- Вызвать меня на дуэль Вам мешает приказ? Право не стоит юноша. Во время боевых действий, вызвать старшего по чину ...

Разозлившийся от ироничного тона капитана, прапорщик уже не сдерживаясь громко отчеканил, глядя на улыбающегося капитана 'от жандармерии':

- После выполнения приказа моего командира о подготовке позиций к отражению бомбардировки с моря вражеским флотом я хотел бы, господин капитан, получить от вас сатисфакцию за ваши слова!

С огромным удовлетворением Сергей заметил как ирония исчезла из глаз стоящего напротив офицера и уже было злорадно подумал 'Струсил!', как увидел усмешку Степанова.

Сзади прапорщика раздался удивленный голос:

- Голубчик! О какой сатисфакции Вы говорите-с? Вы кто-с?

Сергей резко обернулся. К стоящему в нескольких шагах от него Нахимову, подошедшему на звуки резкого разговора двух офицеров-потомков, спешила замешкавшаяся свита штабных офицеров. За их спинами Субботин вытер со лба выступивший пот и, сделав зверское лицо, погрозил Руденко кулаком. Вскинув руку под козырек, Сергей звонким голосом доложил:

- Ваше высокопревосходительство! Прапорщик Руденко, младший офицер первой батареи сорок седьмого тяжелого артиллерийского дивизиона!

- Тише, тише, прапорщик. Оглушили-с совсем. Вас, наверное, и французы услышат-с, такого голосистого и задиристого. Так что за приказ вы получили-с?

- Командир батареи полковник, то есть подполковник Марков-второй, думает, что союзники с нами на море поквитаться захотят. Вот и поручил мне позиции для наших красавиц присмотреть. Я за людьми подошел, а тут...

- А тут мы и поединок с капитаном Степановым. - Нахимов улыбнулся и потрепал смутившегося Сергея по плечу. - Далеко пойдете-с, юноша. Живете-с насыщенно и интересно. Я думаю, что нижних чинов капитан Субботин Вам даст-с. Надо мне с Вашим провидцем подполковником перемолвиться. Распорядитесь, Эдуард Иванович, пусть с прапорщиком от вас кто потолковее-с пойдет-с и поможет.

Тотлебен кивнул и, отойдя на несколько шагов начал отдавать какие-то распоряжения бывшему рядом с ним поручику. А Нахимов тем временем обернулся к Степанову.

- Ну а насчет поединка, я надеюсь Вы понимаете...

- Так точно, Ваше высокопревосходительство, я и не собирался.

- С Вашим умением стрелять, погубили бы такого молодца не за понюх табаку-с. - Сказал Нахимов капитану, а затем, повернувшись к Руденко, укорил его. - А Вы юноша, впредь думайте, прежде чем-с, на поединок вызывать во время войны. За храбрость в отстаивании чести хвалю-с, а горячностью Вашей не доволен-с!

- Виноват, Ваше высокопревосходительство!

Неожиданно на помощь заалевшему Руденко, пришел Степанов:

- Ваше Высокопревосходительство! Прапорщик, конечно, вспылил, но я сам дал ему повод!

Нахимов улыбнулся, вспомнив как Ларионов, отстаивал честь самого Степанова.

- Вы господа удивительно встаете друг за друга!

Адмирал еще раз посмотрел на вытянувшегося и чертовски смущенного своим конфузом Руденко и засмеялся.

- Капитан!

- Ваше высокопревосходительство!

- Постройте своих людей.

- Слушаюсь! Батарея! Становись! Равняйсь! Смирно! Равнение На Право!

Четким шагом, салютуя шашкой, Субботин доложил:

- Ваше высокопревосходительство! Первая батарея сорок седьмого тяжелого артиллерийского дивизиона по Вашему приказу построена!

- Здравствуйте молодцы артиллеристы!

- Здравия желаем Ваше высокопревосходительство!

На всю жизнь Сергей запомнил эту картину. Залитые солнечным светом земляные валы батареи, блики солнца на стволах стоящих на валгангах орудий, пронзительно голубое небо. Нахимов перед строем. Его высокая, чуть сутуловатая фигура в сюртуке с торчащими белоснежными уголками накрахмаленного воротничка, густые эполеты на плечах. И этот маленький, словно надломленный козырек фуражки, из под которого смотрели мягкие, голубые глаза. Скуластое, живое лицо Нахимова, имело выражение удовольствия и хорошего состояние духа.

