— Это действительно было очень предусмотрительно с вашей стороны отправить его на выгул вместо стойла, — одобрительно заметил герцог.
— Вот только мне теперь придется ехать без седла, — сказала Вэла. — Но, может быть, если у меня хватит денег, я куплю себе седло сразу, как только отъеду достаточно далеко.
— Думаете, мачеха пошлет за вами своих слуг?
— Конечно, пошлет, — уверенно кивнула девушка. — У нее есть для этого особенно доверенный слуга и помощник, его зовут Вальтер. Это ужасный человек. Он всегда за всеми шпионит, а с тех пор, как папа умер, всем заправляет в нашем доме.
Герцог подумал, что это, вероятно, один из тех двоих слуг, которых он видел в обеденном зале.
— Думаю, что она также пошлет за мной Джайлса, он работает вместе с Вальтером. И, наверное, кого-нибудь из охраны.
Девушка помолчала и с горечью добавила:
— Я думаю, мачеха сделает все, чтобы не дать мне сбежать от нее. Ей очень хочется получить десять тысяч фунтов, которые обещал ей сэр Мортимер, и она пойдет на все, чтобы не упустить их.
— Что ж, нам придется действовать похитрее, если мы хотим нарушить ее планы, — задумчиво сказал герцог.
— Мне бы очень не хотелось… навязываться или… обременять вас своим присутствием, — нерешительно произнесла Вэла.
— А я, в свою очередь, не хотел бы отпускать вас одну. Путешествуя в одиночестве, вы рискуете навлечь на себя беду, — отвечал он.
— Ничего не может быть страшнее брака с сэром Мортимером! — горячо возразила девушка.
Но герцог прекрасно понимал, что в своей невинности Вэла просто представления не имеет и о сотой доли тех опасностей, которые подстерегают ее на долгом пути по сельским пустынным дорогам, где и мужчине-то одному путешествовать далеко не безопасно.
В то же время, говорил он себе, было бы отчаянной глупостью с его стороны впутаться в эту историю, связанную со скандально известными личностями, такими, как леди Мелфорд и сэр Мортимер.
Брокенхерст был достаточно благоразумен и сообразителен, чтобы не понять, какой козырь он собирается дать в руки этим абсолютно лишенным совести и каких-либо моральных устоев негодяям. Ни секунды не задумываясь, они станут шантажировать его, обвиняя в похищении несовершеннолетней девицы, и не преминут выставить свои, разумеется, совершенно непомерные требования.
Здравый смысл твердил ему, что не стоит ввязываться в это дело и следует ограничиться тем, что дать возможность девушке ускользнуть через его комнату. А там пусть Вэла сама добирается до Йорка. Ему же следует как можно скорее забыть о существовании как ее самой, так и тех людей, с которыми она связана.
Однако мысль о садистских наклонностях сэра Мортимера не оставляла его. Зачем лукавить? Герцог прекрасно понимал, что, если он не поможет сейчас этому наивному созданию, девушка неизбежно попадет в лапы к монстру. И, вглядываясь в прелестные черты ее юного лица, он понял, что не может оставить ее один на один с ее проблемами. Да он просто перестал бы уважать себя после этого!
И, приняв решение, герцог тут же принялся составлять план действий, почти так же, как когда-то на войне разрабатывал стратегию передвижения своих солдат, стараясь не подвергать их лишней опасности.
Заметив, что Вэла с напряжением ожидает его решения, глядя на него своими огромными встревоженными глазами, он поспешил успокоить ее:
— Думаю, что сейчас самым мудрым решением для вас будет пойти и немного поспать. С рассветом мы тронемся в путь, и нам придется скакать достаточно быстро и без остановок, а если вы не отдохнете хоть немного, то едва ли сможете выдержать этот темп. Не хватает еще, чтобы вы потеряли сознание от усталости.
— Этого не произойдет, не беспокойтесь, — нетерпеливо воскликнула Вэла. — Но не могли бы мы тронуться в путь прямо сейчас?
— Уверен, что это было бы ошибкой, — уверенно заявил герцог. — Хозяин гостиницы наверняка будет крайне удивлен, если я уеду, так и не вкусив сомнительного удовольствия отдохнуть на его постели. И если возникнет хотя бы малейшее подозрение, что тут дело нечисто, он сразу же поднимет тревогу, и слуги вашей мачехи быстро нападут на наш след. Нам необходимо сделать все возможное, чтобы мой отъезд ни в коем случае не связали с вашим бегством.
