Здесь приготовляют сладкий некрепкий ром, причем в бутылку кладут какие-нибудь корешки. Юджин Павиллард уверял меня, что только этот ром да еще шотландское виски обладают уникальным свойством не вызывать головной боли, даже если его выпить в чрезмерных количествах. Лично я предпочитаю мансанилью, фино или амонтильядо[141]. Еду я обычно запиваю терпким кларетом риоха или для разнообразия красным бильбаосским вином. Мне понравились также местное вино пальма с непривычным ананасовым привкусом, густое красное вино с Тенерифе асентехо и белое вино с виноградников Иерро.

На Тенерифе и Гран-Канарию заходят океанские лайнеры. Здесь построены большие отели. Но в архипелаг входит еще пять островов. Некоторые из них имеют аэродромы, так что, если времени у вас мало, можно воспользоваться самолетом. Но Гомера и Иерро покрыты горами, и добраться до них можно только на маленьком испанском пакетботе, который снует между островами. Им я и воспользовался.

Пальма (не путайте с Лас-Пальмасом) — красивый остров. Если вам доводилось под командой капитана Ллойда плавать на лайнере «Винчестер Касл», который доходит до южной оконечности Канаров, то вы увидите его столицу — Санта Крус-де-ла-Пальма, расположенную на горном склоне. Капитан Ллойд покажет вам с близкого расстояния и остров Иерро. На острове Пальма находится самый большой вулканический кратер в мире — Ла-Кальдера; он уходит вглубь на семь тысяч футов. На дне его растут зеленые деревья.

Природа создала здесь, в глубине вулкана, «Каменный корабль». Раз в пять лет его украшают, подновляют «такелаж», и даже те, кто уехал с Пальмы и живет совсем в других уголках мира, стараются во что бы то ни стало приехать сюда на религиозную церемонию — фиесту.

Остров Гомера с его укрытым портом Сан-Себастьян и богатыми землями всегда был предметом вожделения многих государств, в его гавани бросали якоря различные мореплаватели, в том числе и Христофор Колумб. Отсюда к неизвестным берегам и не обозначенным на картах морям отплыло немало португальских каравелл и испанских галеонов. Люди с Гомеры владеют языком свиста, и я непременно познакомлю вас с ними.

Фуэртевентура — большой остров, но он очень мало освоен, потому что там нет пресной воды. Однако в дождливые годы здесь собирают замечательные урожаи пшеницы. На фермах можно увидеть верблюдов — только они способны служить средством транспорта в сухой сезон. На острове Лансароте тоже имеются пустынные участки, напоминающие Сахару. В 1824 году здесь произошло извержение вулкана и новый кратер выбросил каскады раскаленных камней.

На острове сохранилась яма для экзекуций — воспоминание о тех жестоких временах, когда людей осуждали на смерть. Им предоставляли право выбора: или ничего не есть и только пить воду, или наоборот. Рассказывают, что один хитроумный преступник выбрал молоко и оставался в живых так долго, что пришлось отказаться от такого способа казни.

Последний из семи островов — Иерро — считали некогда самой западной точкой мира. Для ботаника это вообще интереснейший остров, так как жителей здесь немного, зато растительность исключительно разнообразная. Я уже упоминал о фигах из Иерро — весьма примечательных деревьях. Каждое из них смогло подавить окружающую растительность и занять очень большую площадь. Растут фиговые деревья, окруженные специальной оградой, принося невиданные урожаи. Одно дерево может дать до четырехсот фунтов фиг. Иногда многодетный фермер оставляет в наследство каждому ребенку по гигантской ветви фигового дерева, и это совсем неплохо. В неурожайные годы бедняки питаются гофио и сушеными фигами.

На северо-западном берегу Иерро есть несколько скал, и только на них живет гигантская ящерица, самцы которой достигают в длину полуметра. Они не опасны, и некогда их даже употребляли в пищу. Будучи на острове, я видел живых ящериц, а вот жареных попробовать не довелось.

