Осень 1986.

Фредди.

Начался сентябрь, тихо отметили мой день рожденье. Я не хотел помпезности, не хотел пышности, какую устраивала Беатрис на прошлом дне рожденье. Я захотел отдохнуть и сменить декорации, куда-нибудь съездить, но Бетти была категорически против. Она хотела остаться в Аллен-Холле, так мы поругались:

- Почему ты не хочешь? – кричал я.

- Фредди, я устала, меня с апреля месяца не было дома. Еще много дел, и только потом мы будем отдыхать. Я хочу посветить тебе и детям весь следующий год, - ответила она спокойно, садясь на постель.

- Бетти, ты такая упрямая, - я сел рядом с ней.

- Если хочешь, езжай один, - она приникла ко мне.

- Неужели не ревнуешь? – шутя, спросил я.

- Нет, я доверяю тебя. Не смотри на меня так. Япония, так Япония, - ее пальчики забегали по моей груди.

- Тогда я уеду завтра, - я поцеловал ее в губы.

- Тогда попрощайся со мной, - всю ночь мы наслаждались друг другом. Она знала, что я вернусь к ней с радостью. Утром я уехал. Она не отговаривала меня, как много дней назад, когда я собирался на Харли-Стрит. Бетти рыдала, она умоляла не ездить, туда предчувствуя, что-то не ладное. Но я настоял на своем, и все же поехал в ту больницу. Но через пару дней она взяла себя в руки и стала думать о чем-то другом.

Все три недели, что меня не было, Бетти занималась делами. Они сняли новый клип, выпускали концертные пластинки. Бетти все дни бывала в гостях, навещая родственников и друзей. Из-за разницы во времени я редко звонил Бетти, но она не обижалась. Я вернулся рано утром, когда она спала и не ждала. Бетти ощутила мое дыхание на щеке, ее ресницы взметнулись вверх, как бабочки.

- Это ты… - прошептала она, - иди сюда, дорогой, а, то твои девчонки не знают, как тебя любить.

- У меня есть, только ты, - я стал раздеваться, падая в ее объятья, - а как же мальчишки, вьющиеся вокруг тебя?

- Они не ты, они зеленые юнцы. Я люблю тебя…

- Не задабривай меня, - я придавил ее своим телом, - малышка, - глухо простонал я. Ей было хорошо со мной, еще год назад Бетти ощущала пустоту и боль, а теперь она была счастлива, как никогда. Бетти тихо застонала, я улыбнулся ей, наращивая свой натиск.

- Я люблю тебя, мой дорогой, - Бетти лежала подо мной, ее пальцы интимно скользили по моему телу, она распаляла меня, раздувая те угли, что остались от близости. До обеда мы не выходили из спальни. Все-таки есть настоящая любовь, подумал я, когда дети смотрели на них. Все что я хотел, было у меня давно. У меня был сын и три дочки, жена, дом, работа и самое главное ее любовь. Бетти Хомс мечтают любить все, и ожидать ее любви, поэтому меня ненавидели многие мужчины, потому что только ей я давал свою любовь. Ей одной было дано лежать со мной в постели, заниматься любовью, как сейчас и жить со мной. Любовь творит чудеса, самые невероятные…

Мы решили успокоиться на время. Всю весну и лето мы провели на гастролях, лишь иногда пересекаясь в разных городах. Мы устали, безусловно, собирать огромные стадионы дарить себя публике очень тяжело, ведь ты отдаешь частичку своего таланта и души. Нам нужен был отдых друг от друга. Мы бы с Бетти занялись собой, прежде всего. Мне было сорок, немало, чтобы, наконец, понять, что хватит. Я осознавал, что не могу быть прежним, нужно было меняться во всем. У меня подрастали дети, а моя красивая жена не хотела больше суеты. Бетти все больше мечтала о тихой жизни, в ней что-то изменилось, да понятно, что ее изменил наш разрыв. Я разбил ей в очередной раз сердце, и мне пришлось приложить много сил, чтобы его склеить вновь.

Все менялось для нас всех. Я не общался с Антонио теперь, он жил в Нью-Йорке со своей новой женой, бросив Мери-Джейн с четырьмя детьми. Мери-Джейн делала вид, что с ней все в порядке, но Бетти мне часто твердила, что с ней что-то твориться. Я понимал, что ничего нельзя вернуть назад, хорошо, что мы с Бетти смогли свернуть с того губительного пути. Я хотел, чтобы они были вместе, но прошлого не вернуть, два год это слишком много. Но разве я не смог убедиться, что для настоящей любви преград? Я смог убедиться, что у нас Бетти не было преград, мы разрушали все, что возводила для нас жизнь.

