— Мне снилось, что мы… уже уехали с вами, — запинаясь, произнесла она, — вы меня разбудили как раз в тот момент… когда нас схватили…

В глубине ее глаз притаился страх, и герцог попытался успокоить девушку. Он сказал:

— Моя няня всегда мне говорила, что сны надо толковать от противного… Я просто уверен, что ваш сон такой же. Он означает, что все будет хорошо.

— Надеюсь, вы правы, — с глубоким вздохом сказала Вэла. — А что, уже пора вставать?

— Уже пять часов, — сказал он мягко.

— Так, значит, нам пора уезжать! — с беспокойством воскликнула она.

— Я решил положиться на Билла. Думаю, что он скоро приедет. Советую вам побыстрее одеться и собраться.

С этими словами герцог вышел из комнаты.

Пока он заканчивал свои собственные сборы, мысли его были полностью поглощены тем прекрасным видением, которое только что предстало перед ним. Он думал о жемчужной белизне ее кожи, оттененной золотом волос, и еще о том, каким мягким и женственным оказалось ее тело, прикрытое лишь тонкой ночной сорочкой. Раньше Брокенхерст видел ее в платье, и она казалась ему хрупкой,' почти бестелесной.

Это открытие не на шутку встревожило герцога. Если Вэла нисколько не интересовалась мужчинами, то и у него не было оснований, по крайней мере в настоящий момент, интересоваться женщинами.

Герцог напомнил себе, что если Вэла бежала от сэра Мортимера, то сам он столь же поспешно скрылся от Имоджин или, скорее, от ее отца, который, без сомнения, приложит все силы, чтобы разузнать, где именно Брокенхерст сейчас находится.

Думая о Вентовере, герцог решил, что тот совершенно точно относится к той категории мужчин, о которых Вэла отзывалась столь нелестно.

Конечно, поведение отца Имоджин, даже с его пристрастием тратить не принадлежащие ему деньги на обольстительных жриц любви, ни в какое сравнение не могло идти с отвратительной жестокостью сэра Мортимера.

Герцог подозревал, что не кто иной, как отец Вэлы, в первую очередь нес ответственность за ее критическое и недоверчивое отношение к мужчинам. Видимо, то, как он обращался с ее матерью, произвело сильное впечатление на девочку, причем еще задолго до того, как он, словно последний глупец, сбежал с женой актера, женщиной, чья красота едва ли могла затмить жадность и холодную расчетливость ее эгоистичной натуры. Неудивительно, что Вэла считала мужчин недалекими, сладострастными ослами, с которыми даже и поговорить-то не о чем.

Но теперь она сама попала в очень неприятную историю. И, думая об этом, герцог поклялся себе, что сделает все, что в его силах, чтобы девушка благополучно добралась до Йорка и своего деда, какие бы препятствия ни встретили они на своем пути.

Он спустился вниз по лестнице и обнаружил в столовой объект своих размышлений. Вэла сидела за столом и с аппетитом уплетала яичницу с беконом.

Герцог опустился напротив и сразу получил большую порцию той же яичницы, а также кружку с кофе, который хотя и не мог сравниться с тем напитком, к которому он привык, однако был вполне сносным.

— Надеюсь, вам все понравилось, сэр? — спросила жена хозяина, ставя на стол плошку с медом. — Билл попросил, чтобы мы о вас как следует позаботились. Он хороший человек. А уж мы готовы все сделать для него и его друзей.

— Рад слышать, что вы о нем такого мнения, — сказала Вэла. — Я тоже думаю, что он замечательный человек.

— И мы тоже его очень любим, мисс, — с улыбкой отвечала хозяйка. — Прошлой зимой дела у нас шли совсем плохо, и мы уж не чаяли, как дотянуть до весны. Тогда только Билл нам один и помог.

— У него доброе сердце.

— Уж как я молилась каждую ночь, чтобы Бог благословил его за то, что он делает для людей, — продолжала хозяйка. — И хотя сам он об этом не любит говорить, но я точно знаю, что он помогал всем, кто нуждался в помощи. А в нашем графстве, должна вам сказать, многим его помощь была просто необходима.

— Думаю, что так и есть, — отвечала Вэла. — И вы должны позаботиться о Билле так же, как вы заботитесь о нас.