Вэла в отчаянии сжала руки.
— Вы правы… конечно, вы правы. Мы должны быть очень осторожны. Мне совсем. не хочется, чтобы на вас пала хотя бы тень подозрения…
Девушка тяжело вздохнула и продолжила:
— Если мне не удастся сейчас убежать… завтра вечером я уже буду в руках сэра Мортимера.
— В таком случае делайте то, что я говорю вам, и не спорьте, — решительно произнес герцог, поднимаясь со стула. — Идите к себе в комнату и постарайтесь поспать. Я разбужу вас завтра около четырех часов, перед самым рассветом.
Вэла поднялась с кровати и встала прямо перед ним.
— Я понимаю, это нехорошо с моей стороны… вовлекать вас в мои проблемы, — со вздохом сказала она. — Но все равно… я вам очень благодарна…
— Вы оказываете мне честь, доверяясь мне.
Девушка улыбнулась — первый раз за весь вечер, — и он отметил про себя, что так она выглядит еще прелестней.
— Я сразу поняла, едва вас увидела, что могу доверять вам, — сказала она тихо.
— Благодарю вас. — Герцог слегка поклонился.
Девушка направилась к своей комнате, и, когда она уже открыла дверь, соединяющую их комнаты, он произнес:
— Надеюсь, вы понимаете, что должны взять с собой из вещей только то, что можно будет привязать сзади седла, если, конечно, мы сумеем найти его для вас.
— Я уже все продумала, — с готовностью кивнула Вэла. — Я сложила все необходимое сегодня вечером, еще перед тем как спуститься к обеду.
— Тогда постарайтесь выспаться, — ободряюще улыбнулся он ей в ответ.
Вэла вернула ему улыбку, а затем прошла к себе и осторожно прикрыла за собой дверь.
Герцог постоял несколько мгновений, глядя на закрывшуюся дверь, затем покачал головой, осуждая самого себя, разделся и лег в постель.
За годы службы в армии он прекрасно научился просыпаться в то время, какое ему было нужно. Теперь он дал себе мысленный приказ проснуться в четыре часа и, закрыв глаза, попытался расслабиться.
Но снова и снова он ловил себя на мысли, что, кажется, свалял дурака, связавшись с юной Вэлой, ее мачехой и, что хуже всего, с Хэвингтоном. Разве он знает что-нибудь об их отношениях?
Сейчас, когда на него не глядели эти огромные невинные глаза, даже сама Вэла казалась ему не совсем реальной. Интересно, что сказал бы ему Фредди, ведь, кажется, он хотел именно этого — чтобы друг больше общался с обычными людьми. Но можно ли, строго говоря, отнести Вэлу к «обычным» людям? Чего стоит одно только ее заявление, что она вовсе не намерена выходить замуж! Завтра он обязательно попросит ее объяснить свою странную позицию в отношении замужества. Среди знакомых герцога не было ни одной женщины, которая не хотела бы заполучить себе в мужья богатого и знатного мужчину.
С этой мыслью он и заснул, намеренно стараясь не думать о самом главном — сумеют ли они завтра незаметно покинуть гостиницу.
Герцог проснулся на рассвете, мгновенно вынырнув из объятий Морфея, словно кто-то толкнул его в бок. Сквозь окно, не задернутое шторами, в комнату проникал бледный свет занимающегося утра.
Он быстро сел на кровати и взглянул на карманные часы, которые положил возле себя на столик перед тем как заснуть. До четырех оставалось еще десять минут.
Герцог поспешно поднялся, плеснул себе в лицо холодной воды и, быстро натянув на себя свежую сорочку и бриджи, открыл дверь в комнату Вэлы.
Он понимал, что стучать или звать девушку было бы неразумно. В этот ранний час в тишине спящего дома каждый звук раздавался особенно громко и мог разбудить тех, кто спал не слишком крепко. А ему совсем не хотелось привлекать к себе лишнее внимание.
Как он и предполагал, Вэла сладко спала.
Очень осторожно, почти бесшумно ступая в одних чулках, герцог подошел к постели и залюбовался безмятежной красотой своей новой знакомой. Длинные черные ресницы казались еще чернее на нежной белизне щек. Густые золотые волосы рассыпались по подушке и груди, едва прикрытой съехавшей на одно плечо ночной сорочкой. Она выглядела такой юной и беззащитной, что герцог устыдился вчерашних сомнений в разумности своего поступка.