На Канарах можно услышать историю о восьмом острове, загадочном Святом Брандоне, расположенном к западу от архипелага. Первые открыватели потратили немало времени, отыскивая этот земной рай. Уверенность в его существовании была так велика, что когда Португалия уступила Канары Испании, то в договор был включен «исла нао трувота» («ненайденный остров»). На самом деле эта загадка имеет вполне реальное объяснение исследователи, наблюдая другие острова с Тенерифе и Пальмы, видели на горизонте миражи со столь четкими очертаниями, что их нетрудно было принять за землю. Но не вступайте с канарцами в спор относительно острова Святого Брандона, ибо они не сомневаются в его существовании.

Какие еще воспоминания оставляют острова? Странное дело: иные крупные события затмеваются маленькими происшествиями, которые оставляют в памяти наиболее яркие следы и даже звуковые ассоциации.

Я вспоминаю молодого негра-чистильщика с Трианы, который заманил меня в вестибюль какого-то частного дома, где он мог привести в порядок мои ботинки, не опасаясь конкуренции. Пока он работал, служанка с огромными серьгами в ушах мыла щеткой лестницу и пела. Чистильщик подмигивал мне в такт песни. До сих пор эта сцена стоит перед моими глазами.

Я отдал белье в стирку девушке в отеле. Потом зашел в бар с низким потолком и стенами из темных деревянных панелей, украшенных латунными накладками, отражавшимися на мраморном полу, занял место в глубоком кресле из красной кожи, заказал вина, лениво взял лондонскую газету и потихоньку потягивал из бокала, наблюдая за уборщиками, выметающими банановые листья из сада.

Потом я отправился в доки и смотрел, как механики разбирают немецкую подводную лодку, которая была потоплена у Гран-Канарии, а потом вытащена на берег. Здесь же рядышком стояла сугубо мирная парусная испанская шхуна, рыбаки ходили на ней в богатейшие рыбные районы к западному берегу Сахары. На такелаже были развешены большие рыбачьи сети. Рыбаки выгружали подсоленные бонито и кефаль.

— Salud y amor y pesetas! — воскликнул Юджин Павиллард и поднял свой стакан.

— За здоровье, любовь и деньги! — ответила вся компания.

— Vamos![142] (здесь это произносится «уа-уас») — зазывал кондуктор автобуса, который совершает маршруты от порта к городу.

— Vamos, vamos, vamos!

Этот крик постоянно раздается на улицах Трианы, однако кондуктор никогда не станет торопить водителя резким звонком. «Vamos» — и автобус снова трогается в путь.

Как-то ночью я увидел во дворе «Санта-Каталины» мелькание мантильи. Я присмотрелся — девушка с бриллиантовыми серьгами ритмично покачивалась в танце вместе со своим кабальеро. Да, на этих островах люди умеют пользоваться прелестями жизни.

И везде птицы, собравшиеся сюда со всего мира, — здесь они нашли приют, здесь дали начало новым видам. В сосновых лесах обитают канарские дятлы, в горах — коршуны и грифы. Но самое сильное впечатление осталось у меня от большой канарской морской ласточки «парделы», которая прилетает с просторов океана и выводит здесь птенцов. Таинственный крик «парделы» знаком каждому островитянину.

Я больше предпочитаю коллекционировать воспоминания, чем обычные дорожные сувениры. (Книги, меню и бутылки с вином к дорожным сувенирам не относятся.) Но однажды я захватил с собой табличку, которую выдают путешественникам в самом лучшем канарском отеле. Эту табличку следует вешать на двери номера, если вы не хотите, чтобы вам мешали. Там так и сказано: «No molestar» («Не беспокоить»). Иногда мне кажется, что эта табличка висит над Канарскими островами.

Если вы любите неразгаданные загадки, то вам следует еще раз побывать со мной на Канарских островах. Я приехал сюда в поисках гуанчи — народа, происхождение и язык которого до сих пор остаются одной из величайших загадок человечества.

Вы можете возразить, что гуанчи давно исчезли, но на улицах Тенерифе мои друзья показывали самых настоящих блондинок, мелькавших среди жгучих брюнеток. Да и вообще, в различных уголках острова люди, которые знали, что гуанчи меня интересуют, часто внезапно останавливали мое внимание: