К несчастью, умер принц Мохаммед Сайд, и на троне его сменил его племянник Исмаил-паша, новый хедив Египта.

15 августа сего года французские газеты огромными буквами напечатали радостные сообщения о том, что воды Красного моря прошли по каналу от Суэца к Горьким озерам, чтобы соединиться с водами Средиземного моря. Два моря соединились, Запад и Восток встретились друг с другом!

Беттина настолько горячо интересовалась всем ходом строительства, была так рада его успешному завершению, что теперь ей казалось вполне естественным, что какое-то неожиданное волшебство позволило ей присутствовать на самой церемонии открытия канала. Эта мысль настолько ее волновала, что в первый вечер она почти не слышала болтовни и сплетен остальных леди — и даже серьезные слова лорда Юстеса пролетали мимо нее.

Не говоря о том, что ей предстоит поездка в Египет, она вступила в мир, который после строгого режима пансиона мог показаться настоящей сказкой. Беттина даже не подозревала о существовании такой роскоши, такого комфорта — и не ожидала, что существа, населяющие этот аристократический мир, окажутся такими красивыми и элегантными. Они совершенно не походили на других людей, с которыми ей приходилось встречаться, — если не считать ее отца.

Беттине было удивительно видеть отца в окружении его друзей, которые весело смеялись над его остротами, хлопали по плечу, аплодировали ему, поздравляли и вообще всячески поощряли.

Она решила, что теперь может понять его нежелание отказаться от этого мира, в котором он так блещет. Конечно, отец должен остаться в нем — чего бы это ей ни стоило. Видимо, прежде так же считала и ее мать.

Теперь ей стало понятно многое, с чем прежде трудно было примириться — и в первую очередь: почему ее мама всегда настаивала, чтобы вся одежда отца была самой лучшей. Только Беттина знала, как часто мать экономила на себе, чтобы у ее мужа были новые костюмы, модные галстуки, лучшая обувь, какую только создавали сапожники, и бесконечные белоснежные шарфы, которые белизной превосходили первый снег.

Беттина подумала, что создается впечатление, будто ее отец находится на сцене и приковывает к себе внимание зрителей, которых он может по собственной воле заставить смеяться и плакать.

«Неудивительно, что папу так любят приглашать в гости!» — решила она про себя, когда вечер подходил к концу. Сэр Чарльз явно был душой общества.

Беттина ожидала, что герцог присоединится к своим гостям за обедом, который был подан в соседнем вагоне. За столом прислуживали лакеи, двигавшиеся с необычайной ловкостью, несмотря на то что вагон качало. В меню были такие вкусные и изысканные блюда, что Беттина сочла повара настоящим гением: ведь готовить тому пришлось наверняка в очень стесненных условиях.

Несомненно, герцог все делал на высшем уровне: на столе стояли серебряные канделябры, к обеду было подано полдюжины разных вин, не считая шампанского. У тарелки каждой дамы лежал букетик орхидей.

Это были первые орхидеи, которые получила Беттина, — и она подумала, не были ли они специально выбраны для нее: белые, в форме звездочек. Но она сказала себе, что это, наверное, просто обман воображения: скорее всего такие подходящие цветы достались ей по чистой случайности. Леди Дейзи Шеридан получила экзотические розовато-лиловые цветы, удивительно удачно сочетавшиеся с ее изысканным нарядом и яркими аметистами.

— А где Вэриен? — спросила одна из гостий, когда появилась леди Дейзи. — Ведь он же придет пообедать с нами сегодня вечером? Или вы запретили ему приходить и не намерены делиться с нами его обществом?

В голосе спрашивающей слышались нотки злости, так что Беттина решила, что у леди Дейзи с герцогом какие-то особые отношения, которые неприятны второй гостье.

— Вэриен устал и сегодня хочет побыть один, — ответила леди Дейзи.

— Один? — переспросила какая-то другая красавица. — Но ведь к вам это, конечно, не относится, милочка?

Послышался смех, но, казалось, леди Дейзи нисколько не смутилась.