- Братцы! Мне ли говорить вам о подвигах на защиту родного Отечества! Я с юных лет был постоянным свидетелем трудов и готовности умереть по первому приказанию воинства российского! Я рад, что имею в подчинении столь славных артиллеристов, хотя бы рожденных позже нас, предков ваших, но столь, же готовых пожертвовать всем для защиты Севастополя и флота! Спасибо вам большое. От всех нас, живых и павших. Появившись в тяжелый момент, вы и пушки ваши сберегли множество жизней защитников города. И знаю я - не забудут о вашей судьбе и подвиге ратном ни Государь, ни Россия! Отстоим Севастополь!

-Ура ! Уррра-а! Урра-а Нахимову! Урра-а-а!

* * *

Лишь только с батареи удалилось начальство, Руденко подозвал к себе Субботин.

- Ну, ты и отличился, Серж. Надо же - 'жандарма' нашего на дуэль вызвал! А он, между прочим, сегодня на стрельбище цирковые номера показывал. Стрелял так, что пулями центр мишени по кругу выбивал. Дойди и вправду дело до поединка, он бы тебя как муху прихлопнул.

- А я, в какой-то момент подумал, что он струсил, - в припадке самобичевания признался Сергей.

- Ха-ха-ха! Ты Серж 'клюкву' на его шашке видел?

Прапорщик убито кивнул.

- О какой трусости ты говоришь, если он, на своей КВЖД, получил ее уже в мирное время?

- Но ведь во время войны, Вы Михал Михайлыч сами говорили, по-разному награды получают.

-То то и дело, что во время войны. Степанов получил и анненское оружие, и Станислава с мечами в мирное время. Так, что ты Серж с нашим капитаном 'от жандармерии' будь поаккуратней.

- Постараюсь Михал Михалыч. Только попросить хочу - не называйте больше капитана Степанова 'жандармом' при мне. Очень прошу.

Субботин внимательно посмотрел на Сержа и, усмехнувшись, кивнул ему головой.

- Хорошо. Ты о задании Маркова не забыл еще, герой нашего времени?

Руденко спохватился:

- Никак нет! Мне людей надо...

- Знаю, знаю! - Субботин поднял вверх указательный палец. - Выделить прапорщику унтер-офицера, ефрейтора Федорова с двумя рядовыми, буссоль с блокнотом, накормить и отправить на подходящий участок с видом на море. У нас прогресс, однако. Мне Марк-два уже телефонировал. Гриценко!

- Фельдфебеля к старшему офицеру!

- Господин фельдфебель...

От перекуривавших неподалеку нижних чинов отделилась фигура в ладно пригнанной форме, и бегом направилась к Субботину.

- Ваше высокоблагородие! Фельдфебель Гриценко по Вашему приказанию явился!

Капитан внимательно посмотрел на Гриценко, постукивая пальцами по пряжке ремня, отдал приказание:

- В общем, так, фельдфебель. Сейчас берешь Федорова, двух ездовых, и после обеда поступаете в распоряжение прапорщика Руденко. Я надеюсь, все в лучшем виде будет.

- Не подведу, Вашвысокобродь. А, что делать-то будем?

- На море смотреть фельдфебель, на море.

- А что на него смотреть? Федоров таежник, охотник. Я больше в степу бывал. Мы к морю непривычны. Нету опыта!

- Вот и появится. Был лесной охотник, а станет морской. Куда денешься, если господин подполковник прикажет? Правильно, никуда.

- Так точно, никуда! Разрешите идти обедать, Ваше высокоблагородие?

- Иди. Пойдем Серж, и мы пообедаем.

- А к нам опять гости.

Руденко кивнул в сторону приближающейся к позиции небольшой колонны солдат и матросов, рядом с которой шли двое оживленно беседовавших между собою молодых офицера. Невысокий, в запачканной землей форме саперный офицер и щеголеватый мичман. Скомандовав остановку и привал, поручик с озабоченным видом направился к стоящим в ожидании артиллеристам. Следом за ним с независимым видом двинулся и мичман. Подойдя к капитану, поручик представился.

- Поручик Климов, саперная команда. Прибыл по приказу полковника Тотлебена в распоряжение капитана Субботина.

Хозяева представились и вопросительным видом повернулись к загадочно молчащему мичману. Крепкий молодой человек с русыми волосами стоял, зачарованно глядя на оказавшийся неподалеку открытый зарядный ящик. Артиллеристы понимающе с улыбкой переглянулись и Субботин прокомментировал: