы с историческими сведениями, не так ли? – Он почесал затылок. – Мне казалось, мы перекрыли Флориде все подходы к клинике.
Служба безопасности все еще сдерживала толпы любопытных, стремившихся пробиться к оставшимся в живых членам экипажа «Калипсо» и осаждавших клинику. Неудивительно, что Рэйчел вынуждена была отправиться на прогулку поздно вечером.
– Ему было сказано со всей определенностью, что он должен подождать с интервью, – буркнул Мердок, а я про себя подумала, что Флорида всегда найдет способ преодолеть встающие на его пути преграды.
– Ничего, программа, подготовленная им, конечно, не удовлетворит исследователей, но несколько успокоит любителей острых ощущений, и они наконец отправятся домой, прекратив осаждать клинику, – успокоила я его.
Мердок усмехнулся и с грохотом вернул стул в исходное положение.
– Столетие назад инвиди вмешались в дела землян. Почему вы думаете, что сейчас они не делают этого? Нам неизвестно, о чем они думают, но мы хорошо знаем, что у них есть масса великолепных устройств и приспособлений, подобных тому, которое взломало замок складского отсека. Почему вы уверены, что Барик держится в стороне от событий, происходящих на станции?
– Потому что он не вступает ни с кем в контакт. Во всяком случае, создается такое впечатление. – Я наклонилась вперед. – Билл, неужели вы всерьез подозреваете его? – Мысль о том, что инвиди мог преднамеренно нанести вред другому живому существу, казалась мне невероятной, противоречащей здравому смыслу. Я никогда не видела, чтобы они даже просто прикоснулись к кому-либо. – Подумайте о том, как он мог бы осуществить это практически. Если бы Эн Барик покинул зону Дыма, люди сразу же заприметили бы его двухметровую фигуру, одетую в скафандр. И к тому же он сразу же стал бы уязвим для сэрасов, которые могли бы обнаружить инвиди с помощью своих сканеров.
Лицо Мердока приобрело характерное для него упрямое выражение.
– Единственной серьезной уликой в этом деле является «отмычка», выполненная по технологии инвиди. А Эн Барик – единственный инвиди на станции. Я должен вести расследование дальше.
– Знаю. Но примите во внимание то, с кем вы имеете дело.
– Послушайте, я не собираюсь обсуждать вопрос о мотивах. Их трудно установить, даже если преступление совершено людьми, не говоря уже о тех делах, в которых замешаны инопланетяне.
Я вспомнила свои собственные мучительные размышления над тем, какими мотивами руководствовались сэрасы. Как нам понять, что ими двигало? Может, нам вообще не стоит стремиться к тому, чтобы узнать это? Квотермейн говорит, что вовсе не требуется достигать взаимопонимания, чтобы жить вместе, достаточно выработать руководящие принципы. Понимание придет позже.
Проблема заключалась в том, что если Мердок, посмотрев интервью Флориды, стал подозревать инвиди в неблаговидных поступках, то к подобным выводам могли прийти и другие обитатели станции, даже если они не располагали нашей информацией о связи инвиди с убийством Кевета. Может быть, мне вообще не стоило позволять Флориде брать интервью со спасенными членами экипажа землян. С другой стороны, жертвой убийства был кчер. Если бы ею оказался человек, у нас были бы крупные неприятности, но в данном случае, если повезет, обитатели Иокасты в конце концов решат, что пусть с этим преступлением разбираются представители «Четырех Миров»…
– Хэлли! – окликнул Мердок, нависая над столом и хмуро поглядывая на меня. – Вы меня слушаете?
Его лицо выражало обеспокоенность, и от этого мне стало больше не по себе, чем от того факта, что я ушла в свои мысли посреди разговора.
– Мне кажется, вы должны обратиться к доктору Джаго. Вы никогда прежде не были столь рассеянны.
– Я вовсе не рассеянна.
– Тем не менее в течение целой минуты вы сидели с отсутствующим видом, уйдя в себя и ничего не замечая вокруг.
– Я просто глубоко задумалась.
Мердок начинал действовать мне на нервы.
– В последнее время ваше состояние явно ухудшилось. – На этот раз он решил не давать мне спуску. – Возможно, вы нуждаетесь в отдыхе.
– Оставьте меня в покое, Мердок, – сказала я более резким тоном, чем, быть может, следовало бы.
В его глазах вспыхнул гнев, он открыл было рот, чтобы что-то возразить мне, но тут же снова закрыл.
– Хорошо. Успокойтесь, все в порядке. – Его голос прозвучал неожиданно мягко.
Подобный тон удивил меня, и я вынуждена была опустить глаза в тарелку с остатками завтрака. Помолчав, я снова заговорила, вернувшись к насущной проблеме:
– Что вы собираетесь предпринять?
Он встал и повел плечами. Бледно-зеленая ткань натянулась, грозя порваться.
– Мы будем искать оружие, снова наведаемся в отсек, проверим контакты Кевета. Поговорите с Триллитом. А я попрошу Квотермейна взять интервью у инвиди в моем присутствии.
– Я сообщу ему об этом. Вчера вечером я просила его кое-что сделать для меня.
– Это ваше право. Сообщите ему, что я хочу встретиться с инвиди уже сегодня утром. И чтобы я не слышал никаких отговорок по поводу того, что выбрал неудачное время для беседы.