Апрель 1987.

Фредди.

Бетти уютно устроилась у меня на плече. Дети что-то творили на кухне, выставив от туда нас. Она засмеялась, думая о том, какие они самостоятельные. Рэю было уже десять лет, Элен – шесть, а Бэсс и Аллегре месяц назад исполнилось четыре. Рэй руководил процессом, что они там делали, для нас с Бетти было сюрпризом. Бетти отпила чаю, выхватывая из моих рук пульт от телевизора. В зале было тепло, но в моих объятьях было еще теплее. Как же хорошо быть дома, никакой работы, никаких нервов. В прошлом году мы выпустили по удачному альбому, гастролировали, но на последнем своем концерте под открытым небом, я почувствовал, что это был мой последний концерт, Бетти на это ответила, что это усталость. Бетти заерзала, стала листать каналы.

- Эй, стой, - запротестовал я.

- Что? – я стал выхватывать из ее ладоней пульт.

- Там показывали Беллу Кауцли, - Бетти удивлено посмотрела на меня.

- Кого?

- Беллу Кауцли, - ответил он, - я обожаю ее. Ее голос один из лучших голосов, которые я слушал. Раньше я мечтал спеть с ней.

- Ну, это не сложно устроить, - прошептала она, лукаво улыбаясь.

- Что, ты сказала? – я повернул ее лицо к себе.

- Я сказала, что могу это устроить, - она засмеялась снова, отворачиваясь от меня.

- Врешь ты! Ты даже не знаешь ее!

- Ах, вот! Я тебя накажу сегодня, ты не получишь свою порцию ласки! Я знаю Беллу Кауцле, - она отодвинулась от меня.

- Откуда?

- Мир тесен, дорогой. Хоть она и старше меня на одиннадцать лет, и она оперная певица, а я просто дешевая певичка, я знаю ее, как и Эстер Блаунт, - я положил голову к ней на бедро, - Мы учились вместе. Мы пели вместе всего год, но после окончания лицея, она часто приходила на наши концерты.

- И как ты мне это устроишь?

- Потрясу Анну, - Бетти отпила чаю, - она точно раздобудет мне, то, что надо.

- А как насчет, - моя ладонь скользнула за ворот свободного платья. Я стал ласкать ее кожу, Бетти почувствовала нарастающее пламя внутри себя.

- Я ясно сказала, - она ударила меня по руке, - и дети неподалеку.

- Ну, хоть маленькую шалость, - взмолился я.

- Нет, ночью, - задыхаясь, ответила она.

Через две недели она примчалась ко мне, в возбужденном состоянии. Я остановил игру на рояле, сжимая ее в объятьях, стал покрывать ее лицо поцелуями.

- Ну, подожди же, - она вырвалась из моих объятий.

- Что-то важное? – мои глаза нескромно блеснули.

- Да, у нас нет времени. Давай, ноги в руке и помчались. Белла будет в Барселоне только четыре дня. Если тебе еще нужно мы встретимся с ней.

- Да, я хочу, дорогая. А теперь ты ведешь все мои дела? – игриво спросил я.

- Ну, можно сказать, я теперь твой менеджер. Давай, быстрее у нас самолет через пять часов…

- А, дети?

- Переживут пять дней без нас.

Бетти сотни раз была в Барселоне, но сейчас она впервые была там, как деловое лицо. Мы сняли два больших номера, залитых светом в «Ритц». Бетти переодела джинсы и джемпер на коралловое вельветовое платье, с короткими рукавами и воротником стойка. Она вдела в уши длинные черные сережки в этническом стиле. Я наблюдал за ней. Мне доставляло большое удовольствие смотреть на нее. Я подошел к ней, нежно обнимая за талию.

- Может мы, - мой шепот опалил ей, я знал, как я действую на нее.

- Нет, я хочу, есть, а потом все, что угодно, а еще мне надо найти Беллу, - она повернулась ко мне, поправляя воротник моей рубашки, - Фредди, я не могу вести делала, когда ты меня тащишь в постель.

- Ты меня обижаешь, ты больше не хочешь меня? – спросил я.

- Милый мой, я люблю тебя, я хочу тебя, но все, что я делаю сейчас, я делаю для тебя, - Бетти взяла сумку, - Пойдем.