— Это было нам очень приятно, — расплылась в улыбке хозяйка. — Вы такая красивая пара. И я желаю вам обоим большого счастья.

Хозяйка вышла из комнаты, и Вэла подняла сияющие глаза на герцога.

— Я же говорила вам, что Билл — замечательный человек. Это такая потеря, что ему приходится скрываться от закона и что за его голову назначена награда, в то время как он должен учить людей.

— Как вас? — спросил герцог.

— Да. Я понимаю, как мало еще знаю и как много мне надо изучить.

— И что будет, когда вы всему научитесь? Вэла неопределенно пожала плечами.

— Никто не может всему научиться за одну человеческую жизнь! Думаю, знание подобно бездонному небу, усыпанному звездами. Их слишком много, чтобы все пересчитать, но и каждая звезда прекрасна сама по себе и достойна внимания.

Герцог уже совсем собрался возразить, но в этот момент дверь открылась и в комнату вошел мистер Трэвис. Вэла приветствовала его радостным возгласом.

— Мы все беспокоились, не случилось ли с вами чего-нибудь.

— Садитесь и рассказывайте, что вам удалось узнать, — пригласил его герцог.

Трэвис отодвинул стул, намереваясь сесть, и в этот момент в комнату вошла хозяйка с большим блюдом все той же яичницы с ветчиной и большим кувшином с кофе. Поставив все это на стол, она пригласила Билла садиться.

— Поешьте, — сказала она, радостно улыбаясь, — и не беспокойтесь о Бесс. Мой муж уже дал ей отборного овса из ваших запасов.

— Хорошо, спасибо, — вежливо поблагодарил Трэвис.

— Я как раз думал прошлым вечером, что неплохо было бы купить для наших лошадей что-нибудь посытнее сена. Им предстоит трудная работа, — сказал герцог.

— Можете взять моего овса, — предложил Трэвис.

— Мы и так вам уже бесконечно обязаны. Ничего, сегодня вечером я не забуду про овес.

— Расскажите нам поскорее, что вы узнали, — попросила Вэла, сгорая от нетерпения.

Отправив в рот большой кусок яичницы и запив ее кофе, Трэвис кивнул, затем приступил к рассказу:

— Никто не приезжал вчера в Хэвингтон-холл, но Вальтер ночевал в Соулдбэри, это всего в трех милях отсюда.

Он вновь занялся яичницей.

— Думаю, он скоро приедет сюда. Эхо единственная гостиница в округе, а мистер Вальтер предпочитает удобства.

В голосе Трэвис слышалось явное презрение.

— Он совсем близко, — забеспокоилась Вэла. — Нам надо скорее уезжать отсюда.

— У меня есть подозрение, — заметил Трэвис, — что он очень рассчитывает на то, что вы едете по основной дороге и скорее всего позади него.

— Кто еще с ним? — спросил герцог.

— Двое. Джайлс и, по-видимому, один из верховых охранников.

— Они все очень хорошо стреляют, — тихо заметила Вэла.

При этих словах она с тревогой взглянула на герцога.

— Если вы закончили завтрак, — сказал он, — то, думаю, нам пора трогаться в путь.

— Подождите минутку, — попросил Трэвис, — я покажу, где вы сможете остановиться на следующую ночь.

— Вы поедете с нами? — спросила Вэла.

Трэвис выразительно покачал головой.

— Нет, я, пожалуй, пригляжу за Вальтером.

— Будьте осторожны, он знает, кто вы, и, ни минуты не колеблясь, выдаст вас властям.

— Мне это хорошо известно, но у этого негодяя есть должок, который, как я надеюсь, мне удастся заставить его заплатить.

— Какой должок? — удивилась Вэла.

— Я подозреваю, а если говорить честно, совершенно уверен, что это именно Вальтер донес лорду Моунту, что я обучаю детей грамоте, а также еще кое-что, из-за чего меня потом едва не засадили в тюрьму.

— Но как вы узнали, что это был именно Вальтер? — спросила Вэла. — Ведь он тогда уже работал в нашем поместье.

— Я всегда знал, что это сделал один из тех, кто сначала работал на лорда Моунта, а затем у вас в поместье, мисс Вэла. С этим парнем у меня еще раньше вышла небольшая стычка. Почти не сомневаюсь, что именно он стал главной причиной того, что вся моя жизнь полетела под откос.