— Нам всем стоит разойтись пораньше, — сказала она. — Когда мы выйдем из гавани, наверняка будет сильная качка. И вообще, я ненавижу море!

Однако, отправляясь в спальный вагон, Беттина не сомневалась в том, что по крайней мере джентльмены не намерены были последовать совету леди Дейзи. Ее отец устроился за одним из карточных столов, которые слуги расставили в гостиной, пока гости сидели за обедом.

Поезд перевели на запасные рельсы, чтобы ночь все могли проспать спокойно, а утром продолжить путешествие.

Когда Беттина подошла попрощаться с отцом, он поднял голову и сказал:

— Надеюсь, ты не собираешься смотреть, как я играю, милочка. Это меня нервировало бы.

— Вот уж ни за что не поверю, Чарли! — шутливо заметил кто-то из сидевших напротив. — Я еще никогда не видел, чтобы тебя нервировало присутствие хорошенькой женщины!

— Но если это — моя дочь, то положение меняется, — ответил сэр Чарльз.

— Тогда выпьем за новое положение! — предложил один из игроков, — Она — прелестное создание. Именно такую дочку вам и надо иметь, Чарльз.

— С удовольствием за это выпью! — улыбнулся сэр Чарльз. — Ты идешь спать, дорогая?

— Да, папа.

Беттина наклонилась и поцеловала отца в щеку. — А я тоже получу поцелуй? — спросил его партнер. Беттина улыбнулась ему и сделала реверанс.

— Я берегу свои поцелуи для отца, — ответила она. Все громко расхохотались, словно девушка сказала нечто невероятно остроумное.

— Пройдет год — и вы перестанете так говорить, — заметил кто-то ей вслед.

Леди, которая была очень любезна с Беттиной, отправилась вместе с ней в соседний вагон, где находились спальные купе. Каждое было великолепно обставлено и оборудовано: удобные кровати, масса зеркал, умывальники, оправленные в красный сафьян. Беттина мысленно сравнила купе с кукольными домиками. Укладываясь спать, девушка еще раз подумала о том, как все интересно и как она счастлива, что герцог пригласил ее участвовать в таком увлекательном путешествии.

Уходя спать, она не попрощалась с лордом Юстесом: он ушел в дальний угол гостиной и там устроился в кресле с какой-то толстой книгой в руках.

«Почему он не хочет присоединиться к остальным?» — удивилась она про себя.

За обедом лорд Юстес сидел рядом с Беттиной; но после того, как она обменялась с ним несколькими фразами, ее внимание невольно привлекли остроумные и занимательные разговоры других гостей. Особенно интересно было слушать отца. Конечно, довольно многое в разговорах Беттине было неясно: речь шла о других людях, а она понятия не имела, кто они такие.

Но все равно, ей показалось, что все гости блистают, словно шампанское, которое они пили за обедом, — и только лорд Юстес сидел, плотно сжав губы, и не пытался даже быть просто вежливым.

«Он специально отделяется от остальных!» — решила Беттина.

Беттина хотела не пропустить ни единой минуты из своего необычайного путешествия и поэтому проснулась сразу же, как поезд плавно тронулся в путь к Саутгемптону. Раздвинув занавески на окне, она увидела, что на улице все еще темно. Девушка заставила себя снова лечь в постель, но, когда начался рассвет, не выдержала и встала.

Она умылась и оделась. Орхидеи, которые Беттина накануне приколола к платью, она поставила в стакан с водой на умывальнике. Они оставались настолько свежими и выглядели так привлекательно, что она отделила один цветок и приколола к вырезу утреннего платья.

— Может, у меня больше никогда не будет возможности выглядеть так шикарно! — с улыбкой сказала Беттина своему отражению в зеркале.

Войдя в гостиную, она увидела, что слуги убрали карточные столы и разложили утренние газеты для тех, кто пожелает их прочесть. В тяжелых стаканах, закрепленных в специальных подставках, чтобы они не опрокидывались от движения поезда, стояли свежие цветы. В удобных креслах и на обтянутых дамасским шелком диванах были разложены атласные подушки. На стенах висели картины, украшавшие окна занавески из ярко-красного бархата были необычайно нарядными.